– Вот ты где, – оторвал от работы молодого человека старец в длинных одежах.

– Мне нравится подметать листья здесь, когда вы читаете утреннюю проповедь в храме, я слышу всё что вы говорите внутри.

– Да я знаю, ведь здесь и земля совершенно особенная, не такая как там, – старец посмотрел на огни мерцающего мегаполиса не выключающиеся даже днём.

– Пойдём со мной, работа на сегодня закончена, все листья на своих местах – улыбнулся старец.

Вдвоём они пошли к блестевшей в конце аллеи церкви. У тёмной как дорога после дождя, коры дерева, осталась стоять одна лишь метла, ждавшая, когда хозяин вновь возьмёт её на следующее утро.

День шёл не спеша. Было много работы. Сначала в центр зала была выдвинута старинная купель, отлитая из серебра и позолоты. Затем из горного источника в неё была налита вода. В наполненные песком небольшие ящички были брошены огарки отгоревших свечей, собранных с подсвечников. Позже, как и было наказано настоятелем, каждый из подсвечников был тщательно натёрт, кадильницы вытерты сухой тканью до блеска, а пол тщательно вымыт свежей водой.

К вечеру, шорох нападавшей листвы на аллее напомнил о том, что к церкви потянулись прихожане на вечернюю службу. Молодой человек ловко управлялся с метлой на площади возле храма. Постепенно церковь наполнялась народом, в основном постоянно приходившими сюда, новые лица редко появлялись здесь. Вскоре появился и старец облаченный в сияющие золотом одежды, служивший Игуменом в храме.

– Александр, – позвал молодого человека Игумен, – возьми, это тебе – серебристая фляга бережно лежала в руках старца. Александр спрятал флягу во внутренний карман куртки.

– Святая вода для тебя, а то мы почти всё раздали в этот раз, – с улыбкой сообщил Игумен.

– Здорово, раньше в храм приходило так мало народу, – отозвался Александр.

– Да, а теперь иди мой мальчик, иначе опоздаешь на свою работу.

– Спасибо Игумен Филипп – юноша поклонился.

– Иди, будет здорово, если ты приведёшь кого-нибудь ещё, и, Александр, будь осторожен.

– Хорошо. Я вернусь – Александр поклонился.

Игумен Филипп наблюдал, как в сопровождении шорохов листвы растворяется фигура молодого человека, спешащего к зияющей громаде города. Шорох листвы становился всё тише. Дверь церкви затворилась за Игуменом. Крепкий порыв ветра пронёсся стрелой по церковной аллее.

Раскинувшийся вдали монстр явился впереди, сразу, как только последние листья огромных деревьев расступились перед Александром. Переливание тысяч огней, приглушённое завывание ветра, обволакивающие землю тучи – всё это было лишь рамкой, сквозь которую торчали высокие здания словно хребет гигантской ящерицы.

Оставалось ещё несколько миль пути. Город всё больше наползал на одинокую фигуру в дорожном плаще, поглощал её, обволакивая своими сияющими щупальцами, заманивал, как огонёк, мерцавший в болотной тени.

Гул машин, скрежет железа и крики людей эхом раскинулись по просторной, заросшей вереском дороге по которой шагал Александр. Город назывался Метрополис. Один из самых крупных городов в известном мире. Он как огромное ископаемое притягивал к себе любопытные взгляды первооткрывателей и не отпускал их до последнего, пока не выдавал все свои тайны, приберегая секреты напоследок.

Жизнь в городе была неплоха. О тебе заботились, кормили и обеспечивали работой. Магазины были полны всякого рода товаров, перебоев с атомным топливом не случалось уже несколько десятков лет. Добываемые в округе минералы обеспечивали зияющую городскую пропасть энергией, а толпы машин и автоматики всегда готовы были прийти на помощь. Прийти и показать, как надо строить, передвигаться по улице, что следует сейчас изучать и даже когда следует выходить из дому. Таким был этот монстр уже долгое время. Он обеспечивал тебя всем, что необходимо для жизни. Он давал тебе работу. Но взамен ты был обязан стать частью системы, винтиком в механизме, которому лишь ненадолго разрешается покидать своё место. И время твоё постепенно сокращалось, отдавало дань обществу, прятавшемуся в чревах из металла и завесах энергии. Общество жило так уже очень долго, лишённое всякой морали и живущее так как привыкли. 2138-ой год в городе Метрополисе мало чем отличался от предыдущей сотни прошедших лет.

