Жан усмехнулся и увлек ее в спальню, где любовь творила свое волшебство, связывая их судьбы воедино. Он понимал, что близится скорое расставание, что время заставит их пройти сквозь разлуку, и пытался запомнить этот миг, пронизанный умиротворением и твердой уверенностью в настоящем. В настоящем, но не в будущем.

Сон, сковавший его тело, часам к двенадцати ночи рассеялся, словно зыбкий туман. Арин мирно посапывала и счастливо чему-то улыбалась во сне. Жан подумал о том, что ей могут сниться только сбывшиеся мечты: настолько безмятежной была ее улыбка.

Укрыв любимую мягким покрывалом, перевел взгляд на окно. Неясная тревога не давала покоя. Он смотрел на луну, наполнявшую спальню холодным светом. Небольшая тучка скрыла белый диск, и в комнате стало темнее. Тревога росла внутри, не давая уснуть. Непонятные происшествия с близкими людьми пробуждали острое чувство беспокойства. В голове засели навязчивые мысли: куда они исчезли и как вернуть их домой? Жан поморщился и нахмурил брови. Обуреваемый тревожными мыслями, он проворочался в кровати, тщетно пытаясь уснуть. Постоянно что-то мешало. То яркая луна, то стук собственного сердца, то шелест крыльев ночной бабочки, залетевшей в распахнутое окно. От смутного предчувствия бесперспективности надвигающегося путешествия становилось только хуже.

Жан подумал о том, что Громов тоже не спит. Ему, в чьей душе бушевала буря, несравнимая с тревожными предчувствиями Жана, точно было не до счастливых снов. Поднявшись, мужчина бесшумно вышел из спальни, стараясь не разбудить Арин.

Заварив себе крепкого кофе, Жан решительно набрал номер Громова.

– Слушаю, Иван, – раздался в трубке уставший голос полковника, – тоже не спится?

Жан вздохнул:

– Знаешь, вдруг отчетливо вспомнились, чертовы палатки…

Громов его перебил:

– Нда-а, мне ведь тоже не дают спать эти воспоминания. Сначала пропала Марта, теперь Алиса и ребята. Что происходит на этой поляне? Ведь мы тогда обыскали все. Ума не приложу, куда можно было запропаститься!

Они чувствовали необходимость говорить друг с другом. Пусть о том, о чем уже говорили, пусть о том, о чем уже вспоминали. Их связало общее горе. Жан слышал в трубке тяжелое, прерывистое дыхание полковника, охваченного тягостными размышлениями. Явственно ощущал, как устало бьется его сердце, пойманное в силки загадок. Чувствовал, как до боли разрастается тревога внутри.

Жан спустился к морю. Оно было сказочно спокойным, не пробудившимся ото сна. На мгновение выглянувшая из-за облаков луна озарила темные воды, тихо набегающие на побережье. Единственный источник звука среди ночной тишины. Видимо, не спится только ему и полковнику.

– Я совсем недавно вспоминал отъезд Марты, – негромко произнес Жан. – Она расхваливала яркие палатки и снаряжение. Звала меня с собой…

Он покусал верхнюю губу, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Перед ним всплывало прошлое.

«Жан, смотри, какие палатки я заказала для нашей экспедиции», – Марта настойчиво приглашала брата оценить ее старания.

Но порадовать сестру положительной оценкой не получалось: он не хотел лукавить. Разноцветное, яркое снаряжение казалось ему безвкусным. Пестрое, кричащее, вычурное. Словно сестре предстояла не поездка с друзьями, а участие в некоем шоу в экзотической стране. Жан мог только безмолвно пожать плечами.

«Поедем с нами, – сотый раз уговаривала она брата, – вот увидишь, как будет хорошо! Хватит дома сидеть!

Так всю свою молодость просидишь, курсируя от дома на работу и обратно!»

«Марта, душа моя, – опять отмахивался Жан от пристававшей к нему сестры, – ты же знаешь – не могу».

Марта надула губки:

«Ты очень вредный, вечные твои отмазки! Так скоро превратишься в старого брюзгу, а, кстати, Алиса тоже едет с нами», – нашла веский аргумент девушка.

«Вот и прекрасно, тебе будет веселее».

Через два часа он привез Марту и ее компанию в аэропорт. Шумная толпа молодых людей возбужденно обсуждала поездку. Тюки с вещами и провизией были свалены живописной кучей посреди зала. Жан со скучающим выражением лица осматривал все вокруг: высокие арки, ровная белая подсветка неоновых ламп, суетящиеся пассажиры, проверяющие свои билеты и спешащие на регистрацию…

«Вы собираетесь ехать или нет? – пытался образумить спутников Жан, – успеете еще наговориться».

