- Получилось! Получилось! - ликовал Фёдор и горделиво воззрился на ведьму, придя в себя.

Однако на старуху его действия не произвели никакого впечатления, она прекрасно понимала, что успех Фёдора лишь временный, оградительной и разящей энергии ему не скоро удастся достичь, и хладнокровно выжидала, когда он обессилеет, изготовившись к прыжку. Фёдор вдруг совершенно отчётливо увидел, как ведьма, ухватив его за волосы, вскидывается ему на спину, и вот он уже, может быть, навсегда, не в своём человеческом образе, а хряк либо жеребец, как гоняет его затем старуха по небу до бездыханности, как он дожидается её где-нибудь на Лысой горе или в другом каком месте шабашном.

- Нет! - закричал он что было силы и, не соображая даже, что делает, метнулся в угол, трясущимися, не слушающимися руками выхватил из котомки тряпицу и стал разбрасывать перед собой, преграждая путь ведьме, всё, что было подарено ему Арефием.

Ведьма не испугалась, но пыл угас у неё. Несколько минут она неотрывно смотрела на обугленный кусочек дерева. Этого времени хватило Фёдору, чтобы очертить себя кругом, другим мелком сделать впереди круг и воткнуть в самую середину его кинжал. Он уже раскрыл было заговорённый Псалтырь, как ведьма упредила его.

- Ладно, - проговорила она жёстко, - считай, что твоя взяла. Можешь жить здесь, сколько захочешь. Но только до тех пор, пока ты один. Если кто-нибудь с тобой поселится, уговор наш нарушен. И тогда... не переоцени себя.

С тем и исчезла.

2

Дух болотный, гнилой был тому причиной или сказалось перенапряжение, но Фёдор надолго слёг в лихорадке. Какое-то время он даже находился между жизнью и смертью, но молодой организм выдержал испытание, и постепенно инок начал приходить в себя. Однако не покидал его страх, наведённый ведьмою. Страх оскотоподобиться, да в таком виде и умереть. Интересно, что стало бы потом, по смерти, с его душою?

Впрочем, чёрт с нею, с ведьмою! Не Бог же. По мере того, как креп Фёдор физически, возвращались к нему столь прижившиеся в нём в последнее время самоуверенность и резкость характера. Раз уж старуха сама столь твёрдо границы поставила, так чего же ему-то робеть?

Пока он один... Нет, Фёдор не думал сдаваться. Его поразила нежданно-негаданно промелькнувшая в разговоре с Корнилом мысль - о новой обители. Им единственно созданной, да ещё в таком гнилом и опасном месте. Деяние вполне достойное, чтобы жизнь не зря прожить. Но даже в воображении он боялся возвращаться к этому вопросу. Убедила старуха: сила пока не за ним.

Из житий Фёдор помнил: самое страшное, что поджидает анахорета в его затворничестве - испытание одиночеством, и психологически подготовился к нему. Однако то, что происходило с ним, было гораздо страшнее, речь шла не об одиночестве просто, а об изоляции. Неведомая сила не оставила его в покое, даже убравшись из поля зрения. Где-то на отчерченных загадочным перстом границах стояли незримые стражи, денно и нощно без устали неся свою службу. Пусть и в такие топи рано или поздно хоть какой-то человек должен был забрести, но, натыкаясь на невидимое препятствие, либо возвращался обратно, либо стороной обходил заговорённое это место. Но что люди, если даже лягушки и мухи поисчезали, не говоря уже о зверях. Ветер, дождь - и те как бы теряли здесь половину своей силы. Дальше больше - стали сохнуть коренья, увядать раньше времени ягоды, гнить орехи. Припасы, что из подаяний насобирал в пути Фёдор, равно как и те, которыми Корнил снабдил его, иссякали, голод ступал след в след иноку, поклацывая зубами. Схватка была неравной: за теми, кто Фёдору противостоял, была вечность, в его же распоряжении - дни, в лучшем случае - недели.

