Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A
Германия, Германия превыше всего,
Превыше всего на свете.

Первую строку – «Deutschland, Deutschland über alles…» – знают все, но мало кому известно, что Фаллерслебену она, в сущности, не принадлежит.

В 1684 году в Вене был опубликован трактат «Австрия превыше всего, если только захочет». Автор, немецкий экономист Филипп Вильгельм фон Хёрник, доказывал, что Австрийская империя может стать преобладающей силой в Европе при условии правильной экономической политики. Книга имела немалый успех; столетие спустя вышло ее 15-е издание.

В 1809 году, в разгар наполеоновских войн, появилась военная песня, начинавшаяся со слов:

Если только она захочет,
Австрия всегда превыше всего.

В 1813 году песня была опубликована в Гамбурге и Майнце с новой мелодией и начиналась уже со слов:

Если только она захочет,
Германия всегда превыше всего.

У Фаллерслебена формула «Германия превыше всего» отнюдь не содержала в себе идеи о державном превосходстве не существовавшего еще государства. Она означала лишь, что национальное единство должно быть выше интересов отдельных немецких государств.

«Песнь немцев» стала одним из символов революции 1848 года, а сам Фаллерслебен принял в ней деятельное участие. За это он поплатился должностью профессора германистики в Бреславльском (ныне Вроцлавском) университете.

Власти созданной в 1871 году Германской империи относились к песне Фаллерслебена настороженно, поскольку в ее третьей строфе дважды повторен либерально-демократический лозунг «Единство, и право, и свобода».

В 1919 году Германия подписала унизительный для нее Версальский договор, а два года спустя, в 1921 году, мюнхенский литератор Альберт Маттеи сочинил «четвертую строфу» «Песни немцев», начинавшуюся словами:

Германия, Германия превыше всего,
Особенно в беде.

(Что опять же показывает, что первая строка понималась отнюдь не в великодержавном смысле.)

В 1922 году стоявшие у власти социал-демократы утвердили «Песнь немцев» гимном Германской республики.

Нацисты не стали менять государственный гимн, однако сократили его до первой строфы, после которой в обязательном порядке исполнялся гимн нацистской партии «Хорст Вессель». С этого времени первая строфа «Песни немцев» стала ассоциироваться с нацистским режимом, и после 1945 года оккупационные власти запретили ее исполнение.

В 1952 году усилиями рейхсканцлера Конрада Аденауэра гимн был частично восстановлен в правах: отныне исполняется только его третья строфа. Строка гимна «Единство, и право, и свобода» стала неофициальным девизом Федеративной Республики Германия.

Отчасти похожая история случилась с гимном ГДР «Возрожденная из руин». Гимн был написан в 1949 году композитором Гансом Эйслером на стихи Йоганнеса Бехера (причем тем же размером, что и «Песнь немцев», так что его можно было петь и на мелодию Гайдна). Однако с 1970 года гимн исполнялся без слов. Дело в том, что в первой строфе имелась строка «Германия, единое отечество»; между тем к тому времени власти ГДР окончательно приняли доктрину «Два государства – одна нация».

Строки, сомнительные с позднейшей точки зрения, нетрудно найти и в других государственных гимнах. Во Франции издавна идут дебаты о приемлемости строк «Марсельезы» «Пусть нечистая кровь / Оросит наши нивы!», которые в годы якобинского террора служили лозунгом расправы с «врагами народа». Однако исключать их из текста гимна французы пока не спешат.

Гимнастика ума

Лозунг «Шахматы – гимнастика ума» появился у нас в 1950-е годы. Сперва он был анонимным, но лет 10–15 спустя стал приписываться – ради вящей убедительности – Ленину.

В конце концов, по-видимому, потребовалось подтверждение достоверности лозунга. И оно появилось в статье Якова Рохлина «Гимнастика ума» («Шахматы в СССР», 1980, № 4). Согласно Рохлину, в сентябре 1920 года начальник Всеобуча Н. Подвойский решил провести в Москве шахматную олимпиаду.

– Что ж, предложение интересное, – заметил Ленин, – ведь шахматы – гимнастика ума.

Эту историю Рохлин будто бы услышал от А. Ф. Ильина-Женевского, видного большевика и деятеля советского шахматного движения. Ильин-Женевский умер в 1941 году, так что оставалось лишь верить Рохлину, неожиданно вспомнившему столь важный для шахмат эпизод из жизни вождя.

Как заметил другой шахматный журналист, Виктор Хенкин, «это вранье на протяжении многих советских лет приносило шахматам заметную пользу» (главка «Гимнастика вранья», включенная в книгу Виктора Корчного «Шахматы без пощады», 2006).

Выражение «Шахматы – гимнастика ума» широко известно только в СССР. Мне известен лишь один случай его более раннего употребления – зато за целый век до появления советского лозунга.

6 мая 1853 года в Манчестере состоялся учредительный съезд Шахматной ассоциации Северной и Центральной Англии. Торжественный ужин по случаю съезда открыл Чарлз Аллен Дювал, художник-портретист и председатель Манчестерского шахматного клуба. В этом спиче Дювал назвал шахматы «не только гимнастикой ума, но и гимнастикой духа (not merely mental, but also moral gymnastics)».

Надо полагать, что для него, как истинного британца, «гимнастика духа» была едва ли не важнее «гимнастики ума». Изложение его речи перепечатали основные шахматные журналы Британии и США, однако формула «Шахматы – гимнастика ума» в англоязычных странах не привилась, так что в Стране Советов ее пришлось придумывать заново.

В Германии «гимнастикой ума» с конца XVIII века именовали логику, математику и древние языки, т. е. основу классического гимназического образования. Неудивительно, что у нас этот оборот стал синонимом гимназической зубрежки. «В моду вошла не совсем удобопонятная фраза: гимнастика ума, – сокрушался писатель Е. А. Салиас-де-Турнемир в 1878 году. (…) Как следствие такой фразы, является решение заставить и девушек зубрить латинскую и греческую грамматики, учить алгебру и высшую математику, – и это в ущерб всему прочему…» («Теперь и прежде», «Вестник Европы», 1877, кн. 5).

Так же смотрел на гимназическую «гимнастику ума» Дмитрий Мережковский. В его поэме «Старинные октавы» (1910) читаем:

Потратили мы чуть не целый год,
Чтобы понять отличье quin и quod;
А говорить по-русски не умели. (…)
Гимнастика ума – полезный труд,
Направленный к одной великой цели:
Нам выправку казенную дадут
Для русского чиновничьего строя,
Бумаг, служебных дел и геморроя.

В советское время лозунг «Математика – это гимнастика ума» цитировался со ссылкой на «всесоюзного старосту» М. И. Калинина, который употребил это выражение в беседе со школьниками.

И именно это значение «гимнастики ума» – наиболее древнее. Сама эта формула принадлежит знаменитому афинскому оратору Исократу, назвавшему математику «гимнастикой ума и приготовлением к философии» (речь «Об обмене имуществом», 353 г. до н. э.).

Тут можно вспомнить еще одно изречение, памятное тем, кто учился в советской школе:

А математику уже затем учить следует, что она ум в порядок приводит.

На школьных плакатах эти слова по сей день снабжаются подписью «Ломоносов». Однако перед нами такой же апокриф, как и «ленинское» определение шахмат. В «Истории арифметики» (1959) советского педагога И. Депмана это изречение приведено как цитата из объяснительной записки Ломоносова к программе Сухопутного шляхетского кадетского корпуса. Эту записку Депман будто бы отыскал в архиве, однако точной архивной ссылки не привел.

28
{"b":"616571","o":1}