- Они не могли быть вместе! – повторил сердито Илья. – Тем более они не родственники! Он – бандит! Они даже не знакомы!
- Но, может, познакомились после того, как ты уехал! – не сдавалась девушка. – Мы их видели, я не вру! Это был он! Возможно, Радуга проводила своё расследование, она ведь журналист!
- Нет! Этого не может быть! – возмутился муж. – Тебе показалось, ты её с кем-то спутала!
- Ничего подобного! – упёрлась, разозлившись не на шутку, Марьяна. – Это была твоя Алёна! Короткие вьющиеся волосы, ярко-голубая кофточка с белой косой вставкой на груди… Впрочем, можешь мне не верить! – Терпение её иссякло, ей надоело его убеждать, тем более ему этого не нужно, пусть разбирается со своей любовницей сам. –Скидывай на флэшку всё своё, - подала ему белый батончик флэш-накопителя, - И, пожалуйста, уходи! И больше о тебе и твоей Радуге, сияющей как солнышко, и её дружке-бандите знать ничего не хочу!
Глава XIII
После того как Илья уехал домой, она ещё долго не могла прийти в себя.
Всё в ней протестовало и возмущалось. Надо же, явился непонятно зачем! Чего он хотел от меня? Просто увидеть и убедиться, что я без него не заливаюсь горючими слезами? Или приходил пожалеть и утешить, подталкиваемый совестью за то, что собрался бросить жену? Что бы там ни было, меня это не должно волновать. Его исчезновение из моей жизни я уже пережила дважды: один раз – услышав о разбившемся самолёте, другой – прочитав дневник. Впускать заново в свою душу Илью, будет самой большой глупостью. И не нужно о нём думать, и жалеть не надо, пусть живёт как ему угодно!
Всё это так. Но отчего-то сердце, не слушаясь разума, билось в Марьяне тревожно, всё внутри щемило от тоски и смятения. Ну не может она почему-то Илью выкинуть из головы! Конечно же, причина – в будущем общем ребёнке, который с каждым днём растёт в ней. Сам муж для меня уже ничего не значит, чужой и незнакомый человек, убеждала себя.
Увы, червячок сомнения, угнездившийся где-то в глубине мозгов, упрямо нашёптывал, что не всё так просто.
Вот притронулась лишь к его лбу на миг и почувствовала: это её мужчина! Его тепло, исходящие от него сила, энергия, нежность – всё это тоже её! Было её, по крайней мере. И она не хочет делиться ни с кем. Откуда у неё такие собственнические мысли? В начале их брака Марьяна бы даже обрадовалась, если муж вдруг решил отказаться от неё. Так, почему теперь загрустила? Она же его не любит! И он её тоже.
Просто сумасшествие какое-то! Снова сердце тянется к человеку, который её не любит и презирает. Патология, да и только, иначе не скажешь! Где-то она читала, что жертвы нередко привязываются к своим мучителям. Их держат в заточении, истязают, а они, как ненормальные, проникаются к ним доверием, а некоторые женщины даже влюбляются в преступников. Это что-то вроде психического сдвига.
Неужели и в ней живёт вирус этой болезни?
Совсем недавно чуть ли не сходила с ума по Голубеву, открыто насмехавшемуся над ней. Всё Марьяна видела, чувствовала и осознавала, но не могла справиться со своим влечением. Что-то непонятно-волнующее и приятно-отупляющее, чему даже название невозможно подобрать, овладевало ею при встрече с Сергеем и не давало здраво оценивать его поступки. Само собой, и свои тоже, поскольку часто мчалась сломя голову за ним куда не следует при одном лишь его взгляде. Даже после того, как вышла замуж, он долгое время жил в её мыслях.
И с Ильёй, похоже, может получиться так же, если не примет меры. Нет, она не допустит этого ни за что! Голубев не был ей любовником, тем более мужем. За Ильёй же Марьяна была два года замужем, он с ней спал, занимался любовью, а потом предал. Стал тем же самым заниматься с другой женщиной, не расставшись с ней – как можно простить такое!
Сама она тоже хороша! Уткнулась с головой в свою учёбу и любимую историческую литературу и ни о чём другом не задумывалась, даже не заметила, что муж охладел к ней. А может, он никогда и не хотел её, просто жил по необходимости? А так сказать, любовь-морковь с его стороны лишь казалась ей.
