— Я говорю то, что считаю правдой, Стайлз, — принц, наконец, отпустил руки падре и поднялся. — Я человек современный и не могу отказаться от земных плотских утех, как бы вам с моей матушкой-королевой ни хотелось. Давай будем с тобой настоящими друзьями для начала — ты высказываешь свою точку зрения, я — свою. И мы попытаемся принять обе и понять, что хорошо, а что — нет, но все равно уважая мнение друг друга.
Мечислав еще ниже опустил голову. Все его нутро горело. Горело от стыда за слова принца. Горело от смущения после прикосновений мужских рук. Горело от страха за то, что он — Мечислав — не сможет вынести эту муку-испытание на выдержку.
Солнце неимоверно пекло, становилось жарко, даже, скорее, душно. Стайлз почувствовал головокружение и подступающую тошноту. Хейл стоял рядом, когда падре неожиданно обмяк и начал скатываться со скамьи. Принц мгновенно подхватил юношу на руки и оттащил в еще большую тень, уложив на более прохладную землю. Стайлз был без сознания, принц, не раздумывая, начал расстегивать его черную сутану и освобождать доступ воздуха к разгоряченному телу. Родинки, усыпавшие его шею, продолжили свою россыпь и на теле, чем чуть не свели Хейла с ума. Принц слегка похлопал юношу по щекам, но, не услышав пробуждения, пошел на крайние меры и примкнул к губам падре, чтобы сделать искусственное дыхание. Он не заканчивал курсы докторов и что именно надо делать в таких ситуациях — не знал. Но прекрасно помнил по разным фильмам, что в любой непонятной ситуации необходимо осуществить так называемое «дыхание рот в рот», что принц незамедлительно проделал. Вернее, начал делать.
Как только он прикоснулся к пересохшим устам юноши, то плоть самого Дерека воспылала жаром. Конечно, сейчас не к месту было возбуждение, но с телом никто поспорить не мог. Губы падре показались принцу сладкими, возможно, оттого, что Хейл знал о девственности священника. Как только Дерек захотел вдохнуть воздух в приоткрытый рот юноши, тот внезапно открыл глаза и уставился на принца.
========== Часть 4 ==========
В первые секунды Стайлз подумал, что ему снится самый грешный и дурной сон в его жизни. Юноша мучительно простонал и хотел перевернуться на другой бок, отмахиваясь от склонившегося над его лицом принца. Но через мгновение до падре неминуемо дошло, что происходит это все на самом деле. Священник судорожно сглотнул слюну и хотел отдернуться подальше от Хейла, уперевшись ослабленными руками о землю. Дерек заметил пришедшего в чувства юношу и быстренько отстранился сам. Принц опустился на землю рядом с Мечиславом. Молчание длилось около минуты; в это время Хейл заметил, что губы священника двигаются. Он судорожно читал молитву. Стайлз был настолько сильно охвачен католицизмом, что теперь боялся лишь одного — никакое прощение не поможет ему попасть в рай.
Дерек изучающе смотрел на юношу. Тот сидел, сложа руки домиком у подбородка и прикрыв глаза. Расстегнутые воротничок и сорочка позволяли рассмотреть бледное тело падре. Принц молчал. Стайлзу необходимо было выполнить ритуал молебни. Как только юноша закончил твердить про себя слова о прощении души, Дерек осторожно дотронулся до него рукой:
— Ты в порядке? Я же говорил, что в черном одеянии тебе будет тяжко находиться под палящими лучами, — принц заботливо потрогал его лоб, покрытый холодной испариной.
— Я согрешил, я страшно согрешил, — словно не слыша Хейла, бубнил Мечислав. — Я грешен. Что теперь будет?
— Послушай, — низкий голос Дерека все же обратил на себя внимание. — Стайлз, перестань. Так нельзя корить себя. Ты потерял сознание, и я просто пришел тебе на помощь и помог очнуться. Мы ничего предосудительного не сделали! Ничего. Понимаешь? Ты не согрешил.
— Ты думаешь? — во взгляде шоколадных глаз таилась огромная надежда на то, что слова принца правдивы.
— Конечно! — Хейл подвинулся ближе. — Как и врач спасает больного, как и спасатель помогает утопающему. Это было обыкновенное искусственное дыхание.
— Да, — задумчиво произнес Мечислав, констатируя факт. — И ты готов это подтвердить?
