Ольга Шевчук
Жди меня
Посвящаю моему сыну – Олегу Олеговичу Шевчуку
У брака и любви различные стремленья:
Брак ищет выгоды,
Любовь – расположенья.
Пьер Корнель
Деяния, совершённые в прошлом, могут внезапно напомнить о себе в настоящем, заставив испытывать муки совести.
© Шевчук О.В., 2017
© Оформление. ИПО «У Никитских ворот», 2017
* * *
Глава 1. При чём здесь Австралия?
Жизнь непредсказуема! И однажды в квартире Киры Борисовны раздался телефонный звонок, которого она совсем не ожидала.
– Добрый день! Могу ли я поговорить с госпожой Снегирёвой?
Приятный молодой баритон был ей незнаком.
«Только бы с Вадиком ничего не случилось!» – пронзила тревожная мысль, ведь сын за рулём, а молодежь, как известно, не прочь полихачить, особенно друг перед другом. «Или… что-то с мамой?» За восемьдесят – возраст пороговый, малейшая задержка с помощью может привести к беде… О муже не беспокоилась – Глеб сидел за компьютером в соседней комнате.
Поколебавшись, она ответила:
– Это я.
– Кира Борисовна? – зазвенел радостно голос. – Меня зовут Павел Громов. Вам, наверное, знакома телепередача «Жди меня»? Вы её смотрите?
– Разве что иногда…
– А как насчёт того, чтобы принять в ней участие?
– Ну… не знаю. Это так неожиданно… Кроме того, я никого не ищу… Послушайте, – вдруг ужалило сомнение, и нервный жар обжёг щёки. – Зачем вы меня разыгрываете?!
– Никаких розыгрышей, Кира Борисовна, – поспешили её успокоить. – Всё очень серьёзно. Мы готовим очередной выпуск телепередачи и приглашаем вас в Москву, к нам в студию, 15 октября, то есть ровно через две недели. Мне поручено также сообщить вам о сюрпризе – вас ждёт встреча с человеком, которая может изменить всю вашу жизнь! Он проживает в Австралии!
«При чём здесь Австралия? – подумала она. – Какое отношение имеет ко мне эта страна?»
– И этот человек… ваш отец! – торжественно объявил Громов.
– Хватит морочить мне голову! – вспыхнула Снегирёва, собираясь покончить с пустым разговором. – О каком отце вы говорите?! Мой папа умер несколько лет назад!
– Мои соболезнования, – ничуть не смутились на другом конце провода. – Но боюсь, что у вас неверные сведения. Повторяю ещё раз. К нам в редакцию обратился некий господин Волков, владелец страусиной фермы в Австралии. Он уже семь месяцев разыскивает вас.
– Я не знаю никакого Волкова! И в Австралии никогда не была! У меня там никого нет, да и быть не может!
– Ошибаетесь, Кира Борисовна. Скажите, ваша девичья фамилия Кришевская? Вы родились в Днепропетровске, потом переехали в Кустанай, а затем в Сочи?
– Откуда вы всё это знаете?!
– Со слов Волкова. Если человек хочет кого-то разыскать через нас, он обязан сообщить всю известную ему информацию. Что касается вас, то господин Волков безошибочно указал нам не только дату вашего рождения, но и три точных адреса вашего прежнего проживания, то есть все сведения, которыми он располагал. Ваш последний адрес, а именно тот, где вы сейчас находитесь, нам было нетрудно узнать уже самим, сделав соответствующий запрос в паспортную службу. Вы меня слышите, Кира Борисовна?
– Да.
– Так вот. Господин Волков утверждает, что он приходится вам родным отцом и что этот факт от вас, по-видимому, скрыла ваша мама, ныне, наверное, уже покойная.
– Мама жива!
– Что вы говорите?! Нина Сергеевна жива?! И слава богу! Есть повод обрадовать австралийского фермера! И где она сейчас? Рядом с вами?
– Нет, у неё отдельная квартира.
– Но тоже в Сочи?
– Да.
– Блестяще! Я и не рассчитывал на такую удачу! – Громов повеселел. – И вы можете дать её номер телефона?
Кира Борисовна хотела продиктовать на память нужные цифры, но внезапно передумала.
