Галя оторвалась от созерцания медленно просыпающегося города за окном и подняла трубку телефона:

— Алло.

— Галина, это Ростапович Олег. Извините за ранний звонок, надеюсь, не разбудил.

— Нет-нет, не разбудили, — тихо прошелестела она. Галя с горечью подумала, что последние три ночи, она не может спать. В ожидании результатов ПЦР мужа пролистала все материалы из интернета. Искала все, как по инфекционному, так и по состоянию комы. Искала и почти заучивала. В обоих случаях статистика не радовала. Но в первом значились обнадеживающие варианты случайного заражения. Не желая сознаваться, что она искала подходящее оправдание в случае его инфицированности, уверила себя в том, что эти знания нужны для дальнейшей борьбы с заболеванием.

Ведь если заражена и она из-за длительного инкубационного периода первые симптомы проявятся не сразу. Может сына стоило оставить у родителей?

За этими мыслями пропустила вступительные слова второго помощника Алексея Акчурина:

— Простите. Что вы сказали?

— Галина, я попросил вас просмотреть почтовый ящик мужа. У вас вроде бы были записаны его данные…

— Какое письмо вас интересует?

— От двадцать пятого числа прошлого месяца. Отправитель ЗАО «SetRego», очень прошу переслать его на почтовый адрес… — Далее он продиктовал адрес электронного ящика и еще раз извинившись, отключился.

Ростаповича Олега и Колодецкого Бориса ее любимый Ромочка называл дрессированными бульдогами, готовыми за сочную кость от хозяина перервать глотку всем кто стал на его пути. Познакомившись с Олегом при весьма неприятных обстоятельствах, она была не в силах анализировать поведение этого человека. Но кое-что не укрылось даже от ее глаз. Съемную квартиру в Одессе его люди обыскивали тщательно. Их действия Ростапович объяснил поиском жучков. И Галина тогда промолчала, хотя точно помнила, как муж рассказывал о специальном оборудовании способном сигналом выявить наличие подслушивающей техники. Она промолчала и тогда, когда люди Олега найдя лептоп мужа, вскрыли его пароли, а затем без стеснения углубились в изучение хранящихся файлов.

Впрочем, его в целости и сохранности ввернули менее чем через полчаса. Но Ромочка как-то рассказывал, что для скачивания информации, истории путешествий по интернету, а также сессии доступа пользователя и куки, наличие компьютера под рукой не нужно. Достаточно одной ловкой программки и мак-кода компьютера или какой-то карты сетевой.

И вот теперь им нужно всего лишь письмо.

Удивительно как они сами не вскрыли почтовый Ромочки, если знают, что копии паролей есть у нее.

Галина поднялась со своего места в кухне, где вот уже несколько часов неподвижно сидела у окна и прошла в кабинет мужа. Здесь в царстве стерильной чистоты он не терпел присутствия посторонних. Роман дал ей пароли и адреса своих электронных ящиков и был уверен в том, что она ими никогда не воспользуется как и в том, что она никогда без разрешения в кабинет не войдет. Часы уборки здесь он так же обговорил в первые месяцы супружества, мягко и настоятельно рекомендуя урезонить женское любопытство и заменить его верой на благо семьи.

И Галина неукоснительно следовала им. А как иначе? Ее попытки войти в доверие к мужу и добиться настоящей открытости в семье всегда встречали отказ.

И вот теперь в кабинет она вошла без разрешения, но по необходимости. Найти нужное письмо удалось в считанные секунды, перенаправление заняло еще от силы минуты три. Созвонившись с Олегом, получила подтверждение о получении. Все это время она смотрела на папки с непроверенными входящими. Три в рабочей переписке и два в папке невидимке.

Первоначальное желание проверить два светящихся письма, она в испуге быть уличенной в шпионаже, отогнала от себя. Поставила ноут на sleep и сделала чашку кофе.

Если бы Ромочка ей не доверял и скрывал что-то, он бы ни за что не дал ей свои адреса и пароли, — помешивая горячий кофе, думала она. — Впереди уборка квартиры, стирка и готовка на нас со Славочкой. А еще нужно заехать к любимому мужу, узнать, как обстоят его дела.

