— Да?

— Ты так и не поведала, почему явилась ко мне. Ведь в твоем распоряжении лучшая в мире армия.

— Вся армия уже в боях. Но дело не в этом. Или, вернее, не только в этом. Покончив с Шинсаном, Избавитель придет за тобой.

— За мной? Я не понял: за мной лично или вообще в Кавелин?

— За тобой лично.

— Почему? Я, конечно, много людей уложил в могилу, но ни один из них до сих пор не проявлял такого горячего желания расквитаться со мной, чтобы оттуда выбраться.

— Озлобленность против тебя, Браги. Озлобленность. Вне всякого сомнения. Избавителя, темного военачальника мертвых ведет ненависть. Что-то настолько исказило его душу и извратило ум, что он стал одержим идеей мести. Мести Шинсану. Мести тебе. И все это потому, Браги, что имя Избавителя — Этриан. Избавитель — мой племянник. Он — твой крестник. Сын Непанты и Насмешника.

Принцесса ожидала, что весть эта произведет на него действие, схожее с ударом дубины. И она не ошиблась. Он хватал воздух широко открытым ртом, как извлеченная из воды рыба.

— Но… Но… — Браги тупо смотрел на Мглу, не в силах усвоить услышанное. Побледневшая королева в свою очередь взирала на супруга, прижав к губам трясущуюся руку. Браги явно пытался что-то сказать, но слова застревали у него в горле.

— Это — правда, Браги. Я готова дать любую клятву, которую ты пожелаешь. Мы не знаем, что или кто на востоке спас его от Праккии. Но все это время он находился там. Спасшее Этриана Нечто превратило мальчика в инструмент разрушения, сосуд ненависти, одарило его необыкновенным могуществом, а затем утратило над ним контроль. Я видела его в Лиоантунге, Браги. Внешне он выглядит так, как и должен к этому времени выглядеть. Но внутри он уже не Этриан. Больше всего он напомнил мне внезапно утратившие разум стихийные силы природы.

Ингер что-то прокаркала. Браги издал стон и сказал:

— Я верю Мгле. Ты только взгляни на нее. Она до безумия напугана. Теперь понятно, почему Вартлоккур каждый раз вставал на дыбы, когда упоминалось имя Этриана. Он все знал.

Мгла призналась в своем страхе:

— Да, ты абсолютно прав. Я настолько испугана, что потеряла способность думать. Мне хочется просто убежать… Я жалею лишь о том, что не свалила все проблемы на лорда Куо. На подобное я не подряжалась. Ты представляешь, что история скажет обо мне, если я не смогу остановить Этриана? В том случае, если история продолжится.

— Теперь я вполне понимаю Вартлоккура, — задумчиво бормотал Браги.

— Что?

— Он все знал. Знал уже давно. После прибытия сюда он несколько раз упоминал об Этриане. Намекал, что тот, возможно, жив. Вел себя как человек, сражающийся со своей совестью. Теперь я вижу, почему он сказал, что ничего не расскажет Непанте, так как известие может убить её. — Поднявшись со стула, король продолжил:

— Он даже стал угрожать мне, когда я сказал, что Непанте следует знать о том, что Этриан возможно жив.

Мгла снова подняла глаза на Браги. Тот был бледен, как сама смерть и испуган не меньше, чем она. Король ей поверил. И это сняло с её души — она не понимала почему — огромный груз. «Если страх разделить, то на каждого его приходится меньше», — думала Мгла, припоминая один из уроков, преподносимых молодым солдатам.

— Пойдем поговорим с ним, — сказал Браги.

— Нам потребуется его помощь, — заметила Мгла. — И, почти наверняка, помощь Непанты.

— Я бы не стал ждать от него помощи, — с недовольной миной произнес король. — Он полон решимости держать жену в неведении.

— Я выдам его. Все ей расскажу.

— Соблюдай крайнюю осторожность, когда станешь говорить. Вартлоккур весьма болезненно относится к этой теме. Он сказал, что перестанет поддерживать меня, если я посмею намекнуть об этом Непанте.

Ингер бросила на них изумленный взгляд. В её глазах промелькнуло странное выражение. «Что за дьявол», — подумала Мгла. В иное время она использовала бы то, что заметила, в своих целях, но сейчас ей было не до этого. Сейчас следовало искать решение сложной дилеммы.

