Беременность все же сильно влияла на настроение. Я это прекрасно осознавала. Надо будет потом к врачу записаться. Может посоветует что-нибудь. А то больно перепады сильные. Но сейчас было так хорошо и уютно. Волшебно, что я ничуть этому не расстраивалась.

— Ты чего не спишь? — сонно спросил Гена.

— Воды попить встала.

— Иди сюда, гулена, — откидывая одеяло, позвал он. Дважды меня приглашать не пришлось. Я легла рядом. — Замерзла вся. Как лед.

— Залюбовалась на уличную красоту, — я зевнула.

— Это хорошо и красиво смотрится, когда дома тепло. Было бы холодно, то ничего красивого в морозе ты бы не увидела.

— Ты волшебник.

— Это чем?

— Дом починил. Тепло принес. В том году я здесь мерзла и в куртке спала. А теперь только в футболке и под теплым одеялом. И кровать мягче и удобнее. Это так здорово, — сонно ответила я.

— Хорошо, что ты это понимаешь и ценишь. Не все с тобой потерянно, — укрывая одеялом, ответил Гена. — А кровать мне совсем недорого досталась. Матрас бракованный. Но брак у нас в ногах. Поэтому купил его чисто за материал. А кровать сбить труда не составило.

— Ты хороший, — пробормотала я и уснула, под смешок Гены.

На следующий день мы подали заявление. В городе задерживаться не стали. Светить своим фингалом мне не хотелось. Два дня прошли дома безвылазно. Все развлечение сводилось к готовке и чтению старых книг. Я все это время отдыхала, после моих приключений и переживаний. Было странно не бояться, а еще радовала возможность выспаться.

Наступили выходные. Я как раз закончила мыть пол, когда столкнулась со взглядом Гены. Темный, тяжелый. Он затушил недокуренную сигарету, хотя я никогда раньше не замечала за ним такой расточительности. Я вопросительно посмотрела на него, пытаясь понять его дальнейшие действия. Он раздумывал минуту.

— Иди-ка сюда, — резко разворачивая к себе спиной и просто кидая на кровать лицом вниз. Все происходило довольно быстро. Так, что я толком не успела ничего понять. Он же уже стаскивал с меня штаны. Его пальцы заскользили по внутренней стороне бедер, заходя внутрь, то ли возбуждая, то ли проверяя готовность. Секунда, и он уже был во мне. Резкие, но осторожные движения. А я уже прогибалась под ним, чувствуя, что еще немного и получу разрядку. Так и произошло. Он же и не думал останавливаться. Я уже думала, что не выдержу всех этих чувств, когда он все-таки закончил. У меня же было такое ощущение, что я марафон бежала. В теле была одновременно и приятная усталость и перенасыщенность. Хотелось зарыться в одеяло и не вставать. Для начала нужно было одеться. Его рука прошлась по моим ягодицам, похлопав по ним.

— Я тебе не кобыла, — не выдержала я.

— Точно, не кобыла. Кошка. Страстная и всегда готовая. Но мне это нравится, — хмыкнул он. Я быстро оделась. Голова кружилась. Клонило в сон. Последнее время такое все происходило чаще.

— Спать хочу.

— Правильно, наелась эмоций, вот в сон и тянет.

— Честно, так порой тебя послать хочется, — пробормотала я.

— Это куда?

— Пока не придумала.

— Как придумаешь, так адрес назови, — добродушно сказал он. Хотела ему что-то ответить, но уснула.

Вечером он приготовил ужин. Накормил. А потом мы лежали в обнимку и смотрели кино по сотовому телефону, которое он где-то накачал. Фильм был не так уж и важен. Главное, скорее атмосфера. Было так приятно лежать с ним рядом. И засыпать не одной.

Несколько месяцев я провела в полусонном состоянии. Мне казалось, что я стала похожей на медведя. Или медведицу. Гена только надо мной смеялся. Он почти целыми днями пропадал на работе. Уходил рано, возвращался поздно. У него сил хватало лишь, чтоб поужинать, да пот смыть. Иногда ко мне приставал. Я же все дома сидела: спала или книжки читала. Однажды в консультации встретила Лену, Володину жену. Он все-таки на ней женился. Несколько месяцев жил у ее родителей, но там у них не получилось ни с работой, ни с родителями общий язык найти. Поэтому они вернулись назад. Мы как-то с ней подружились. Лена чувствовала себя неуютно в чужом городе. А общее у нас было как воспоминания по Москве, знакомство с Володей и беременность. Лена должна была родить уже вот-вот. Общение с ней здорово разнообразило мою жизнь. Хотя и вызвало недовольство Гены и его ревность. Никогда не думала, что меня будут ревновать так сильно и главное, на пустом месте.