Однако молодежь, ощущавшая начало большого приключения, не очень прислушивалась к словам старшего. Ребята заливисто хохотали и подшучивали друг над другом. На шее Жана повисла Алиса:

«Почему ты так и не захотел поехать с нами?» «Алиса, я уже объяснял сестре, что у меня работа, а вы меня достали, – отмахнулся он и, повернувшись к собравшимся, в нетерпении повысил голос: – вам надо грузиться или вы остаетесь?»

Разговоры прекратились, и, как по команде, ребята схватили вещи и быстро направились к терминалу. Алиса с Мартой, с трудом оторвавшись от Жана, все-таки пошли за остальными.

«Сестра чувствовала, что мы уже не увидимся», – вспоминал с тоской Жан. Ему было стыдно за испытанное тогда раздражение.

– Если бы я поехал тогда с ними… – сказал он вслух.

– Не кори себя понапрасну, – отрывисто перебил его Громов, – неизвестно, что было бы с тобой. На этой поляне чудовищная аномалия. Об этом постоянно твердит профессор. Вспомни, сколько длились поиски! Вспомни, как находили ребят и в каком они были состоянии! То же самое случилось и сейчас.

Они замолчали. Каждый, прижав телефон к уху, ушел в свой мир воспоминаний. Только их мысли были об одном и том же. О злосчастной поляне…

Поляна, где пропали близкие им люди, была необыкновенно чарующим и довольно странным местом. С одной стороны – удивительные изваяния, а с другой – красивейший водопад. Ветер и дождь, а может и человеческая рука, превратили скалы в скульптуры, напоминающие фигуры людей и животных. Здесь были и средневековые рыцари, и крестьяне, тащившие хворост на спине. Навигационные приборы мгновенно выходили из строя, словно попадали в мощную магнитную бурю. Яркая радуга, переливающаяся насыщенными цветами спектра, вплеталась в брызги водопада. Она была такая живая, что хотелось дотянуться до ее дуги. А вокруг зелень травы, усыпанная красными и желтыми цветами.

Жан хорошо запомнил слова местного жителя: «Обходите поляну с привидениями!» Тогда хотелось рассмеяться: «Шутите, какие привидения?»

Селянин покачал головой: «Шутки остались там, – он махнул рукой в сторону города, – а здесь реальность. Обходите это место».

«Пропала девушка, нам нужно именно туда».

«Тогда молитесь», – мужчина пожал плечами. В глазах мелькнуло сожаление.

Неестественная картина, подумал тогда Жан. Надуманная, вычурная, гротескная. Словно это приманка, ловушка. «Но ловушка для кого? И с какой целью расставленная?» Чудесная поляна скрывала за своими чересчур идеальными декорациями некую тайну, разгадка которой не сулила ничего хорошего.

– Ладно, Сан Саныч, разберемся, – прервал он затянувшееся молчание полковника, – до скорого.

Жан нервно ходил из угла в угол, ощущая себя зверем, загнанным в клетку. Вспоминал каждую минуту проведенного им сеанса регрессивного гипноза. Пациент – парень Игорь, с простым лицом и доверчивыми глазами, в открытом взгляде которых теплилась надежда. Рыжеватый, нескладный, словно подросток. Он и без гипноза как на духу выложил свою версию событий в Альпийских горах, а стоило коснуться пробелов его памяти, начинал заметно нервничать. Кусал губы, хмурился, вздыхал и сдавался, поднимая на Жана глаза, полные мольбы.

Переглянувшись с Сан Санычем, который занял угловое кресло возле окна, Жан приступил к сеансу. Приглушенный свет напольной лампы не давал ускользнуть вниманию, а ловец снов, висящий на белой стене напротив Жана, напоминал о необходимой концентрации.

Он помнил то неприятное волнение, которое охватило все его тело в преддверии беседы с парнем. Тот сидел на краю кремово-бежевой кушетки, свесив ноги и уставившись в одну точку. Его страшило неведомое, а отрывистые фразы Жана и многозначительные взгляды Сан Саныча усугубляли нервозность. Но Жан знал одно – парень должен быть твердо уверен в своем желании заглянуть в неведомое, каким бы оно ни оказалось, что бы там ни скрывалось.