— Кому? — глаза принца расширились.
— Епископу, — казалось, что Мечислав уверен, что священнику необходимо докладывать о каждом своем шаге.
— Зачем? Тебе Крис так велел? — Хейла начинало задевать одно то, что у юноши, пусть еще и совсем молодого священника, совершенно не было личной жизни. — Ты и в туалет у него отпрашиваешься, что ли? Прекрати, ты же не в тюрьме находишься.
— Но епископ — мой наставник, родитель, отец, — возмущенно, но тихо ответил Стайлз.
— Это превосходно, но ты не можешь и не должен докладывать ему о каждом своем шаге. Ты — свободный человек, взрослый и самостоятельный. Тем более здесь нечего рассказывать, — Дерек взволновался, что епископ может передумать, поменять решение и больше не позволить Стайлзу быть рядом с принцем. Ведь он знает его характер и привычки, словно себя самого.
— Но я должен… — юноша смотрел на принца с искренней мольбой во взгляде.
— Нет, Стайлз, — Хейл все еще аккуратно держал за локоть падре. — Не должен. И давай сделаем так — ты будешь ему рассказывать только то, что я позволю. Как я правильно понимаю — я перед тобой исповедуюсь, искренне веду беседы, доверяю тайны и все такое, что там у вас и как правильно называется. А тайна исповеди…
— Скрыта от посторонних, — закончил падре.
— Вот именно, — Дерек согласно и довольно кивнул. — Значит, мы с тобой общаемся, гуляем, беседуем, но все темы разговоров остаются исключительно между нами.
— Но что я скажу епископу? — словно дитя, Стайлз искренне и вопрошающе смотрел на принца.
— Да ничего особенного, скажи, что читаешь мне вслух издержки из Библии, а я внимательно слушаю, — Хейл был хитер и отлично знал Криса. Тот подослал специально такого искусительного юношу, чтобы испытать терпение и привычки принца перед свадьбой.
— Хорошо, но ведь это не будет считаться ложью? — боязнь греха сильно овладела мыслями юноши.
— Нет, Стайлз, — принц глубоко вздохнул. — Это будет просто небольшая недоговоренность. Она никому не приносит вреда и не будоражит лишний раз ничью нервную систему. Ты согласен?
— Да, Ваше… Дерек, — Мечислав опустил глаза вниз и стал потихоньку подниматься на ноги.
Хейл, осторожно поддерживая его под локоть, помог ему выпрямиться. Они не стали снова выходить гулять на солнце, а решили сократить путь обратно до машины через небольшой лес. Разговор перешел в совершенно иное русло, принц болтал о своем детстве, дабы больше не смущать священника. Со стороны падре послышался даже тихий смех, когда Хейл говорил о детских невинных шалостях. И так, незаметно для обоих, принц и священник понемногу сближались. Когда Дерек припарковал машину у замка, то эти двое уже довольно свободно беседовали на разные темы, пока не касаясь коронации, свадьбы и церкви. Хейл выбрался из авто, захлопнул дверь, и в этот миг раздался звонок на его мобильный.
— Ваше Высочество? — шутливо ответил матери наследник.
И тут же его лицо стало невыносимо серьезным. Улыбка мгновенно исчезла, и Стайлз заметил перемены. Принц говорил с Талией минуту, но, видимо, эта минута испортила его настроение на весь день. По окончании разговора Дерек опустошенно взглянул на падре и разочарованно произнес:
— Мне нужно идти, это срочно.
— Конечно, — согласно кивнул Мечислав. — До свидания, Ваше Высочество.
— И ты не поинтересуешься, что же так сильно зовет меня, отрывая от столь важной беседы с моим личным священником? — в глазах принца мелькнула хитрость.
— Нет, вы не обязаны объяснять мне ничего, — юноша сложил руки друг на друга в низу живота и послушно поклонился.
— Меня ждет моя невеста, падре, — злобно ответил принц на равнодушие Мечислава, резко развернулся и быстро пошагал прочь, с каждой секундой удаляясь все дальше и дальше от юноши.
Последние слова, сказанные абсолютно не вежливым тоном, отнюдь не радовали падре, а, наоборот, немного разочаровали. Почему принц разозлился? Что не так сказал он — Мечислав? Что такого в том, что принцу назначена встреча с будущей супругой? И, размышляя о сегодняшнем дне, святой отец направился к епископу.
