Благодаря хорошим рекомендациям из Сент-Эндрюсского университета я легко получил высокооплачиваемую должность в местном образовательном учреждении, и Роуз подолгу приходилось пребывать в одиночестве. Чтобы развеять её скуку,  я несколько раз приносил в дом щенков, но они переставали расти и вскоре умирали, не достигнув и полугодовалого возраста. Не могу передать, как это расстраивало мою бедную, чрезвычайно чувствительную к явлениям жизни и смерти  Роуз, и я прекратил приводить собак в дом.

Чтобы бороться с одиночеством, на которое она себя добровольно обрекла, перестав общаться с Изавелем Крафтом и знакомыми ей лилим, она всю себя посвящала саду, не желая пользоваться услугами садовника, и всегда работала там одна, выращивая удивительной красоты розы. Но какие бы сорта она ни садила, какими бы яркими и разнообразными не обещали быть их цвета, на кустах всегда произрастали только чёрные розы с угольными, серебрящимися на солнце лепестками. И по сей день они служат мне и ей каждодневным напоминанием о той ночи, с 7-го на 8-е июля, и о том, что Изавель Крафт всё ещё живёт надеждой обладать тем сокровищем, которое я однажды вырвал из его рук.

В нашем новом доме так же много распятий, как и в доме тётушки Луизы. К слову, она единственная, кто знает о моей женитьбе на Роуз Лилиан Оук и о нашем местонахождении, но подробности моего путешествия в Рейвен-Бридж мне, конечно, пришлось от неё скрыть. Да и как я мог ей про такое рассказать?! В каком свете представить всю эту историю? Понятия  добра и зла с тех пор перевернулись в моей душе, и теперь я смотрю на мир совершенно другими глазами, не поддаваясь навязанным обществом и религией стереотипам,  каждый день осторожно отделяя плевела лжи от зёрен истины.

Ну, вот и всё. Каждый раз я записываю эту историю,  и с каждым годом она обрастает всё новыми и новыми подробностями. По крайней мере, именно так мне кажется.  Но не то ли самое произошло за тысячи лет с историей самой Лилит - первой на Земле женщиной? Я долго анализировал слова, услышанные от Изавеля Крафта, и размышлял над тем, что если все люди созданы по образу и подобию Божьему, то все они изначально свободны духом. Кто назовёт Бога рабом? Кто осмелится на такое? Никто! А значит, свободны и Его создания, хранящие в себе Его черты. Это - безусловно! Наше рабство -  очередной миф, выдуманный людьми, чтобы не брать на себя ответственности за содеянное на Земле. Ведь что такое Бог в человеческом представлении, если не ряд довлеющих над человеком роковых обстоятельств, мешающих ему взять свою судьбу в  собственные руки и управлять ею по собственному разумению?!

Чем больше я размышляю об этом, тем менее ясным мне представляется, за что же была наказана Лилит, а за нею и первые люди. И что представляет из себя свобода, имеющая такие узкие границы? На эти и другие вопросы я по-прежнему не нахожу ответа. Стало быть, он кроется вовсе не в логических доводах рассудка.

Возможно, если бы я сохранил свою самую  первую запись и сравнил её с последней, думаю, обнаружил бы в ней много несоответствий. Но она сгорела в камине, и эту постигнет та же печальная участь, как только я решу, что моё повествование окончено и поставлю в нём последнюю точку. В свете понимания этого боюсь даже представить, сколько раз была переписана от руки Святая Библия, и какие именно изменения претерпел её первоначальный текст.

Теперь-то  я знаю наверняка: короткая человеческая память может только исказить правду, но самым лучшим способом спрятать истину есть не что иное, как поделить все известные факты на две равные части, указав, что одна - белая, а другая - чёрная. Тогда то, что окажется на их тонкой грани, несомненно, останется скрыто от бдительного человеческого ока.

Анаэль Кроу. "Собеседник. Повести и рассказы".