– Давай, шмотки бери свои и чопай в дом, а потом покажу тебе всё, – скомандовала она, махнув рукой на крыльцо.

Что я и сделала. Достала сумку и проследовала за ней.

Расположение грядок не изменилось. Вдоль забора все так же росла черноплодка, а за ней большая полянка, покрытая газонной травкой. На полянке столик и уличные качели, такие знаете, зеленые с подушками на сидушке с небольшим тентом, что прикрывает от солнышка. Рядышком и пара длинных скамеек для нежданных гостей.

Неподалеку от газона росли цветы. Бабуля любит цветы и выращивает разные сорта и с первого взгляда кажется, что у нее не огород, а цветочная оранжерея.

Но первый взгляд обманчив, да-да. Всё основное кроется за домом. Участок там еще больше. И вот там то и растет всё то, что перепадает нам с мамой, когда огородный сезон закрывается.

Небольшой парник с помидорами, рядом такой же с огурцами. И восемь участков ровной прямоугольной формы, на которых, я так понимаю, начинает проклевываться свекла, морковь, капуста и прочий полезный и витаминизированный силос.

Плюс ко всему этому великолепию покосившаяся баня и летняя кухня.

Мы были уже на крыльце, когда я, заглянув на задний двор, с сомнением в голосе выдала:

– Ба, твоя баня скоро развалится. Как ты не боишься туда ходить, а?!

– Моя баня тебя переживет, – проворчала она, махнув рукой, – И нечего каркать мне тут. Заползай в дом, сумки ставь свои. Я сейчас чайку с вареньем сварганю и на улочку пойдем. Погодка ишь как разгулялась, -весело подмигнула она.

Я сбросила сумку, в якобы гостиной и, сбросив сланцы, уселась на кухне. Закинула ноги на скамью, играя пальчиками, разглядывала педикюр.

Дом у бабы Таси был большой. На первом этаже располагалась совмещенная большая комната и кухня. Тут стоял большой обеденный стол прямоугольной формы со скамьей по периметру, небольшой диванчик у окна. А на кухне скромный гарнитур не первой свежести, но выглядел чистенько и прилично. Газовая плита на две комфорки. Тут же большая русская печь, которая была своего рода перегородкой, разделявшей «кухнегостинную» и спальню. А спальня у бабули была шикарной. Двуспальная кровать и плоский телевизор на тумбе напротив. Второй этаж был попроще. Там стоял диван и еще одна двуспальная кровать. А бабуля то ничего такая, да? Две двуспалки это вам не хухры мухры. Вообще обе двуспалки переехали к ней от родителей. Первая, та, что на втором этаже… ну она у моих родителей первая была. А бабуля, человек бережливый и выкидывать запретила. Вторая, та, что у неё в комнате, была куплена моими родителями в замен первой. Но и она сюда перекочевала, когда отца не стало, мама просто отдала её бабуле, а себе купила новую, поменьше. К слову, после смерти отца, сюда перекочевало много мебели, которую мама оставлять не хотела.

И везде, на полу, горячо любимые мною деревенские половики. Знаете, те, которые шьют сами их старых обрезков тканей. По ним до жути приятно ходить и они всегда теплые. Правда, родные и теплые. Наверное, потому что сделаны своими руками.

– Надо Сашке позвонить, – вспомнила я, доставая телефон из джинсовых шорт.

– Ты всё с этим своим?! – снова пробубнила недовольно бабуля, ставя чайник на газовую плиту.

Да-да, на газовую плиту. А вы что думали? Что тут готовят в печке и прядут овечью пряжу при лучине? Боже упаси. Бабуля моя, мало того что покупает баллоны с газом для своей двухкомфорке, так оказалось, что у неё еще и «тарелка» установлена с кабельными каналами. Во живет, а!

Интересно, а кто ей купил и привез её?

– Мать твоя говорит, что хороший мальчик, – продолжила бабуля.

– Ба, ему тридцать четыре года, какой он мальчик, – хихикнула я, слушая гудки в трубке.

– Мне семьдесят восемь, все особи мужского пола, что младше меня, мальчики с молоком на губах, – подытожила она, доставая трехлитровую банку с клубничным вареньем из холодильника.

– Приехала уже? – услышала я Сашкин голос в трубке.

– Да, – кивнула я, – Ты уже соскучился? – мне нравилось с ним заигрывать, флиртовать.

