– Почему ты молчишь? – спросил он.

– Я вдруг подумала: а если действительно это Он. Мне чуть плохо от этой мысли не стало. Разве можно увидеть живого Христа, живого Бога?

– А кто сказал, что нельзя. Где это написано?

– Нигде, – подумав, согласилась девушка.

– Вот и я о том. Но когда общаешься с Ним, нет ощущения, что перед тобой Бог. С другой стороны, нигде точно не описано, а какие должны быть ощущения при разговоре с Ним. Он похож на обычного человека и одновременно в нем есть что-то необычное. Я бы сказал: запредельное. Впрочем, скоро сама оценишь. Мы приехали.

Они остановились возле знакомых Введенскому ворот. Он просигналил, из дома вышел человек. Марк сразу же узнал в нем Иисуса.

– Это он, – шепнул Введенский Вере.

Она мгновенно привстала с сиденья и стала его рассматривать.

– Таким я Его и представляла, – вдруг произнесла Вера.

Это фраза вызвала у Введенского изумление. Но изумляться долго было некогда, надо было въезжать во двор.

Введенский и Вера вышли из автомобиля.

– Разрешите представить мою знакомую Веру, – произнес Введенский.

Иисус посмотрел на девушку и улыбнулся.

– Очень приятно с вами познакомиться. Пойдемте в дом.

Вера не спускала с Иисуса глаз, она даже не старалась сделать вид, что не разглядывает его. Но того, судя по его поведению, это нисколько не смущало.

Они оказались в знакомой Введенскому комнате. Только на этот раз тут было пусто, в ней находилась лишь Мария Магдалина. И, так же, как впервые увидев ее, Введенского вновь охватило волнение. Он попытался побороть его, ему очень не хотелось, чтобы Вера догадалась об охватившем его смятении.

– Сегодня мы находимся в доме только вдвоем с Марией, – пояснил Иисус. – Остальные ушли по делам и вернутся не раньше вечера.

Введенский огорчился, ему очень хотелось, чтобы Вера увидела бы сразу всех. Но с другой стороны, подумал он, никто им не помешает побеседовать с Христом. И с этой женщиной, мысленно добавил он.

– Садитесь, – пригласила их Мария Магдалина. – Хотите выпить чаю, кофе? У нас есть и вино.

Марк и Вера переглянулись. Все это выглядело несколько фантастично. Бог предлагает им на выбор напитки.

– Кофе – выбрал Введенский, зная, что Вера любит его.

– У нас замечательный кофе, – одобрила это решение Мария Магдалина. – Сейчас сделаю.

Она вышла из комнаты, Введенский невольно посмотрел ей вслед. У нее была замечательная фигура и величественная походка, от которой невозможно было отвести глаза.

Иисус сел напротив них и взглянул на Веру.

– Вы очень напряженны, Вера. Расслабьтесь. – Он дотронулся до ее руки, и Введенский заметил, как мгновенно переменилось лицо девушки, оно стало спокойным.

– Я никогда не видела живого Бога, – сказала она.

– Вы не верите, что я тот самый Иисус Христос. Я понимаю. И не спешите верить. Вера мешает человеку познавать истину.

– И это говорите вы, человек, который основал величайшую религию, – изумленно произнесла Вера.

– Разве я ее основал? – улыбнулся Иисус.

– Кто же тогда? – растерянно спросила Вера.

– Вы же прекрасно знаете Новый завет.

– Вы имеете в виду, что христианство, как религию, основал апостол Павел, – вмешался в разговор Введенский.

– Именно об этом у нас постоянно идет с ним спор, – произнесла появившаяся с подносами Мария Магдалина. Она расставила чашечки с кофе на столике.

Введенский и Вера взяли чашечки и одновременно сделали по глотку. Кофе, в самом деле, было необычайно вкусным.

– Вы спорите с апостолом Павлом по поводу основания христианства, – уточнил Введенский.

– Еще как спорят, – подтвердила Мария. – Иногда чуть до драки не доходят, – весело посмотрела она на Иисуса. – Оба излишне горячие. К тому же та встреча на дороге в Дамаск имела слишком большие последствия.

– Да, я полагаю, это была моя ошибка, – подтвердил Иисус.

– Разве боги ошибаются? – поинтересовалась Вера.

