– Не знаю… Понимаете, я долго думала, подруга говорит, не сходи с ума, а мне не по себе, честное слово. Решилась… Газета старая, две недели таскаю в сумке. Как увидела объявление, так прямо будто кто толкнул. А потом думаю – может, кажется? Может, глюки? Из-за жары… Хотя все время дождь идет. А вчера… – Она замолчала и взяла протянутый стакан; сделала пару глотков и теперь держала его в руках, не догадываясь поставить на стол.

– Что случилось вчера? – Шибаев наконец оторвался от экрана.

– Не волнуйтесь, – вылез Алик. – Еще водички?

Она замотала головой.

– Как вас зовут? – спросил Шибаев.

– Эмма. Эмма Короткевич. Понимаете, за мной следят. То есть мне кажется…

– Давно? – Шибаев переглянулся с Аликом.

– Я заметила примерно месяц назад, в середине августа, – она облизнула пересохшие губы. – Случайно. Вспомнила, что забыла купить хлеб, повернулась и налетела на него. Прямо в магазине. А потом увидела его опять, на другой день, уже в другом костюме… Заметила волосы с сединой. В смысле, вроде он. А потом еще и еще… Так и чувствую, что кто-то смотрит. Сначала думала, случайность, а потом как-то стремно стало, выхожу и ищу его глазами…

– Он что-то сказал, когда вы столкнулись? – спросил Шибаев.

Она пожала плечами:

– Ничего не сказал. Извинился.

– Где это происходит?

– Что… происходит? – Она во все глаза смотрела на Шибаева своими синими глазами, и Алик подумал, что вот снова как всегда: увидела и обалдела. Ну, женщины!

– Где вы его видите? – уточнил Шибаев. – Около дома или в городе?

Она задумалась.

– Наверное, когда иду домой с работы. Знаете, просто чувствую: кто-то смотрит сзади… – она потрогала затылок. – Прямо огнем прожигает…

– То есть вы думаете, он поджидает вас после рабочего дня?

– Получается… – она снова пожала плечами. – Но я его там не видела.

– Вы не пытались обнаружить его, когда выходите с работы? Оглядеться вокруг, постоять у выхода?

– Да я все время оглядываюсь! – воскликнула женщина.

– Как скоро вы его замечаете?

– Ближе к центру, через два или три квартала. То есть я не знаю… Вроде он.

– И вы думаете, что он идет за вами до самого дома?

Она неуверенно кивнула.

– Тот, с кем вы столкнулись в магазине?

– Не знаю… Я его не рассмотрела. Оглядываюсь – вроде никого нет, но чувствую, что есть…

– Как по-вашему, что ему нужно?

– Понятия не имею! Может, хочет ограбить?

Шибаев невольно ухмыльнулся.

– Если бы хотел, ограбил бы. Не похоже. Может, поклонник? Вам не кажется, что вы могли видеть его раньше?

– Поклонник? – повторила она недоуменно. – Да я боюсь его! Спать перестала, лежу, прислушиваюсь. Никогда его раньше не видела…

– Вы живете одна?

– Теперь одна. Мы с мужем развелись два года назад.

– Кем вы работаете?

– У меня бизнес. Салон-парикмахерская около рынка.

Алик кивнул – теперь понятно, откуда запах косметики, и спросил:

– Как называется?

– «Эмма»… Как и я.

– Большая?

– Не очень. Три кресла и маникюр.

– Работников много?

– Четверо, со мной пятеро. Две мастерицы – баба Аня, она уже пенсионерка, и Кристина, Зоя на маникюре и Леночка на записи и уборка.

– Отношения в коллективе?

– Нормальные. Баба Аня и Кристина у меня давно, Зоя новенькая, Леночка – моя соседка, девочка совсем, мать попросила пристроить хоть на какую-то копейку.

– Неприятности с бизнесом? Может, хотели купить?

– Нет. Работаю уже шесть лет… Понимаете, у нас все очень скромно, цены невысокие. Мы на отшибе – вроде и в центре, и рынок рядом, а получается, вроде как спрятаны. Место не очень бойкое. Если бы захотела продать, попробуй еще найди покупателя.

– Понятно, – сказал Шибаев. – Что случилось вчера?

– Я ушла с работы в восемь вечера. Зашла за угол, подождала. Его не было. Вообще никого не было. Пришла домой и вижу, что в квартире кто-то был… В смысле, не тогда, когда я пришла, а раньше…

– Как вы это поняли?

– В прихожей горел свет. И в кухне.

