Мы направились к воротам города, давя гусеницами противников-нелюдей. Иногда «Гибельный клинок» содрогался, когда снаряд массивного настенного орудия разрывался совсем близко. Теперь по укреплениям открыли огонь наши танки. Несколько вражеских орудий смолкло одно за другим. Погибло множество наших «Леманов Руссов». Пламенные демоны охотились за выжившими членами экипажей. Я выругался от бессилия. Я ничем не мог помочь товарищам. Махариус спокойно отдавал приказы по комм-сети, реагируя на новые обстоятельства и удерживая при этом в голове весь масштабный план, как шахматист — позиции каждой фигуры на доске.

Где-то вдалеке открыли огонь наши «Василиски», целясь по позициям, отмеченным на картах или указанным командирами. На стенах Железограда расцветали огромные грибы из дыма и огня. Мы миновали воронку с розовокожими демонами, раздавив их гусеницами, словно шары, наполненные эктоплазмическим гноем. Некоторые наши части уже достигли главных ворот. Саперы размещали подрывные заряды и механизмы взлома замков. Танки продолжали вести огонь. «Стервятники» обстреливали стены, пока «Валькирии» высаживали штурмовиков для занятия ключевых позиций, а затем уносились вдаль, оставляя за собой двухвостые тени. Пока все шло точно по плану, и этим мы были обязаны скрупулезности составившего его Махариуса. Через считанные минуты мы уже оказались за стенами города и двигались по основным магистралям к собору. Именно тогда мы встретили настоящее сопротивление.

Еретики забаррикадировали улицы. Кое-где они блокировали путь рядами промышленных тягачей и разбитых машин. Наши тяжелые танки выдвинулись вперед, давя своим весом эту рухлядь и укрывающуюся за ней пехоту, превращая людей в кровавые пятна на пласкритовой плитке. Противопехотное оружие выкашивало вражеских солдат, но они по-прежнему стояли насмерть. Я воздал хвалу Императору и оберегающему духу нашего «Гибельного клинка», не отрывая взгляда от шоссе, покрытие которого мы крушили гусеницами.

Длинная колонна бронетехники тянулась по улицам в направлении центра города. Чем дальше мы ехали, тем явственнее становилось ощущение чего-то ужасного, что неизбежно должно вот-вот произойти. Ближайшие жилые блоки выглядели заброшенными, словно те, кто в них обитал, сбежали, похватав с собой все, что успели. Тут и там самопроизвольно возгорались груды мусора. Противопожарные системы в потолках распыляли воду, но это не помогало — вода просто превращалась в пар. Некоторые жилые блоки горели. Казалось, пожар сейчас охватит весь город.

Еретиков здесь было больше, но, похоже, они отступали, разрываясь между желанием замедлить наш ход и оказаться поближе к месту, где вскоре появится их нечистый бог. Возможно, заблудшие глупцы верили, будто Ангел Огня спасет их, будто они каким-то образом перевоплотятся в его сверхъестественном свете. Черт, может, так и случится, откуда мне-то знать?

Я услышал позади стон Дрейка. Я не хотел оборачиваться, но не мог не обращать внимания на его бормотание.

— Скачок энергии. Какой еще кошмар нас ждет?

Заглянув в водительский перископ, я увидел, что он имеет в виду. Статуи оживали. Сейчас мне кажется это абсурдным, но именно так все и было. Все металлические ангелы с огненными крыльями начали потягиваться, словно люди, пробуждающиеся после долгого сна. Тогда я понял, что в Железограде происходит нечто поистине невероятное. Когда статуи растопыривают когтистые пальцы и взмывают в воздух на крыльях плазменного огня, ты понимаешь, что естественные законы мироздания перестали действовать. Ангелы кружили над горящими зданиями, словно питаясь буйством пожара.

Судя по разносящимся по улицам крикам, я не единственный понял это. Казалось, жители Железограда начали постигать ужасную правду о том, что несет с собой материализация их божества. Это было своего рода чудо, только темное и нечистое. Статуям не положено оживать. Они должны оставаться в извечной неподвижности. Им не пристало кружиться над головами и махать руками. И, главное, они не должны петь. Все ангелы громогласно пели победный гимн, одновременно радостный и зловещий, пробирающий до дрожи и не сулящий ничего хорошего. Броня «Гибельного клинка» приглушала звук, но одно то, что мы слышали его, вызывало тревогу. Машина должна была оградить нас от песни сирен Хаоса.