– И гораздо чаще и больше, чем вы думаете, – подтвердил Иисус. – Мир не настолько детерминирован, как многие полагают. Если бы это было так, какой смысл было в его создании. В этом случае можно было бы начинать не с начала, а сразу с конца.

– Вы хотите сказать, что всему этому, – Введенский обвел глазами окружающее его пространство, – однажды наступит конец?

– А как иначе. Если есть начало, есть и конец. Это неизбежно.

– А можно узнать, как будет это происходить?

Собеседник Введенскому внимательно посмотрел на него.

– Это то знание, которое воспрещается знать смертному человеку. Даже если я захочу вам его поведать, у меня ничего не получится, я онемею. На него наложен полный запрет.

Введенский испытал разочарование, ему так хотелось узнать, что будет в конце.

Иисус понял его чувства.

– Не расстраивайтесь, Марк, вы даже не представляете, какое это для вас благо. Если бы вы вдруг узнали это, ваша жизнь тут же потеряла бы всяческий смысл. Вы не понимаете, что не знать будущее – это привилегия, а знание его – наказание. Постарайтесь это осознать. И не роптать.

– Я попробую, – не совсем уверенно произнес Введенский. – Но любопытство все равно будем мучить.

– Если вы узнаете, вас гораздо сильней будет мучить определенность. Поверьте мне, это мучение во сто крат сильней. Я вам его не желаю ни при каких обстоятельствах.

– Хорошо, не буду думать больше об этом, – сдался Введенский, но уверенности, что ему это удастся, он не испытывал.

– Это правильный поступок, – вдруг проговорила Мария Магдалина. – Для нас, знающих будущее, хотя далеко не в полной мере, это, в самом деле, большой груз. Мы даже используем специальные упражнения, чтобы стереть это знание.

– Помогает? – поинтересовалась Вера.

– Да, но только на время. В частности сейчас мы заблокировали знание о будущем.

– Почему?

– Это помешало бы нашей миссии, – пояснил Иисус. – У нас было условие: действовать так, как будто бы ничего не предвидим заранее. Иначе бы мы тут не оказались. Хотя не все были довольны этим. Тот же апостол Павел выражал несогласие с такой постановкой вопроса.

– Йешуа, мы же договорились с тобой.

Эти слова Мария произнесла по-арамейски, но Введенский достаточно хорошо владел этим языком и понял их. Но он решил, что с его стороны не этично скрывать знание его.

– Мне кажется, у вас с ним не самые добрые отношения, – тоже по по-арамейски произнес он.

Иисус и Мария переглянулись и засмеялись.

– Мы как-то не учли это обстоятельство, – весело заметил Иисус. – Впрочем, у нас тут нет особых тайн.

– Тогда я могу спросить, в чем ваша миссия? – проговорил Введенский.

Улыбка исчезла с лица не только Иисуса, но и Марии Магдалины. Оба стали серьезными.

– Мне не случайно оказались на презентации вашей книги, – проговорил Иисус. – К сожалению, ваши выводы в целом верны. Христианство зашло в тупик. То, в каком виде оно пребывает сегодня, не имеет ничего общего с тем, что я провозглашал две тысячи лет назад. Это полное искажение всех идей и принципов. – Он вдруг разволновался и даже встал и прошелся по комнате. – У нас тут идут бесконечные споры, почему это случилось, можно ли что-то изменить и как это сделать с наименьшими последствиями?

– И к каким выводам вы приходите? – спросил Введенский, затаив дыхание, ожидая ответ.

– Пока мы в основном спорим. Уж слишком оказалась сложной тема. Знаете, Марк, тогда в Палестине все казалось намного проще и ясней. Как видите, даже боги подвержены иллюзиям. – Иисус замолчал. – Хотел спросить вас, почему у вас такое довольно редкое для здешних мест имя?

– Так меня назвал отец в честь первого евангелиста Марка. А моего брата в честь другого евангелиста Матвея.

– Я так и думал.

– Вера, хотите немного поболтаем одни, без мужчин, – неожиданно предложила Мария.

– Да, с удовольствием, – вспыхнула Вера.

– Тогда пойдемте в другую комнату.

Женщины ушли.

– Но вы не жалеете, что сделали тогда? – спросил Введенский.