2008 год

Сейчас эта пустыня проплывает под нами.

«Мне сверху видно всё, ты так и знай», – была такая песня. А еще была такая: «Будет людям счастье, счастье на века», – ибо, как известно, «у советской власти сила велика». Ирония? Долой даже мысль о ней. На таких песнях выросли мы и наши отцы, на таких глиняных опорах держался вплоть до «апрельской революции» Горбачева (шел год от Рождества Христова 1985-й, от начала же Октябрьской революции – 68-й) колосс нашей социально-экономической системы. С пелёнок воспринимая естественной атмосферу всеобщего лицемерия, большинство из нас даже не задумывалось над тем, что у советской власти сила отнюдь не велика, ее вообще нет, этой силы. Ибо нет и советской власти, подмененной с самого начала диктатурой партии. Вот она-то и обладала воистину громадной силой.

И поскольку сверху видно в самом деле больше, чем снизу, поневоле задумаешься: флотилии судов в пустыне, за десятки километров от воды, – неужели они оказались там благодаря человеку, венцу, так сказать, творения?

Ради чего – счастья на века?

Не жестокая ли это шутка природы, предупреждающая неразумных детей? А если шутка, то как же медленно соображали те, кто распоряжался судьбой моря и этих кораблей, что дали морю уйти, – ведь не со скоростью же океанского отлива отступало оно, – чтобы не успеть оттранспортировать все эти траулеры, сейнеры, баркасы, шлюпки до «синей воды», пусть не родной для них, аральской, но хотя бы до какой-нибудь. Нет, никак не соответствует человек (во всяком случае – так называемой новой, социалистической формации) званию венца природы: уж слишком активно уничтожает среду своего собственного обитания – воду, землю, воздух…

Если судить по географической карте, не очень-то понятно, откуда весь этот шум вокруг Арала. По-прежнему впадают в него обе великие азиатские реки – Амударья и Сырдарья, – образуя, как положено мало-мальски приличным рекам, многоводные дельты, а стало быть, и заливные луга, и заросли кустарников-тугаёв… Имеются (опять же на карте) в немалом количестве острова, на коих положено быть птице да разнообразному болотному зверю. В прилично изданном альбоме «Природа Каракалпакии» (Нукус, 1986) автор вступительной статьи и фото В. А. Моисеев только намекает на трагедию, что разыгралась там: «С расширением посевных площадей в Узбекистане и Туркмении, требующих всё больше и больше аму-дарьинской воды для орошения, в Каракалпакии заметно поубавилось озёр, отступил, сократился на треть Арал, обнажив на всём южном побережье когда-то благоприятные для нереста рыбы угодья. И всё же, несмотря на уменьшение стока воды в низовья Амударьи, в дельте ещё немало озёр, являющих собой царство непуганых птиц».

Итак: «немало озер». Сколько же? И что значит: «сократился на треть»? Всё, здесь изложенное, не совсем, мягко выражаясь, соответствует действительности. На самом деле на треть сократилось зеркало водоёма, объём же водной массы Арала – на 60 %, почти на 15 метров упал уровень воды, и если в дельтах какие-то острова теоретически должны существовать, в самом море их осталось три: Барсакельмес, Возрождения и Лазарева. (К концу 1990-х годов все они стали частью суши). По мере иссушения дельт стремительно исчезают реликтовые тугайные леса, площади тростниковых зарослей в дельтах рек уменьшились с миллиона гектаров больше чем в десять раз, вследствие чего практически сошёл на нет ондатровый промысел.

А ведь еще в 1949 году в пойме Амударьи встречался тигр, есть свидетели…

Как только не называли Арал, один из наиболее удивительных водоёмов планеты, – чудом природы, загадкой природы, даже – ошибкой природы. Лежит он в буквальном смысле слова среди песков, шесть месяцев в году раскалённых не хуже сахарских. На востоке к Аралу, уровень которого двадцать пять лет назад, в середине шестидесятых годов XX века, был выше уровня мирового океана на 53 метра, подступают Приаральские Каракумы; на юго-востоке и юге – Кызылкумская пустыня; на западе – 60-120-метровый уступ гипсовой пустыни плато Устюрт; на севере – пески Большие Барсуки. От низовьев Амударьи рукой подать и до собственно Каракумов.