Уже стемнело, когда Александр подобрался к самым границам города. За 300 метров от огромных стальных ворот, Александр свернул с раскрытой бетонной дороги, продрался сквозь невысокий, но крепкий, словно сталь кустарник, и побежал к зарослям, видневшимся вдали. Запах моря ударил в ноздри. До слуха донёсся шум рабочих кричавших друг на друга на ближайшей водоресурсной морской станции. Они были далеко, Александр знал это, они не могли видеть его. Но пугало вовсе не это. Огромная голова из металла и стекла над главными воротами – вот что волновало сейчас Александра.

Механические прутья пришли в движение, магнитная катушка издала надсадный треск, насосы загудели, перекачивая атомное топливо, сливая их на кадку с запасом минералов, реакция прошла, и огромная громадина над воротами города издала трубный звук, засветилась ярким пламенем и встала на шесть металлических конечностей.

Дорога ведущая к городу оказалась залита ярким светом, огромный прожектор в голове механического патрульного паука освещал единственный подступ к городу. Более мелкие прожекторы на лапах боевой машины светили в заросли кустарника справа и с лева от дороги. В центральном прожекторе погасла лампочка, затем что-то щёлкнуло, прожектор вновь засветился, высвечивая в пространстве движение. Ничего. Только шелестящий на ветру вереск. Машина грозно протопала по верхушке огромных ворот, опалила зарядом огнемёта ближайшие кустарники. Затем какой-то человек в броне кинул вниз предмет похожий на жестяную банку. Хлопок, и пена залила языки огня, поедающего кустарник. Тишина. За рассеивающимся дымом не было ничего кроме опалины от огнемётного заряда, клочки вереска витали в воздухе.

Александр перевёл дух. Постепенно яркие сполохи на сетчатке унялись, и он вновь стал различать окружающую его действительность. Прямо перед носом виднелись прутья ржавой решётки, запутанной в паутине и зеленоватых травах.

– Вовремя ты – раздался голос из темноты.

– Да уж, ещё бы десять секунд промедления и снаряд угодил бы в меня, моя одежда так же темна, как и эта трава, даже различать бы не стали во что стреляют.

– Да. Но этот проход опасен только в начале. В город ты сможешь пройти беспрепятственно на другой стороне. Ладно, в следующий раз постарайся быть раньше. Зажигать свет тут опасно его могут заметить снизу, сам же видишь решётка вся дырявая.

– Постараюсь – ответил Александр.

– Вот твоя форма, зайди за угол, лучше там переоденься, иначе нас услышат – Александр взял рюкзак и шашку с химическим огнём.

Несколько беспокойных шагов в темноте, по полу прокатилась какая-то банка, затем шаги стихли. Негромкий хлопок разбитой шашки потревожил тишину. Отсыревшая стена залилась мерцающим зеленоватым светом. Александр увидел худое запачканное грязью лицо напарника.

– Плоховато выглядишь Кайл.

– А ты попробуй поработай на заводе где производят эту гадость, сам будешь не лучше выглядеть, – Кайл усмехнулся, показав на останки, разбитой склянки, которые таяли на полу.

– Да, ты прав химии там наверно полно.

– Ничуть, – усмехнулся Кайл, – только минералы, жидкое стекло и вода из моря. При распаде образуют водород и немного пресной воды. Вот поэтому тут и сыро так. А измождённый вид, это от нервов, сам знаешь стащить шашки с конвейера не так-то и просто.

– Взвод охраны наведывается сюда нечасто, – улыбнулся Александр пытаясь справиться с застёжкой на проклёпанных металлом джинсов, – сам знаешь, они больше заботятся о главных воротах и мобильных пауках-охранниках чем о стенах.

– Да, гостей-то с этой стороны не ждут – Кайл перевёл взгляд на отсветы прожектора, виднеющиеся сквозь решетку вдалеке.