Почти сразу же обера забрал на руки второй комиссар двоек. Кристенсен, видя, что девушка приходит в себя, усадил ее на заднее сидение своей машины и отошел.

Ван Тассен перегнулся через сидение.

– Ты как?

Ружа слабо кивнула.

Вокруг реанимобиля, в который грузили ван Кельца, собрался небольшой консилиум. Кристо, и тот выглядел заинтересованным, да и Тео, практически бессильный в данной ситуации, стоял рядом. Марк подошел ближе. Все трое находящихся в сознании комиссара казались взволнованными.

Только действовать почему-то никто не спешил, и это Марку очень сильно не нравилось.

На ходу натягивая свитер прямо на голое тело, неслышно подошел Бернар. Марк повернул к нему голову, показывая, что слушает.

Бернар чуть наклонился и сообщил:

– Там больше никого. Ни живых, ни мертвых, – «р» он привычно раскатил по небу.

– Они ушли? – уточнил Марк, только после этого поняв, что именно это и сказал нюхач, чей запах полной стерильности маячил где-то на периферии сознания.

Марк обернулся – нет, мужчина все еще стоял на месте, раздраженно хрустя пальцами. Марк и сам так делал, когда куда-то торопился, но никак не мог ускорить процесс сборов – вот как сегодня утром, например.

– Тео! – позвал он.

Оба комиссара обернулись одновременно. Спустя мгновение голову из машины высунулся и комиссар двоек.

– Он знает, куда идти.

– Кто знает, он? – уточнил Кристо, глядя на Бернара.

То, что тот стоит рядом и все слышит, комиссара не волновало.

– Нет, он, – Марк кивнул в сторону нюхача.

Кристенсен вылез из машины так быстро, что могло показаться, будто он просочился сквозь дверцу.

– Мы с вами.

Марк молчал, Тео тоже не спешил отвечать, оставив своему напарнику право голоса. Кристо незамедлительно им воспользовался:

– Вы заинтересованная сторона.

Волшебная формула – Кристенсен аж вздрогнул, недовольно поморщившись. Вот и все, и делай ты с ними что хочешь – но заинтересованным в деле полицейским быть нельзя, будь ты хоть маг, хоть пикси, хоть сын президента.

– Нажалуйся дедушке, – дружелюбно посоветовал Марк, хлопнув комиссара по плечу.

– Он не мой... иди к черту, знаешь, – огрызнулся тот.

Они подошли к нюхачу все вместе. И пока комиссар двоек давал указания одному из своих техников сопровождать их до «места встречи», после чего вернуться вместе с Имке (Имке, черт возьми! Неужели сложно запомнить простую фамилию), комиссар троек не обошел вниманием одежду Марка.

– Что ты вырядился? – буркнул Тео.

После чрезмерного использования магии он всегда становился немного сварливым (из-за этого по децернату ходила шутка, что и Кристо, должно быть, когда-то был великолепным магом, вот только всю магию извел подчистую).

Марк оглядел себя. Ну, в общем-то, если честно, Тео был прав. Джинсы узковаты (Марк не был уверен, что когда-либо покупал себе настолько узкие джинсы – может, они сели после стирки?), чтобы из них быстро выбраться. Зато ботинки легко снимаются – потому что шнурки не завязаны, а заправлены внутрь, что выглядит немного неряшливо.

Если двойки считали себя нелюбителями полицейского дресс-кода, то тройки могли искренне засмеяться им в лицо: из них только комиссары имели представление о том, что такое пиджак. И то на Тео любой пиджак смотрелся насмешкой, а на Кристо – чересчур стильной вещью, наравне с какой-нибудь кожаной курткой.

В остальном же Марк выглядел, кажется, как обычно. О чем он, естественно, и заявил начальству:

– Что было, в то и влез. Вся полевая одежда в управлении.

– С мылом влезал? – продолжил ехидничать Тео, но Марк предпочел просто отойти в сторонку, где язвительность мага его не доставала.

Оборотни предпочитали держаться своих, поэтому тут же прилепились к нему, стоило отойти от комиссаров на пару шагов. Агнешка заплетала свои длинные волосы в косу. Каждый раз она настолько увлекалась этим занятием, что никто не решался ее отвлекать. Ларс и Бернар, во время службы на Востоке получившие звания сержантов (поэтому мысленно Марк называл их именно так), обсуждали вчерашний матч. Точнее, обсуждал его Ларс, Бернар же просто кивал. Они болели за разные команды, ежегодно встречающиеся на дерби, и все равно каждый раз ездили на матчи вместе. Брали с собой и сына Бернара, болевшего за тот же клуб, что и Ларс.