– Нет, вы знаете, маме это не понравится. Извините. К тому же, как я понимаю, для вас не существует никаких преград? Смогли же вы разыскать меня? Значит, и мамин телефон легко найдёте.
– Конечно, найдём! Не вопрос! Мы немедленно свяжемся с вашей мамой и пригласим её также участвовать в предстоящей телепередаче! – с неменьшим воодушевлением продолжал Громов. – Члены семьи должны найти друг друга и, наконец, воссоединиться! Так вы приедете в Москву? Что сообщить Волкову?
– Лучше поговорите с мамой! Лично я о нём первый раз слышу, и никаких поездок не планирую.
– Тем не менее, если надумаете приехать, непременно свяжитесь с нами. В Интернете вы сможете найти все наши данные.
– Спасибо.
Она положила трубку городского телефона и некоторое время молча стояла возле него в полном недоумении, совершенно сбитая с толку. «Какой ещё Волков? Какая Австралия?
Здесь явная ошибка! Но тогда откуда у этого Волкова так много сведений обо мне?..» Первой мыслью было рассказать о звонке Глебу, и она заглянула к нему в комнату. Глеб общался по скайпу с товарищем, на мгновение перевёл взгляд на неё и нетерпеливо махнул рукой: дескать, я занят, позже поговорим. Если хочешь навестить маму – сейчас это будет в самый раз.
Она вернулась на кухню, принялась собираться в поездку. Поставила в сумку термос с горячим бульоном; ещё не остывшие, аккуратно уложенные в миску пирожки с куриным фаршем. Добавила и сладкие – с яблоками. По дороге она ещё забежит в магазин, купит ряженку, как просила мама, и овощей. Поговорить бы по мобильнику с сыном, поделиться с ним неожиданной новостью, послушать, что скажет в ответ – да Вадик не любит, когда его беспокоят в рабочее время. Значит, надо рассказать матери о звонке и попытаться выяснить у неё, что это за история с Австралией, которую придумали телевизионщики.
Именно попытаться, потому что мама была на редкость скрытной женщиной, лишнего слова из неё клещами не вытянешь. Неудивительно – многолетняя работа в системе МВД, в паспортном столе, наложила отпечаток на её характер. До сих пор вспоминает, как уже в послевоенное время людей проверяли – и тех, кто воевал в партизанских отрядах, и тех, кого освободили из фашистских концлагерей, и особенно тех, кто жил на оккупированной немцами территории… Бдительные органы искали врагов и зачастую находили, даже через много лет.
Кира Борисовна сняла с вешалки свой серый пиджачок, чтобы его надеть, но вдруг остановилась, вспомнив одну давнюю фотографию. Бросив пиджак на стул, вернулась в комнату, достала из комода альбом с фотографиями, полистала. Снимок лежал на своём законном месте, аккуратно вставленный в прорези серо-синей картонной страницы. Две молодые семейные пары. Мама и её подруга Лида, обе красивые, особенно мама, и обе с мужьями. На маме и тёте Лиде сшитые у хорошего мастера платья с широкими ватными плечами, по моде конца сороковых годов, и кружевными воротниками. Волосы ниспадали до плеч, а передние пряди были уложены и приподняты с помощью заколок. Мужчины – папа и дядя Женя – в лётной военной форме. Они были неразлучными друзьями, летали вместе, одним экипажем, и на фронте, и после победы над Германией, папа – командиром, дядя Женя – штурманом.
Когда Кира была маленькой девочкой, она часто спрашивала у мамы, завидев в небе белый шлейф, тянущийся за советским истребителем:
– Это мой папа летит? Правда, мама? – и показывала пальчиком в вышину небес, где расширялся и таял оставляемый самолётом след.
– Конечно, дочка, ведь твой папа военный лётчик.
Однажды, ещё в детстве, Кира спросила мать, почему на этой фотографии у неё такой недовольный вид. Мама сдвинула сердито брови, как она всегда это делала, если ей что-то не нравилось, и выплеснула в сердцах:
– Если бы я знала, что Женька женится на Лиде, никогда бы их не познакомила!
– А что, тётя Лида такая плохая? – недоумевала Кира, не понимая, почему мама не одобряет выбор дяди Жени.