Погуляв с ребенком в парке, она оставила его в детской и принялась за ежедневные обязанности. В периодах между этапами домашней работы заваривала крепкий кофе. Спать Галя не могла, как не пыталась, а бессмысленно лежать на кровати и смотреть в потолок мучаясь вопросами, уже была не в силах. Вопросов в ее голове роилось много, а теперь к ним прибавились и вопросы о скрытых письмах в почтовом ящике любимого супруга. Но разве она смела их просмотреть?

Завершив приготовление обеда, вновь потянулась к горькому и бодрящему напитку. В этот момент в квартире прозвенел звонок.

— Алло?

— Шевченко Галина Александровна?

— Да, это я.

— Добрый день. Я звоню из лаборатории второй городской поликлиники, чтобы сообщить данные анализов ПЦР вашего мужа. — Следующие слова медика прозвучали приговором. — Результаты положительны. Если вы хотите провериться, то… приходите.

Звук разбившейся о пол чашки заглушил предложение пройти консультацию и курс лечения.

— Спасибо, я вам перезвоню. — Прошептала подавленная новостью Галина.

Через минуту она уже стояла в кабинете супруга. Прикусив губу, ждала, когда откроется невидимая папка и два хранящихся в ней письма. А дальше, а дальше мир сошел с ума. Она не веря, несколько раз перечитала оба сообщения. Написанные с горечью отчаяния от разных женщин, они впились в сердце, пронзая острыми иглами.

Галя встала со стула, на который рухнула, едва глаза коснулись первых строк. Обошла кабинет по периметру и вновь вернулась к сияющему монитору ноутбука. Письма не исчезли.

Он спал с другой!?

Нет! Он спал с другими!

Сколько же их было у него? Сколько, если неизвестная Елена пишет об еще одной встреченной — другой?

Не может быть, чтобы этим мужчиной был ее Ромочка, этого просто не может быть!

Все еще цепляясь за ошибку в адресате, Галина открыла папку удаленных писем. Первое из оставшихся в папке пятидесяти штук гласило: «Такие выродки как ты, не имеют права на размножение…» и оно было ужасно! Больше половины писем от женщин с разбитыми сердцами, десять из них черствые и жестокие ответы мужа, остальное рассылка с профессиональных ресурсов.

В этот раз она не плакала, слез не было. Было опустошающее чувство боли и вины, но на этот раз вины перед собой за столь большую глупость как замужество.

Набравшись смелости через три часа, Галина написала каждой из семи неизвестных, что Роман заражен и им тоже стоит провериться.

И подписалась так, чтобы не было лишних вопросов: «Его бывшая жена».

Подбор актеров мы проводили в небольшом здании в колониальном стиле с просторным залом на втором этаже. Видимо, в таких помещениях принято проводить вечера и съезды, потому что помимо подиума здесь располагалась каменная барная стойка и целый склад легких кресел. Усевшись за столы в кресла на первом ряду, мы приступили к отбору актерского состава. Вначале фотографировали претендента на роль, и крепили фото к уже имеющемуся портфолио, а потом записывали его игру на видео. Еще в дороге мы с Шахом быстро набросали тексты и краткую сюжетную линию для искомых героев, так чтобы главные эмоциональные всплески они разыграли сразу же.

Шаген, я и Льюис Барто, которого Шах представил своим помощником, заняли места у подиума. Анабель ассистентка Льюиса коротко объясняла претендентам что делать, Льюис фиксировал видео на своем ноутбуке, а немолодой фотограф Джим делал снимки для портфолио. Мы же с Шахом были заняты самой творческой работой, взглянув на человека, выдавали задания в зависимости от роли. Кто-то подходил для одного варианта, кто-то для двух и даже трех позиций, а кому-то приходилось давать от ворот поворот еще на подступах в зал:

— Этот не подходит ни под один из образов. — Я указала на бритоголового мужчину, играющего перед камерой.

— Почему? Раздражает отсутствие волос?