Получается, Марьяна вообще не разбирается, когда мужчина любит, а когда нет. Голубев теперь вот ни с того ни с сего заговорил, что любит. После стольких-то лет неприязни? И Оленев, как лис перед глупым петушком, распелся неожиданно загадочными полунамёками: «Не собирался расставаться», «В разводе нет особой необходимости»… И тут же, когда дело коснулось неверных шагов обожаемой Радуги-Дождика, весь всколыхнулся: «Этого не может быть!»
Наверное, действительно, прав Илья, я бесхребетная, подумала Марьяна, мне надо научиться давать отпор. Прежде всего, самой себе. Пожалуй, следует начать именно с себя. Не давать волю глупым волнующим чувствам, не допускать жалости и не позволять беспочвенным размышлениям превращаться в мечты и надежды.
С сегодняшнего дня никаких дум об Оленеве! И вообще больше ни о каких мужчинах не будет думать. Только о ребёнке, учёбе, зачётах и экзаменах! Надо ликвидировать академическую задолженность, все силы направить на это.
Кстати, о малыше. Когда ей следует сказать Илье о нём? По мнению матери, чем скорее, тем лучше. Она бы так и сделала, но теперь после грустной новости об аборте как-то не очень хорошо с её стороны сообщать о своей беременности. Получится, будто противопоставляет себя его любовнице: а вот я не убила твоего ребёнка, как она!
Ну, опять я себя принижаю, сделала себе выговор Марьяна, надо думать в первую очередь не об Илье, а о ребёнке и о том, чтобы мне было удобнее. Скажу, когда захочу или случай подвернётся.
Теперь она будет руководить своими эмоциями. Как ей советовала Людмила переключаться в трудных случаях на положительные мысли? Нужно потереть ладони секунд двадцать, а потом приложить их к закрытым глазам, расслабившись, и сказать про себя: «Я чувствую тепло своих ладоней!» И несколько раз вдохнуть глубоко и медленно выдохнуть. И сразу станет легче, горькие думы отступят.
И вправду после этого несложного упражнения посветлело на душе и захотелось сразу действовать. Но заняться не учёбой, не чтением, тем более не просмотром телепередач, а сделать что-нибудь по квартире. Лучше всего ремонт! Из бабушкиной спальни она сделает детскую.
Недолго думая, решительно принялась разбирать бабушкины вещи в шкафах в её комнате: что-то отдать социальным службам, что-то выбросить или употребить на тряпки.
В последующие вечера Марьяна с соседкой с первого этажа, работавшей до пенсии штукатуром-маляром на стройке, согласившейся за деньги ей помочь, побелили потолок водоэмульсионкой и поклеили светло-зелёные обои. Одну из стен украсили фотообоями со сказочными героями. Стало в комнате радостно и уютно.
Больше недели Илья не давал о себе знать. За эти дни девушка выбрала время посетить загс, там ей сказали, что нужно прийти с супругом и написать заявления, а потом через месяц их разведут. Она хотела было позвонить мужу, как тот явился к ней сам.
Было уже около девяти вечера. На улице к этому времени разразилась сильная метель. Когда Марьяна впустила его, он был весь обсыпан снегом. Что-то странное было в нём. Лишь несколько мгновений спустя, когда Илья разделся и бросил небрежно дублёнку на табурет, стоящий в прихожей, а не повесил на вешалку, как обычно, потом прошагал в гостиную, поняла – он навеселе. Правда, речь была внятной, чёткой, а вот движения отрывистые, несколько неуклюжие.
- Ты пьян! – возмущённо воскликнула она, проследовав за ним. – Случайно, ты не на машине? В пургу опасно ездить!
- А на чём ещё я мог бы приехать? Не верхом же на кобыле! – отмахнулся вопросом на вопрос, усаживаясь на диван. – Успокойся, выпил я всего-то стакан водки, никого не сбил, машину поставил во дворе! – А потом добавил невозмутимо: - Мне надо с тобой поговорить!
Расположившись в кресле поодаль, Марьяна вопрошающе уставилась на него. Неожиданно заметила под его левым глазом синяк.
- Тебя побили? – вырвалось у нее. На кивок мужа не удержалась от усмешки. – Неудивительно. Кто-то из мужей не выдержал!