Несколько дней Гена приходил хмурым и сердитым. Я спрашивала его, что случилось, но он упрямо молчал. Глядел на меня зверем и курил свои сигареты. Надо было его разговорить и выяснить, что его так беспокоило, но я не придала этому большого значения. Может же у человека просто быть плохое настроение?

Наступила весна. Последние дни апреля выдались по-летнему жаркими. Нужно было докупить вещей. Хотя бы пару футболок и юбок. А то и выйти скоро будет не в чем. На эти цели давно были отложены деньги. Мы планировали поехать с Геной по магазинам в выходной, но мне захотелось поехать раньше. В теплых брюках и водолазке ходить было неуместно. Вроде естественное желание. И поездка не должна была вызвать споров. Я на это не рассчитывала. Обед был уже приготовлен. Поэтому дома особо делать было нечего.

На обратном пути заехала к Лене. Мы с ней пили чай. Кино смотрели. А потом я поехала домой. И время было не позднее. Около шести вечера. Пес встретил радостным визгом. Меня удивило, что дверь была открыта. Гена был дома. Я не успела ничего сказать. Его взгляд. Дикий. Безумный. Он не пугал. Вызывал ужас. Я хотела сбежать. Вполне нормальное желание, когда встречаешься со зверем. Опасным и хищным зверем. Даже у Артура я не видела такого взгляда. Тот был мелкий шавкой, Гена — волком, который мог не то что покусать, а горло перегрызть.

— Стоять, — тихий голос, но в словах был скрыт приказ. Надо было бежать, а я смотрела, как мартышка на удава в известном мультике про Маугли.

— Гена, ты уже вернулся? — слова давались с трудом. Вязкие, тяжелые. Они не хотели слетать с языка.

— Где была? — он налил в кружку водку. До краев. Выпил залпом как воду. Повторил. Пустая бутылка отлетела в сторону к уже двум, что валялись около печки совершенно пустые.

— В магазине.

— Боишься? Правильно, что боишься, — он махнул рукой, Все что лежало на столе полетело на пол. — Я ведь знаю, что ты гуляешь. А мне это не нравится.

Он посмотрел на меня. Ничего человеческого от него не осталось. Зверь. До мозга и костей. И ведь так долго прятал свою натуру, что я и не догадывалась. Бежать. Но ноги не слушались.

— Не надо, — голос сорвался. Во рту все пересохло. — Ты неправ.

— Да ну? — он усмехнулся. — Иди сюда.

— Ген…

— Иди! А то хуже будет, — рявкнул так, что я вздрогнула. Несколько шагов показались мне настоящей пыткой. Он протянул меня к себе. Задрал футболку. Смял набухшую грудь. — Красивая. Нравишься ты мне. И спать с тобой нравиться. И нагибать тебя. А ты все гуляешь. Чего тебе не хватает?

— Я тебе не изменяю.

— Изменяешь. А я тебе что обещал? То и выполню. Я свои обещания выполняю, — он говорил тихо, но мне было страшно. Замереть. Может тогда угроза пройдет? Не пройдет.

— Гена. Не надо. Давай отложим все на завтра, — я провела рукой по его волосам. Он закрыл глаза. Потерся головой об руку.

— Любишь зубы заговаривать. — Гена улыбнулся. — Но не в этот раз.

Он развернул меня, задирая футболку мне на голову. Кинул на кровать, как будто я бревно. Попыталась встать, но не успела. Это было насилие. Грубое, нескрываемое насилие. Оставалось лишь глотать слезы. Он не слышал ничего. А я не понимала, как такое возможно. Как из хорошего человека, он превратился в чудище? И до этого он был груб, но не переходил черту.

Потом он лег спать. Словно ничего не было. Мне же было плохо. И морально, и физически. Утром живот болел так, что я плакала. Появились капли крови. После этого я попала в больницу, с угрозой выкидыша. Май я встречала лежа под капельницей.