— Это моя квартира. Видеть посторонних я в ней не намерена! — Мария готова была в любой момент ринуться в бой. Ее бы и штраф не остановил. Вита решила вмешаться.

— Мам, ты же знаешь, что ничего тут не сделаешь. Пусть смотрят. Может еще испугаются неблагонадежных элементов. — сказала Вита, выходя в коридор.

— И то, правда. За просмотр денег не берут. — выдохнула Мария.

— Тогда продолжим осмотр. Санузел раздельный, кухня довольно большая для квартиры с такой планировкой. — риелтор все говорила и говорила, нахваливая квартиру. Но покупатель ее не слушал.

Он с неприкрытым интересом рассматривал Виту. Высокий, метра два, с огромными руками и мощными плечами он почти полностью заполнил собой коридор. Холодные серые глаза не считались с легкой улыбкой, которая играла у него на губах. Они ничего не выражали, но при этом пугали. Короткий ёжик волос непонятного цвета, на щеках и подбородке короткая борода, серо-белого цвета. Трудно было сказать сколько ему лет, но точно больше сорока. Крупный нос, полные губы, которые только подчеркивала борода и мощная шея. На шее болталась цепочка с кулоном в виде песей головы. Она висела поверх темно-зеленой безрукавки, что была надета на рубашку с кремовым воротом. Так студенты отличники ходили, только он на студента не походил совсем.

— Давайте посмотрим комнату, — предложила риелтор, видя, что говорит впустую.

— Я и так скажу, что согласен на сделку. — отводя от Виты глаза, сказал он. Этот противный голос, похожий на звук распиваемого железа, резанул по нервам. — Особенно когда в придачу предлагают такой цветник. Давайте договоримся так, к завтрашнему дню вы освобождаете комнату. Что останется, я выкину на помойку. Поэтому с крупногабаритными вещами можете не возиться. Сам выкину. На кухне освобождаете мне два шкафчика, тогда не буду загромождать своей мебелью. Вторую плиту подключат завтра. Холодильник привезу свой. Оплата по метражу у нас раздельная, а счетчики… Я возьму оплату всей воды за правом пользования вашей стиральной машинкой. Свет делим напополам. Думаю мы договорились. Есть возражения?

Его голос перешел на командный тон. У кого было хоть капля здравого ума, те не стали бы ему возражать. Это было на уровни интуиции, которая чуть ли не кричала, что с ним связываться опасно.

— Тогда до завтра. — сказал он. Один шаг и он оказался рядом с Витой. Его пальцы подцепили край ворота кардиган. — Не ожидал тебя найти, тем более в нем. Но мне нравится. Еще увидимся.

За ним захлопнулась дверь. Риелтор на минуту задержалась, а потом побежала догонять своего покупателя. Тишина. Вита стояла, прислонившись спиной к косяку.

— И что это было? — тихо спросила Мария.

— Папа продал комнату одному из Псов. — ответила Вита.

— Они же на границы. — заметила Рита.

— А этот здесь.

— Ты его знаешь? Что это за человек? Ты же хотела к ним в отряд. Чуть не бредила этим. — Мария посмотрела на дочь. — Мне с этим отрядами не удавалось пересечься по работе.

— Потому что они не доживают при сильных ранах до больниц. А если раны не сильные, лечатся сами. — ответила Вита. — Я так поняла, что он ветеран. Уже давно не служит. А человек? Больной на голову, как и все, кто долго служит на границы. Завышенная самооценка. Или мы будем жить в нейтралитете, или проиграем. Дружить он вряд ли будет. Они дружат лишь с равными себе. И надо освободить комнату. Иначе он завтра все отправит на мусорку.

Вита помогла маме и Рите перенести какие-то вещи, а потом все же уснула. Вроде и прилегла на пять минут, а проснулась лишь через пять часов.

— Ты его знаешь. — утвердительно сказала Мария.

— Пересекались недавно. — кивнула Вита, отпивая кофе. Потом подумав, все же добавила. — Я ему жизнью обязана.

— Тебе это чем-то угрожает? Долг?

— Не думаю. Он просто вытащил меня с того света. Вот и все. — ответила Вита.

