Кафе, выбранное Эдиком, за неимением пятизвездочного ресторана, который он мне сулил, в самом деле оказалось уютным: мягкие белые диваны, наброшенные на них клетчатые пледы, аромат кофе и томная мелодия саксофона из динамиков на стенах. Посетителей было немного, в основном парочки, которые попрятались от любопытных взглядов за высокими кадками с пушистыми деревцами. Официанты двигались бесшумно и не отвлекали собравшихся тут от своих дел и разговоров.

Сделав заказ, я бросила взгляд в сторону стеклянной стенки, что отделяла нас от широкого светлого коридора. И задала вопрос, которого сама от себя не ожидала:

– Эдик, скажи, а какие женщины нравятся мужчинам? Я, конечно, маркетолог, могу там по многим источникам пройтись, статистику собрать, но… Хотела бы услышать твое мнение.

Мужчина сделал глоток кофе и пожал плечами:

– Разные. На каждую женщину найдется свой принц. Ну, я так, по крайней мере, думаю. А чтобы ответить на твой вопрос мне нужен конкретный мужчина, которого я хорошо знаю. М-м-м, могу предложить в качестве примера твоего босса. Подойдет?

Сердце почему-то подпрыгнуло под горло, а потом ухнуло вниз.

– Да, – я постаралась произнести это как можно спокойнее, но голос все равно дрогнул.

– Ну-у-у, – фотограф прикрыл глаза, вспоминая. – Максу всегда нравились блондинки. При чем не просто светленькие, а крашенные, платиновые. Почти все девушки, с которыми он долго встречался, красили волосы именно в такие оттенки. Ему важно, чтобы цып…кхм, прости, девушка была раскованной: могла сама прижать к стенке, встать на колени и залезть к нему в штаны.

Я кашлянула, чувствуя, как к щекам приливает краска. Но Эдик этого как будто не заметил, продолжил говорить.

Рассказывал о том, что Максим ценит в прекрасной половине человечества решительность, раскрепощенность и хитрость. Что любит экстрим и уверенность.

В общем, все те качества, которых нет у меня.

Так, стоп! А почему это я сейчас пытаюсь подойти под идеал девушки Макса? Нет-нет-нет, вот этого мне точно не надо! Вот совсем. Нет!

Я мотнула головой и отломила ложечкой от пирожного большой кусок. Несколько шоколадных крошек полетели на отполированную столешницу, но я даже не потрудилась их смахнуть. Продолжала слушать рассказ увлеченного Эдика.

– Ну, вот как-то так, – закончил он. – Да и Макс, кажется, нашел наконец девушку, которая включила в себя все перечисленное. А хотя зачем я тебе это говорю? Ты же ее видела уже на корпоративе.

– Да? - мной овладело нехорошее предчувствие: я почти знала, что услышу в ответ, но все равно задала этот риторический вопрос.

– За столиком с нами сидела, – Эдик приподнял брови. – Блондинка с третьим размером груди. Или ты была настолько увлечена мной, что никого другого не замечала? – усмехнулся этот прохвост.

Я улыбнулась ему в ответ, а сама сжала в руках чашку:

– Вспомнила.

– Они даже поговаривают о свадьбе... – махнул рукой мой болтливый спутник. – Шепнули, что не представляют другого свидетеля, кроме меня... Что ни говори, а Макс - везунчик! Не каждый может найти свой идеал. Вот прям как под заказ... К чему это я? Ах да! Твой вопрос. Так вот, Настя, вкусы у всех фломастеров разные. И у мужчин. Поэтому стопроцентного ответа тебе дать не могу. Прости.

Я только машинально кивнула. Мне и не нужен был другой ответ.

Мне ничего больше не было нужно.

Первый рабочий день унес воспоминания об этих странных выходных. «Заботливый Макс» стал «Максимом Васильевичем – шефом», едва сменил поло и джинсы на строгий синий костюм. Слова Эдика, которые не давали покоя, потеряли актуальность перед кипой бумаг. Я выдохнула.

Мой рабочий стол как будто придавал силы. За ним я с уверенностью давала технические задания дизайнерами, нашла общий язык с креативщиками, держала дистанцию с Максом.