Следовать за нюхачом было очень странно и очень непривычно. Во-первых, его приходилось постоянно придерживать, чтобы он ни на что не налетел (с этим, к счастью, отлично справлялся техник двоек), во-вторых, иногда повороты были совершенно неудобоваримые. Нюхач рвался идти вперед (причем как можно быстрее!), а впереди был дом. Приходилось обходить, и все это сопровождалось мучительными поскуливаниями – Марку было даже как-то не по себе от того, что эти звуки издает человек (совершенно точно человек, никаким оборотничеством там и не пахло).

Все бы так и продолжалось, наверное, если бы неожиданно Марк не запнулся о канализационный люк и не выругался так громко, что на него обернулись все, включая водителя автобуса.

Марк некоторое время тупо созерцал люк, а потом осторожно уточнил, нагоняя успевших уйти вперед комиссаров:

– Я так понимаю, что ведьмочки там? – и показал себе под ноги, не переставая шагать.

– Там, – согласился подуспокоившийся Тео.

– Тогда почему мы здесь, а не там? – поинтересовался Марк.

Вся процессия разом остановилась, только нюхач подпрыгивал где-то далеко впереди. Комиссары некоторое время смотрели на него с нескрываемым интересом. После чего Тео развернулся и пошел к ближайшему канализационному люку, на ходу кинув оборотням:

– Раздевайтесь.

Агнешка издала тоскливый звук, похожий на стон раненого, и принялась расплетать свою косу. Марк хрюкнул, то ли смеясь над недогадливостью начальства, то ли гордясь самим собой, то ли сожалея о слишком узких джинсах.

Спускались в канализацию они, ругаясь и оступаясь, уже практически раздетыми. Нюхач и обер двоек остались стоять чуть в стороне, почти у самой дороги – похоже, ведьмочки остановились в одном из ответвлений, решив, что их никто не преследует. Тео задержался у люка, раздавая указания оставшимся тройкам: собрать одежду оборотней и следовать за двойками. Двоек не обижать. Держать связь по рации, в случае непредвиденных осложнений вызывать подкрепление незамедлительно и докладывать ему. Сказав это, Тео похлопал себя по карману пиджака, откуда высовывалась короткая черная антенна, и добавил еще пару одобряющих слов. Рядовые мялись, но спорить с командованием никто не решился: и так было понятно, что лезть в узкие канализационные тоннели всей толпой не имеет смысла.

К тому моменту, как комиссар, морщась и затыкая нос так, чтобы не размазывать по лицу грязь с ладони, спустился с лестницы, волки уже взяли след. Им не мешал даже запах отходов, хотя без него, конечно, было бы лучше.

Крупный светлый волк тряхнул головой и первым устремился вперед.

– Держись позади, – вполголоса сказал Тео, нагнав Кристо. – Тут все-таки совсем не твоя епархия.

Кристо только дернул плечом в ответ, вглядываясь в темноту перед собой. Не сбавляя шага, он достал из кармана пиджака резинку и завязал волосы в тугой хвост. Агнешка обернулась, негромко и совсем не по-волчьи тявкнула, поторапливая.

Ведьмы действительно остановились в одном из узких тоннелей, но не потому, что полагали преследователей отставшими.

Ведьмы знали, что за ними пойдут и здесь.

Из черного провала ударил тонкий ярко-голубой луч, и Марк отпрыгнул в сторону, предупреждающе рыкнув. Тео рванул Кристо за плечо, сам отпрыгивая к стене и увлекая его за собой. Какое-то время луч мерцал – от него отчетливо, перебивая вонь, тянуло озоном, – потом так же неожиданно потух, оставив после себя смутные сполохи.

Волки, жавшиеся у стен, снова двинулись вперед, уже не так бодро, крадучись. Марк почти полз впереди, жидкость на полу тоннеля еле слышно плескалась под лапами. Ларс и почти неразличимый в темноте Бернар шли следом, чуть не касаясь носами его хвоста. Агнешка немного отставала. Она то и дело поднимала голову, нюхая воздух и вертя головой по сторонам.