Разделение на «чистых» и «грязных» разделило общество на два лагеря. Информация об ирлитах и ирах не была в свободном доступе. Они жили наравне с обычными людьми, но в то же время обособлено от них. Раздельные школы, почти раздельная медицина, ирлиты и иры могли рассчитывать лишь на первую помощь при самых серьезных ранах в любой больнице, а так должны были обращаться к своим врачам, которые занимались лишь «грязнокровными». Даже жениться старались на «своих». Но дети получались все равно разные. У ирлитов мог родиться чистокровный ребенок, которого не брала мутация, а у обычной пары у ребенка пойти осложнения после вакцины. Из-за этого роль воспитания детей взяло на себя общество. Сад, школа, кружки, а потом распределение: или учиться дальше, или работать. У обычных людей было больше возможностей выбора. Тех же кто подвергся мутации почти лишали выбора. Их контролировали всю жизнь. А все из-за страха перед их силой.

Опять не пятерка, а тройка. Полными боевыми единицами, были пятерки, неполными тройки. В пятерки было трое сильных и двое слабых ирлита. В тройки набирали двое сильных, одного в поддержку и не ниже среднего уровня. Вита смотрела на своих напарников и не могла понять по какому принципу сейчас составляют патрули. Ребята вроде были ее ровесниками, но они должны были находиться в глубоком тылу с их уровнем. Когда один из них обрезался своим же клинком, у Виты дар речи пропал. Клинками учили пользоваться ирлитов с одиннадцати лет. У них была регенерация выше, чем у людей, поэтому считалось, что они должны были защищать простых людей.

Два молодых человека были еще и высокого о себе мнения. Всю дорогу они задирали Виту, хвастались, что сегодня они попадут в хроники, как лучшие патрульные. Вита на них старалась не обращать внимания. Она только настороженно смотрела по сторонам. Твари. Целая стая из пяти тварей. Двое взрослых, трое поменьше, молодняк. Тем более опасен. Молодняк не чувствовал боли. Они думали лишь о еде и размножении. Еще минуту назад напарники Виты хвастались, что тварь разорвут голыми руками. Теперь же один просто пропал, убежав в темноту, а второй спрятался за Виту. Она отметила его «храбрый» поступок, но говорить по этому поводу ничего не стала, предпочитая не расходовать понапрасну силу. Силе и так найдется применение.

Вита была инженером. Значит, ей было доступно умение передвигать предметы. Но одно дело работать в специальном шлеме, который усиливает способности и строить из кирпичей дом, другое дело защищаться от тварей в поле.

Она скинула на двух тварей кусок стены, одновременно отбивая клинком нападение третий твари. Вонь, кровь, визг. Крик ее напарника, который звал ее на помощь. Вита обернулась на миг. Тварь кинулась на паренька, пытаясь разорвать ему горло. Вита ее поддела клинком. Тварь рванула в сторону, роняя Виту. Она попыталась удержать клинок, за который потом пришлось бы платить из своего кармана, но он застрял в плотной шкуре. Тварь тащила Виту по камням, воя и рыча. Вита мысленно подцепила булыжник и кинула его в тварь. Та упала на живот. Вита лежала и не могла пошевелиться. Тело болело. От свитера остались грязные лохмотья. У нее не было денег на плотную военную куртку, а в отделение их не выдавали, потому что на всех не хватало. Синяки, ссадины. Вроде переломов не было. Вита заставила себя сесть. Злость. Зачем ей все это? Почему она должна сидеть в грязи, крови и вонючей слизи, к которой нельзя было привыкнуть? Руки зарылись во влажную землю. Она устала. И ей хотелось отдохнуть. А не помирать среди этих развалин под клыками очередной твари. Она не хотела их видеть в своем квадрате, который предстояло зачистить. Не хотела больше воевать. Зато она хотела, чтоб твари были уничтожены. Желание было таким сильным, неконтролируемым. Свалились бы на всех тварей в ее округе камни. Чтоб их придавило, а она спокойно смогла бы доработать свою смену в патруле. Земля задрожала под ее руками. Или ей это показалось? Виту накрыла сильная слабость, а потом она потеряла сознание.

Тяжело было приходить в себя. Реальность давила. Слабость во всем теле, жжение в ранах и боль. Первой ее мыслью было, что зря она не погибла. Не было бы так тяжело. Но она осталась в живых, значит надо было подниматься и идти к штабу. Клинок. Он валялся чуть в стороне воткнутый в тварь. Вита выдернула его. Слабость. Голова кружилась. Вита начала спускаться насыпи, на которую ее затащила тварь. А прожекторы продолжали рваными лучами освещать пространство.