«Прикипела за столько-то лет», – решил Мишель и взялся за другую, соседнюю.

Она легко поддалась и быстро раскрутилась. На его ладонь вылетел круглый, граненый, сероватый камешек.

«Это и есть уникальный бриллиант? – воскликнул удивленно. – Неужели обман?..»

Тут он вспомнил слова парижского ювелира о том, что если условия хранения плохие, то бриллиант может изменить цвет.

Мишель успокоился:

«Камень восстановит свои кондиции, а другие может, находятся в лучшем состоянии. В любом случае, потребуется заключение специалиста», – вставил камушек в контейнер, закрутил заклепку.

Стал думать, куда ему пристроить найденный ремень.

«Зачем мудрить, – решил в итоге, – надо его просто одеть как ремень на джинсы».

Снял свой серого цвета ремень. Найденный бледно-коричневый ремень с заклепками одел в свои брюки. Полую часть деревянного подоконника закрепил гвоздями на изначальном месте.

Осмотрел подоконник, подумал:

«Светиться за зря не стоит, неизвестно, что меня ждет впереди».

Достал из кармана джинсов платок и аккуратно вытер следы своих рук на подоконнике. Осмотревшись по сторонам, бросил свой ремень в стоявшее неподалеку ведро с жидкостью…

Главное управление ФСК по Астраханской области…

Майор Векшин из своего кабинета позвонил по оставленному Градовым номеру телефона. Спец-представитель РПЦ не отвечал. Майор перезвонил через пять минут.

– Слушаю Вас Глеб Сергеевич, – наконец раздался знакомый голос.

– Здравствуйте Дмитрий Дмитриевич. У меня к Вам срочное дело.

– Здравствуйте, слушаю.

– На Сахалине объявился Мишель Зверев, три трупа от его любимого ножичка. Операция «Французский легионер» продолжается. Я сегодня вылетаю в Южно-Сахалинск.

– Мишель Зверев на Сахалине!? – медленно вымолвил Градов. – Почему на Сахалине? Почему убивает?… И куда он пойдет дальше?… Интересный ребус.

– Да уж. Все это предстоит выяснить. Пока точных ответов нет. Вы сможете присоединиться ко мне?

– Э…, – замялся знакомый коллега. – Думаю, да.

– Тогда встречаемся в управлении ФСК по Сахалинской области. Соответствующие документы на Вас я оформлю.

– Хорошо, до встречи…

Улыбающийся Мишель вошел в комнату. Клавдия Тимофеевна сидела в кресле-коляске у стола и с аппетитом кушала.

– Ну, как Миша? Нашел ремень-то? – весело спросила хозяйка.

– Нашел. Большое Вам Клавдия Тимофеевна спасибо за его сохранность. Это очень дорогая память для всей нашей семьи.

– Я выполняла волю поручика, своего любимого человека.

– Все равно Вы молодчина. Предлагаю по этому поводу выпить, дабы подарок был, как говориться впрок.

– Давай.

Мишель наполнил стопки, они чокнулись. Мишель выпил свою стопку, поставил ее на стол и… Ему в спину что-то уперлось.

«Неужели милиция на меня вышла!? Так быстро?… Или японская мафия!?» – воскликнул и услышал за спиной человеческое дыхание.

Дальше произошло все автоматически: резкий прыжок в сторону, молниеносный удар финкой по горлу противника. Незнакомый мужчина упал на колени, из его горла хлынула кровь.

Раздался истошный крик Клавдии Тимофеевны:

– Ромочка! – через секунду-другую седая женская голова безвольно опустилась к груди…

Астрахань, клуб «Малиновая лошадь»…

За уставленным бутылками и закусками столом располагались трое: авторитет и главарь ОПГ Бешеный, его любовница Марианна и правая рука главаря по прозвищу Гектор. Без звука по телевизору, подвешенному к потолку, шел какой-то пошловатый, с элементами эротики, если не сказать порнографии, импортный фильм.

Бешеному нужно было принять решение по французу Мишелю Звереву (еще известному, по астраханским похождениям, как Иван Сидоров). Его поиски во Франции, не смотря на расходы, пока ни к чему не привели. Более того, убит надежный человек Оптик, исчезла Венера Рачковская…

– Дорогой, брось ты этого француза, – уже который раз повторила Марианна, – его у нас в городе уже все забыли. Зубатый этот ничего не сделает, значит надо посылать людей, нанимать знающих иностранные языки, тратить общаг.