Последнее было самым сложным. Он то и дело вызывал к себе в кабинет, задавал вопросы. И не только по работе. Апогеем стало: «Настя, как ты думаешь, под этот костюм больше подходит синий или красный галстук?». И ладно бы, если бы спросил у Светочки – по той сразу видно, что она разбирается в моде. Но нет, он словно насмехался именно надо мной.

Но я проглотила. Проглотила, потому что где-то между часом и тремя ночи пришла к выводу: чем меньше я позволяю этим глупостям бурлить внутри, тем проще держать оборону снаружи. Мысли ушли в пляс на тему Камиллы? Ну уж нет, у нас в работе кампания для мебельной фабрики – это релевантнее. Максим Васильевич вновь вызывает с каким-нибудь странным вопросом? Отлично, подпишу у него новый договор с подрядчиком.

– Настя, зайди ко мне, – в трубку уже в пятый раз за день раздался бархатный баритон шефа. Я тяжело вздохнула, прихватила с собой папку с бумагами, – в качестве щита, – кофе в большой кружке и пошла по уже проторенному пути.

Тихонько постучалась, услышала сдержанной «входи» и переступила через порог. Максим разве что ноги на стол не закинул – вальяжно откинулся в рабочем кресле, взглядом нырнув в голубую папку.

– Что скажешь? – спросил он, кидая ее на стол. – Кто вел проект «Глоулса»?

Я заглянула в бумаги, пробежалась взглядом:

«Претензия», «невыполненные работы», «убытки»… Когда я увидела сумму, глаза на лоб полезли, и на ум полезла сплошная нецензурщина. Это кто из наших так облажался? Если верить написанному, то деньги были переведены стопроцентным вознаграждением… Пролистнула документы, нашла выписку из банка, подтверждающую перевод. Но откуда такая пеня? Кто вообще мог согласовать этот договор? Зарылась в бумаги глубже, в поисках самого важного документа. Черт. Подписано рукой Кузьмина-старшего. Но на кого он повесил этот проект? И почему щепетильный до деталей начальник не проконтролировал исполнение, особенно с таким сроком? Подобные суммы с легкостью могли нас обанкротить! А если нет, то подмочить репутацию основательно.

Я бросила взгляд на Макса. Несмотря на внешнюю вальяжность и спокойствие, он был напряжен. Выдавал взгляд. Глаза налились сталью, пальцы беспощадно терзали ручку. Видно, изо всех сил пытался держать себя в руках.

– Можно, конечно, посмотреть через CRM-систему, но… – я сглотнула, – но судя по срокам и по тому, что с нашей стороны, по всей видимости, ничего не делалось, сделка каким-то образом прошла мимо цереэма…

– Да, в базе ее нет, – кивнул Максим. – Но, может, ты слышала от кого-то название этой фирмы? Я понимаю, что ты тут недавно, но…

В кабинете повисла тишина. Я не знала, что сказать. Даже не догадывалась, что вообще принято говорить в подобных ситуациях.

– Но я боюсь, что вся сделка какая-то подсадная утка, именно поэтому претензия пришла сейчас, когда отец не может уделить должного внимания бизнесу.

– А что, если у него спросить? – не подумав, брякнула я. – Посоветоваться?

– Врачи говорят, ему нельзя беспокоиться, – сухо ответил Максим, прикрывая глаза, его руки, лежащие на столе, сжались в кулаки. Мне захотелось как-то утешить и ободрить его, потому я неосознанно потянулась к правой, осторожно коснулась. Он дернулся как от тока и вперился в меня удивленным взглядом.

– Я… это… – растерянно замялась, – случайно… поддержать.

И кто меня за руку дергал?! А за язык?

– Максим, я попробую выяснить, что это за ерунда, – торопливо заговорила я. – Осторожно поспрашиваю, залезу в общую папку маркетологов, может, там есть какие-то данные… В конце концов, у нас целый отдел из юристов! Пусть поднимают данные!

В конце своего короткого монолога я распалилась, даже чуть покраснела. Максим смотрел на меня нахмурившись, будто бы я несла абсолютную чушь.

– А если это все же?..

– Да не мог Василий Петрович так опростоволоситься, – в этот раз твердо и уверенно ответила я. – Сам знаешь, как он вел бизнес!

– Не знаю, – глухо ответил мужчина.

Я осеклась. И правда. Раньше Макса интересовали только тусовки и женщины. Теперь… бизнес и Камилла. Можно ли сказать, что он остепенился? Ради идеала-то.