Ожившие статуи парили над нами, протягивая руки и посылая вниз струи пламени, которые разбивались о броню «Гибельных клинков». Даже в танке мы чуяли странный запах серы и иного, не такого резкого, но въедливого вещества. По-моему, это был настоящий запах, прошедший через фильтры, а не что-то сверхъестественное.

— Нам стоит поторопиться, — сказал Дрейк. — Демон-бог почти здесь. Его сила уже проявляется, сама реальность искажается от его мощи.

— Сколько еще?

— Меньше часа.

Махариус продолжал говорить по комм-сети, отдавая уверенные, краткие и ясные распоряжения. Залпы огня били по демоническим ангелам, разрывая их на куски и обнажая ужасные варповские души, которые давали им жизнь. Создания выглядели даже менее человечно, чем кошмарные существа, которых мы видели за городом. Они походили на огромных камбал, обитавших в морях Юрасика, хотя не плавали, а летали. Едва они появлялись, как зловещий скрежет их голосов смешивался с пением остального хора.

Мы продвигались к собору, зная, что впереди нас ждет нечто ужасное.

Передо мной открывался вид на всю улицу. Огромная имперская армия сражалась с ордой еретиков. Танки давили гусеницами автомобили. Огонь тяжелых болтеров решетил наспех возведенные баррикады. Лазерные пушки разрезали ряды защитников. Здания полыхали, в небе кружили металлические ангелы. Похожие на лучи крикуны обрушивались на наших солдат, хватали их зубами и поднимали в небо, чтобы потом сбросить с высоты в сотни метров.

Махариус приказал мне свернуть влево и чередой быстрых команд направил в битву новых солдат.

Мы ехали по городу, уничтожая всех, кто пытался нам помешать. Это должно было придать мне решимости, но почему-то я не чувствовал ее. На всех улицах гремели бои. Махариус командовал ими всеми, приказывая провести фланговые обходы через боковые улицы, отправляя войска по надземным дорогам и виадукам, чтобы атаковать противника с тыла. Каким-то образом он видел всю картину сражения. Ему не составляло труда представить трехмерную топографию улья и использовать ее, чтобы получить преимущество. Он направлял подкрепления туда, где они требовались сильнее всего, устраивал ловушки и наносил удары по вражеским позициям, заставлял всю Имперскую Армию идти к своей цели в центре города. Часы неуклонно тикали. Если чувство неизбежного рока давило на него, то Махариус ни голосом, ни видом этого не показывал.

Справа расцвел гигантский взрыв. От его мощи вздрогнул «Гибельный клинок» и всколыхнулись массивные жилые блоки. Я услышал, как Махариус сказал что-то о взорвавшемся газовом заводе. Он говорил с полнейшей уверенностью. Я понятия не имел, входило ли это в его план, ожидал ли он случившегося, чтобы использовать в собственных целях, или же просто следовал максиме, что командир всегда должен оставаться спокойным и собранным. Если так, то, должен признать, пока это никому не удавалось лучше, чем ему.

Мостовые трескались. Взрывы сотрясали город. Здания горели. Над улицами, полными кричащих людей, клубился дым. Кое-где обрушились жилые башни, частично перекрыв дорогу. В других местах от жилых блоков остались только почерневшие руины. Я направил «Гибельный клинок» в объезд развалин, двигаясь к собору. Кругом бушевали война и огонь. Это напоминало мне конец мира.

Повсюду виднелись массивные трубы. Я вспомнил побег из собора и понял, что мы уже близко. Я мог это сказать и по тому, как с каждым метром усиливалось сопротивление. Еретиков и бронетехники здесь было гораздо больше, чем у городских стен. Дальнейший путь нам перекрыла когорта наспех перекрашенных «Леманов Руссов». Я просто продолжал ехать на них. Наши орудия непрерывно стреляли, превращая вражеские танки в дымящиеся обломки, а затем «Гибельный клинок» прошелся по ним, словно мастодонт через стадо антилоп.