– Конечно, в городе не все забыли, какой урон нам нанес француз, – вставил Гектор, – но расходов с ним будет точно не меряно. Особенно после смерти Оптика. А вот что можно будет взять с него, совсем не ясно. Опять же, можно влипнуть в международный скандал.

– Ну и я про это, – изрекла женщина.

– Ша! – бросил на нее Бешеный. – Решать буду я! Надо все основательно взвесить.

Гектор быстро наполнил рюмки водкой и спросил:

– Какое твое решение, босс? Сворачиваем французскую лавочку или отправляем туда людей?

– Будем сворачивать, – отрезал Бешеный. – Но если он появиться в России, – сверкнул зрачками глаз и грязно и зло выругался, – удавлю своими руками…

Мишель рассматривал лежащего в крови мужчину. Ни пистолета, ни ножа у него не было.

«Чем же он меня напугал, подойдя незаметно сзади?» – нервно раздумывал.

Увидел невдалеке от трупа большой металлический ключ, очевидно от навесного замка.

– Вот идиот!? – громко воскликнул Мишель.

Уточнять, кто был идиотом, он сам или незнакомый мужчина, не стал. Лишь бросил:

– Нервы, ни к черту!

Взгляд его упал на бездыханно сидящую Клавдию Тимофеевну. Пытаясь понять, что произошло, он подумал:

«Она крикнула Ромочка. Почему?… Черт! Да это ее внук!? Она же мне говорила! Я убил ее внука! Вот почему она так всполошилась! И…, видимо… случился сердечный приступ…» Мишель подошел к женщине, приложил пальцы руки к шее. Пульс не прослушивался.

«Ее смерть тоже на моей совести», – грустно подумал, в висках что-то застучало.

Он был ужасно удручен и подавлен всем произошедшим, голова раскалывалась, ощущал и боль в сердце. А на душе!?… На душе было противно и муторно… С улицы донеслись звуки от проезжавшей грузовой машины. Они вывели Мишеля из прострации.

«Что сейчас?…, – задумался. – Я взял что хотел… И сейчас…, сейчас надо уходить…» Побрел на выход…

Московская область, Николо-Угрешский мужской монастырь…

В светлой комнате находились двое, одетых в черные рясы, священника. Старший (он только что выслушал сообщение младшего по возрасту о новой активизации легионера Мишеля Зверева в России) с окладистой седой бородой и серебряным, массивным крестом, сидел на вращающемся стуле у письменного стола. Почти весь стол занимал объемный компьютер с мониторами, блоками и многочисленными приставками. Его собеседник, стоящий в двух шагах черноволосый молодой мужчина с черной аккуратной бородкой внимательно взирал на старшего собрата.

– Итак, – вымолвил “седобородый” глухим голосом, обращаясь к своему любимому ученику. – Что мы имеем!? В смутные времена Первой мировой войны, – не спеша перекрестился, – в 1916–1917 годах часть золотого запаса царской России из фактически прифронтового Петербурга была перевезена в Казань. В состав перевезенной части золотого запаса входило 500 тонн в виде слитков 999-й пробы и золотая монета. А также значительное число самородков, алмазов, бриллиантов и других ювелирных изделий. Кстати, в число перевезенных бриллиантов из Бриллиантовой комнаты Императорского Эрмитажа, кроме мелких, входили камни средней величины и до ста штук крупных, самой чистейшей воды, настоящей, старой английской огранки.

На какое-то время в комнате повисает тишина.

– Идем дальше, – продолжает “седобородый”. – По имеющимся архивным данным поручик Ростислав Зверев не имел прямого отношения к ценностям золотого запаса. Хотя по косвенным признакам, например общению со знакомыми офицерами, и мог о нем знать.

– Совершенно верно Ваше Высокопреподобие, – подтверждает “чернобородый”. – В условиях военной неразберихи 1919 года до поручика Зверева несомненно могла дойти информация о золотом запасе. Но, безусловно, не имея к нему прямого доступа, он не мог вывести значительный объем ценностей на Сахалин.