При Сталине в Приаралье ссылали политзаключенных, поселения и лагеря располагались прямо под палящим солнцем на берегу. Не правда ли, сразу вспоминается Чёрное море, на его берега ведь тоже ссылали когда-то, а нынче там сплошные курорты: пляжи, рестораны, толстосумы и красивая жизнь, были бы деньги. Однако такое сравнение ошибочно. На самом деле существующая карта Арала – свидетельство гибели экосистемы, и хотя в соответствующих справочниках можно ещё прочесть, будто в Арале добывается полмиллиона тонн рыбы, в действительности даже изучение этой рыбы – удел палеонтологов. Что это вообще за море такое (конкретнее: водоём такой), в котором из 20 аборигенных представителей ихтиофауны не осталось в живых ни одного? Что за приморье (приводоёмье), где из 178 представителей животного мира сохранилось в конце восьмидесятых лишь 38?

Пожалуй, первыми неладное с Аралом почувствовали ученые. Но сессия ВАСХНИЛ 1948 года практически закрыла все темы по изучению Арала. Вслед за учеными погрустнели рыбаки. Обмеление моря сказалось на увеличении солёности – с максимума 8 граммов на литр до минимума 26 вчера. В 1972 году уловы рыбы только в Каракалпакии (Южная половина Арала) уменьшились по сравнению с 1960-м в 2,5 раза. Площади нерестилищ сократились с 1964-го по 1974-й в 16 раз. Арал принялись «улучшать»: к 20 пресноводным по происхождению аборигенным видам рыб подселили 15 видов мигрантов. Уловы росли лишь поначалу. К концу семидесятых годов при солёности 13–14 г/л Арал был в биологическом смысле, по сути дела, мёртв. Погибло 70 % беспозвоночных, все виды уникальных аральских рыб, большинство из которых встречалось только в этом водоёме. Из акклиматизантов сохранились пока бычок-губарь, колюшка, камбала-глосса да случайно занесённая атерина. Остальные переселенцы, привыкшие, казалось бы, к сильно солёной воде, погибли к 1986 году (когда солёность превысила 22 г/л). Тысячи рыбаков остались без работы, и самые мобильные вынуждены искать ее далеко от родных мест. (Олег Муталенко, кинооператор-документалист с «Таджикфильма», киностудии, существовавшей в советское время в Душанбе, рассказывал мне, что встречал рыбаков из Каракалпакии на высокогорных озерах Памира.) Интересно, что солильно-коптильный цех рыбокомбината в городе Аральске построен двадцать лет назад, то есть году в 1970-м, когда уловы стали заметно падать, а само море – отступать.

Мой собеседник – заведующий лабораторией охраны почв Целиноградского отделения института почвоведения АН Казахстана, кандидат географических наук Мухит Эсенович Бельгибаев. Более десяти лет занимается он проблемой Арала. Поскольку до моря я ещё не добрался (разговор идет в доме творчества писателей Узбекистана, где собрались участники I Всесоюзного совещания по Аралу 1988 года), первым делом включаю диктофон.

Старая пристань

– Говорят, море отступает на глазах. Правда?

– Наиболее быстрое отступление водной поверхности происходит в восточном и северном Приаралье, – говорит ученый. – Ширина осушки достигает в настоящее время 85 километров. При отступлении моря формируются особые ландшафты. Речь идёт в первую очередь о солончаках, о подвижных барханных песках, занимающих в настоящее время более трёх тысяч квадратных километров. Площадь солончаков растёт намного быстрее. Вот на этой территории Восточного Приаралья берут свое начало пыльные бури – они выносят соли и песок в юго-западном направлении, через Арал на земли Каракалпакии и плато Устюрт. Естественно, такие бури во время цветения растений способны нанести большой урон будущему урожаю. Осушенная территория моря превышает уже 2,6 миллиона гектаров. Мы определили вынос солей прибором-пылесолемером. Эти исследования показали, что с одного гектара солончаков выносится от 2 до 5 тонн солей в год.