Королевский слуга принес еду, которую заказывала Мгла. Принцесса схватила самое большое блюдо и принялась на ходу руками заталкивать куски в рот, пока король вел её продуваемыми насквозь коридорами и залами. Несколько вопросов о возможном местопребывании Вартлоккура привели их в небольшую библиотеку замка.

Когда они вошли, чародей поднял голову и посмотрел на них. Увидев её лицо, он даже привстал, явно испугавшись, и сделал рукой знак, спасающий от дурного глаза.

Мгла обрушила на него свой рассказ ещё до того, как чародей успел открыть рот. Испуг на его лице сменился отчаянием. Мгла не могла не понять, какая буря эмоций бушует в душе Вартлоккура. Ведь в даже самых отчаянных обстоятельствах он умел с каменным выражением лица не выдавать своих чувств.

Но лицо чародея тут же посуровело.

— Хватит, женщина! — бросил он. — Отвечаю: нет! Я не притронусь к этому делу. Ищи другие пути.

— Но…

— Я не позволю Непанте увидеть, кем он стал. Она и так едва-едва обрела неустойчивое равновесие. Непанта думает, что сын умер. Так оставим Этриана покоиться в его могиле.

— Что ты ей скажешь, когда армия нежитей во главе с её сыном доберется до этих мест? — спросил король.

— Мгла преувеличивает. Его войско распадется.

— Нет, это ты прячешь голову в песок! — вспыхнула Мгла. — Они справились с отборными частями, которые мы выставили на их пути. Вначале Избавитель совершал много ошибок — ведь он ещё ребенок. Но он учится быстро. Он миновал свою низшую точку и теперь с каждым моментом будет становиться все сильнее и сильнее. Этого можно избежать лишь в том случае, если три или четыре человека, сохранившие остатки эмоциональной связи с ним, сумеют разорвать опутавшие его оковы ненависти.

По лицу чародея разлилась краска гнева.

— Ты говоришь страстно и убедительно, но в то же время не понимаешь, чего требуешь. Мой ответ остается все тем же. Нет!

— В таком случае тебе не надо действовать самому, — сказал Браги. — Пошли Нерожденного. Преврати ложь в правду.

— Ложь? Правда?

— Прикажи Рейдачару убить его.

— Нет. Послушай. Ты не понимаешь. Я не могу помочь. Это твоя забота, Мгла, тебе с ней и разбираться. Браги, я тебя уже предупреждал, если ты скажешь об этом Непанте…

— Да, да. Знаю и ничего не скажу. Хотя и считаю, что ты не прав — не прав до полной потери рассудка. Нет, я не стану ей ничего говорить.

— Ты ведешь себя нерационально, Вартлоккур, — сказал Мгла.

— Попытайтесь меня понять. Я всего лишь стараюсь защитить свою жену.

— Ты недооцениваешь её, — произнесла Мгла. — Непанта кажется невротиком, но на самом деле она гораздо сильнее, чем представляется. Иной она быть просто не может.

— Не думаю, что ты защищаешь её, — вмешался Браги. — Боюсь, что таким образом ты сам пытаешься защититься. От собственных страхов. Ты страшишься перемен. Перемен, которые могут повлиять на твои отношения…

— Помолчи! — бросил чародей. — Припомни решение о наследовании, принятое недавно Советом. Помнишь, как они голосовали? Ты понял, что это означает? Ведь ты не можешь позволить себе остаться без моей помощи, не так ли? — закончил Вартлоккур с угрожающей улыбкой.

— Чародей, ты знаешь, что я становлюсь невыносимым, когда мне пытаются выкручивать руки.

— Тебе пойдет на пользу, если ты к этому начнешь привыкать.

— Мы уже были когда-то противниками. Полагаю, что и сейчас смогу прожить без тебя.

— Я тебя предупредил! Держись подальше от моей жены. — Вартлоккур посмотрел на Мглу, и та пошатнулась, ощутив на себе удар его взгляда. — Избавитель — твоя забота, женщина. Этриан умер.

Принцесса, поняв, что потерпела поражение, поникла.

— Мы напрасно здесь теряем время, — сказал король, беря её за руку. — У него поехала крыша. Может быть, нам поможет «Братство магов»? У нас там найдутся друзья.

— Мне не нужна магия, — ответила Мгла. — Этого добра хватает и в Шинсане. Нам нужны люди, способные затронуть чувства Этриана.