– Вы уверены, что…

– Я вообще в кухне не включала! – воскликнула она. – Уходила в семь, уже светло было. В крайнем случае, оставила бы в прихожей, но не в кухне. И еще…

– Что?

– Вещи не на своих местах…

– То есть в квартире был беспорядок?

– Ну, не совсем беспорядок… Просто ящики выдвинуты, и журнальный столик не на месте.

– Я могу осмотреть вашу квартиру?

– Конечно! Так вы беретесь? Я уже думала, что схожу с ума! – она прижала пальцы к вискам. – Честное слово! Своей тени боюсь… Вот и подруга говорит… Вы мне верите?

– Конечно, верим, – сказал Алик. – А ваш муж… В каких вы отношениях?

– Ну что вы! Мише это и в голову не пришло бы. Да и нет его, уехал в Италию с новой женой. Он строитель, она нашла ему работу. Детей у нас нет.

– Идемте, Эмма, – Шибаев встал. – Посмотрим, что у вас случилось. Вы никого не видели, когда шли сюда?

– Не было вроде. Ждала за углом… Я все время, как зайду за угол, так и выжидаю две-три минуты – а вдруг он появится? Не было. И с работы вроде больше не встречает.

– Где вы живете?

– На проспекте Мира, двенадцать, квартира двадцать один.

– Как вы пойдете домой?

– Через площадь, потом по Пятницкой, мимо храма и до проспекта.

– Я пойду за вами, идите спокойно, не торопитесь, не оглядывайтесь. Какой этаж?

– Третий.

– Поднимитесь в свою квартиру, я приду через десять минут.

Она кивнула, посмотрела на Алика – тот кивнул ободряюще – и вышла.

– На истеричку не похожа, – сказал Алик. – Бизнес мелкий. Врагов нет, бывший муж за границей. Может, поклонник? Влюбился и ходит следом?

– Ага, пришел постричься и влюбился. На данном этапе вопрос стоит: следят или не следят. Если следят, то идем дальше. Если нет…

– Тебе тоже не помешало бы постричься, – заметил Алик. – Может, у нее с головой проблемы? Паранойя? Или истеричка? Или от… как это она сказала? – Алик хихикнул. – От жары?

– На истеричку вроде не похожа. Ладно, разберемся. Не скучай, Дрючин.

С этими словами Шибаев вышел.

– Что сказать Жанне, если будет звонить? – крикнул ему вслед Алик, не удержался. Вопрос был из тех, что не требуют ответа, скорее издевка, а не вопрос, тем более у Шибаева с собой мобильник. Шибаев не ответил – не то не услышал, не то не счел нужным. Алик скрестил указательный и средний пальцы на левой руке – наудачу…

Шибаев шел за Эммой, чувствуя в ее походке скованность и неуверенность. Она останавливалась у витрин, рассматривая в стекле улицу у себя за спиной и пытаясь обнаружить слежку, как рекомендует пособие для начинающего шпиона, поминутно оглядывалась, упираясь в него взглядом. Шибаев, чертыхаясь, нырял за углы, чтобы связь между ними не бросалась в глаза. Не нужно было устраивать ловлю на живца – если тот мужик существует реально, а не плод ее воображения, и прямо сейчас идет следом, то раскусить его, Шибаева, для него пара пустяков. Спина Эммы, ее напряженные плечи, долгие зависания перед витринами, постоянные оглядывания… Черт, не нужно было устраивать спектакль! Подойти к ее заведению… скажем, завтра вечером, спокойно дождаться, пока она выйдет, принять и вести до дома на приличном расстоянии, держа в поле зрения любого возможного преследователя. А потом принимать меры. Вообще причин для любой слежки – раз-два и обчелся. Она не связана с секретными службами, ее бизнес не представляет… Не так! Причина для слежки – самая очевидная: позволить обнаружить себя и напугать. Вот только зачем? Тут возможны варианты. Кому нужно ее пугать? Кто он? Маньяк? Где-то они пересеклись, и он обратил на нее внимание. Может, клиент? Может, заговорил в кафе? Сосед? Муж сотрудницы? На ровном месте такие вещи не происходят. Может, не напугать, а, наоборот, познакомиться? Она сказала, это продолжается около месяца. Вряд ли познакомиться. Напугать, скорее всего. Он позволил себя обнаружить с той же целью. Намеренно. Некий мужик целый месяц, а может, и больше… Нет, вряд ли больше, он сразу попался ей на глаза… Налетел, обратил на себя внимание. А дальше – по накатанной. Зачем? И где он в данный момент? В данный момент его на горизонте нет. Чисто.