3

Но они плохо знали его, лучше бы им не загонять его в угол. Фёдор много раздумывал над тем, как он мгновенно сориентировался в том случае со старухой: и что делать ему, и какими предметами из реликвий арефиевых как именно воспользоваться. Может, то было Божье озарение, а может, просто минута крайней опасности вызвала в воображении всё, что ему по этому вопросу было ведомо. И сейчас он решил, что нельзя откладывать, надо действовать.

Не один вечер мысленно он себя подготавливал, сосредотачивался, прежде чем приступить к задуманному. Он вызовет главного своего противника, посмотрит ему в глаза, померяется с ним силою. Если силы будут слишком уж неравны, тогда действительно придётся ему из этих мест убраться. Но не старуха пусть это будет, пусть "гость" явится ему в истинном своём обличье.

Едва дождавшись полуночи, добавив восковую свечу в помощь лучине, Фёдор медленно очертил меловой круг, воткнул кинжал в его середину, обвёл себя сначала большим, затем маленьким кругами и раскрыл то место в Псалтыре, которое столь удачно он выхватил в прошлый раз. Совершив все положенные поклоны-метания, Фёдор коленопреклоненно, с потупленной головой стал, начав издалека, призывать себе на помощь сначала Спасителя, затем Богородицу и, пройдясь дальше по всей иерархии Града небесного, не забыв и своего ангела-хранителя, закончил Евфимием, Ферапонтом и, самым последним, Корнилом.

Затем он открыл ту "чёрную", "отреченную" книжицу. Она была разделена на две части, интуитивно почему-то Фёдор начал именно со второй. И почти тотчас во всех сторонах кругов, им очерченных, стало клубиться, возрастать напряжение. Но если в двух кругах фёдоровых образовалась какая-то загустевшая, вязкая масса, через которую невозможно было к нему пробиться, то в круге с кинжалом как бы разряжался всё более, даже выкачивался воздух, наполняясь невероятной втяжной силою. И вдруг затрепетало что-то огромное, тёмное вверху него, заметалось, пытаясь вырваться. Но безуспешно, оседая и оседая вниз по невидимым отвесным стенам. На полу, обретя под ногами твёрдую почву, Нечто как бы вновь набралось сил, стало биться о стены с нечеловеческой энергией, раздался пронзительный, истошный рев. Затем, словно бы почуяв дух фёдоров, таинственное существо перенесло свои усилия именно в его направлении, но пробив первую стену, стало увязать в массе второго круга, вырываясь, и тем с каждым новым приступом всё более обнажаясь, из смутного, взбалмошного видения начиная обретать всё более конкретные, видимые формы. Вот-вот должен был показаться Фёдору лик, встречи с которым он так ждал.

- Не делай этого!

Фёдор вздрогнул от неожиданности и оглянулся. За спиной своей он увидел девушку-поводыря.

- Не мешай. Убирайся! - закричал Фёдор в гневе и ухватился вновь за книжицу. Но момент был упущен, неведомое так и осталось неразличимым, затрепетало крыльями и исчезло вверху.

- Ну погоди у меня! - процедил Фёдор сквозь зубы с злой досадой и приготовился излить свою ярость в полной мере. Однако изливать её было некому, никого вблизи не оказалось. Должно быть, пригрезилось.

Силы его совершенно иссякли, да и то посудить - напряжение было неимоверное. Однако он, тем не менее, решил не отступать. Сосредоточился и вновь открыл книжицу.

- Ну и упрям же ты!

Глава пятая

1

Фёдор широко раскрыл глаза, буквально вылупил. Девушка стояла перед ним точь-в-точь такой, какой он в последний раз видел её: с распущенными волосами, распахнутым воротом.

- Сотри круг!

Фёдор понял, что она имеет в виду, нехотя подчинился. Однако стёр только тот круг, в который призывал нечистую, убрал кинжал, но два других круга оставил и за пределы своего не выходил.

- Стёр, что дальше? - спросил он злобно. - Зачем ты меня остановила?

- Сама не знаю. - Девушка пожала плечами. - Пожалела, наверное. Дурака, который решил помериться силами с самим дьяволом.

- Тебе-то что? Это уж моё дело, с кем мне силами мериться. Откуда ты вообще взялась? Ты, вроде как, умерла...

- Такие, как я, не умирают.