Правда парень у меня скупердяй на проявление каких-либо сильных эмоций. Но я привыкла, хотя раньше меня это жутко бесило. На мой флирт он не особо реагировал, но и против ничего не говорил. Так и живем: шило в заднице и директор фирмы по установке дверей. Весело, блин.

– Конечно, – согласился он, а в голосе никаких эмоций.

– Ага, поверю, – хихикнула я, -Ладно, мы собираемся пить чай, – быстро проговорила я, глядя на бабулю, -Завтра созвонимся.

– Хорошо, – согласился он, – Отдыхай.

– Люблю тебя.

– Люблю тебя, – ответил он и я отключилась.

Ступая босыми ногами по прохладной траве, подумала:

– Ну не счастье ли? Солнышко светит…

А сама тащу поднос с чашками и чайником… по сторонам смотрю. А сама всё думаю:

– Хорошо. Даже дышится тут легко. И никаких тебе лишних звуков от бесконечного потока автомобилей, никаких рекламных объявлений, доносящихся из магазинов. Никакой толпы, вечно бегущей по своим делам с кислыми лицами… никакого смога и запаха от завода, что стоит на окраине города… красота… птички поют… бабочки летают… солнышко светит… парень полуголый стоит у машины.

Стоп?!

Остановилась, открыв рот.

– Чего зависла?! – гаркнула бабуля, выходя на крыльцо, – Топай давай.

Стою, а глаза так и косят в сторону. Потому что в момент, когда крикнула бабуля, этот… хм, индивидуум, стоящий через дорогу, у машины, как раз, зацепившись рукой за ворот футболки, одним махом стащил ее с себя, обнажив катастрофически красивый торс. Да за парня с таким торсом, моя подруга убила бы.

Светлорусый ёжик волос, в хаотичном беспорядке торчит на его макушке. Загорелая кожа лоснится от жары, а эти мышцы… святые гормоны, да что ж вы делаете со мной?! А?! Была бы главным редактором «PlayGirl» на обложку бы его поместила… и на разворот… и даже запах бы его на страничку, чтоб потёр и чувствуешь… Ох, мать моя.

– Ба, – отдернула я её, шикнув, и в этот момент он поворачивается и встречается взглядом со мной, разжигая моё, из без того, запредельное любопытство.

Бабуля проследила за моим взглядом:

– О! – крикнула она громко, обращаясь к парню, -Доброе утром Матвей! – махнула ему свободной рукой и подняла вторую с вазочкой полной варенья, выплеснув ягодку на траву, – Чаю хочешь?

Стоит далеко, не могу разглядеть, он улыбается или просто ухмыльнулся…? Покачал отрицательно головой.

– Ну как хошь, – пожала она плечами и продолжила путь ко мне, подтолкнула_ Садись давай, чего вылупилась-то?!

– Ба, а это кто? – спросила её, протянув последнее слово.

Нет, ну правда. Ну неужели вы бы не поинтересовались, а?

НЭТ, у меня есть парень, я ему верна и ни на кого не засматриваюсь!!! – слышу я женские мысли.

Ой а, ладно. Будем честными. Засматриваемся… ага-ага. Не так явно конечно.

Нет, он любимый, милый и дорогой, конечно лучше всех на свете, но просто посмотреть и поинтересоваться то никто не запрещает, правда?

А у меня уже свербило в правом полупопии от интереса:

– Матвей, приехал сюда в начале марта, в отцу, вот и остался здесь.

– Молодой, красивый парень… чего он тут забыл-то? – удивилась её ответу, взглянув на неё в недоверием.

– А поди ж ты разбери их, молодых, – пожала она плечами, разливая ароматный чай.

Прям всё, как я «люблю». Прикусила губу, поскрипывая зубами от того, что бабуля, закинув по ложке заварки в чашки, залила всё это добро кипяточком.

Мало того, что кипяток в жару ещё тот напиток, так еще и эти набухшие листья в чашке, которые я терпеть не могу. Ну вот почему нельзя залить всё в заварничек красивый, с ситечком, и подать на стол, а?! Так нет, же, спустя минут десять я уже сидела и вылавливая ногтем эти лапухи из чашки.

– Ну чего ты там колупаешь?! – гаркнула бабуля, заглядывая в мою чашку.

– Как ты пьешь это, а? – проворчала ей в ответ, ловя очередной лист мизинцем, -Это салат в воде, а не чай.