2 Пред темнотой, где нет ни лиц, ни глаз, В лучах прожекторов, как обнажённый, На сцену выхожу в который раз, Дыханьем жарким зала обожжённый. Ты, темнота, я знаю – ты жива, Там сотни душ томятся в ожиданьи. А у меня в запасе лишь слова, Заученные радость и страданье. А у меня есть только три часа, Чтоб, не фальшивя, жизнь прожить чужую, Чтоб замер зал, умолкли голоса, Сердца забились чаще… Что скажу я? Как сделаю своей чужую боль? Как в плоть иную влезу, душу, шкуру? Вы говорите: «роль». Да, это роль — В угоду вам забыть свою натуру. Вам приходилось плакать ни о ком? Страдать о том, чего не проживали? Смеяться, пряча в горле слёзный ком? Нет? Так поймёте вы меня едва ли. Иду вперёд. А впереди – стена. Та самая – четвёртая, живая. Совсем не миф. И лучше вам не знать. Какой ценой я стену пробиваю. Иду. Боюсь, признаться я дерзну, Той жадной тьмы, внимающей и зрячей. Мне страшно, что услышу тишину В ответ на крик души моей горящей. Пред вами я. Слепят прожектора. Не отступить – другой во мне проснулся. И началась опасная игра… В ней цель, чтоб до сердец я дотянулся… Я иль не я? – Ответа не даю. Чужая боль мои роняет слёзы. Тот, кто внутри, в плен душу взял мою. Я наяву творю его из грёзы. На грани двух миров живу, дышу… И так боюсь, что не услышан буду! Не в праве я, но всё же вас прошу: Прислушайтесь, хотя бы на минуту. Я душу обнажаю без стыда, Я сотни раз живу и умираю, Чтоб мой кошмар не сбылся никогда — Что в пустоте ни для кого играю… Чу! Ожили? Я интересен стал? Прислушались… О, не сфальшивить только! Пронять! Дожать!.. Ах, как же я устал Об эту стену биться! Больно… Горько… Вам нравится? Жизнь, смерть – всё ради вас. Пусть вы не правы будете, но всё же Ваш приговор, не книжные слова, Мою судьбу безжалостно итожит. …Меня не хочет нынче слышать зал!.. А в горле ком, и стоном ноты льются! Мне умирать пора, я всё сказал… Они смеются?.. Нет! Они – смеются… 3
Привычным жестом грим и образ стёрты. Не надо света – полумрак нежней. Сижу один за столиком истёртым, Глядясь в туман неоновых огней. Всё кончилось. Уже темно и пусто, И в коридорах гулких тишина. Опять успех… Зачем же мне так грустно? Зачем застыл у тёмного окна? Вам нравились мой пыл, азарт, удалость. Я чувствовал – внимает жадно мгла… Так почему тоскливая усталость На душу страшной тяжестью легла? Сижу, окутан дымом сигаретным, И мыслей ход бессвязен и нелеп — О чём-то давнем и уже запретном, Что потерялось в суматохе лет. Да что со мной! Мне ль тосковать пристало? Но хочется сегодня одного: Закрыть глаза, откинуться устало, Не слышать и не видеть ничего… Увы, шалишь! Давно заждался город, Мне выстелил дорогу из огней. В карманы руки, поднимаю ворот И ухожу в сырую тьму по ней. Иду в толпе, на тысячи похожий, Вот кто-то мельком взглянет и решит: Обычный припозднившийся прохожий В метро от ветра спрятаться спешит. Толпы песчинка… Отличат едва ли… Но как обида по душе хлестнёт, Когда меня, кто бурно хлопал в зале, Спеша куда-то, грубо оттолкнёт. Он не узнал, конечно, не поверил. В толпу со сцены!.. Не поймёте, нет, Что гаснет свет, захлопывают двери, И я – лишь я, я – человек вдвойне. Я здесь, иду, на вас похожий, рядом, И так же ветер бьёт упрямо в грудь… Но вы скользнёте равнодушным взглядом И поспешите в переход нырнуть. 4 Ночь раскрыла объятия мне… Жест бесхитростный, тихий, простой. Я остался один в тишине, Тьмой окутанный и пустотой. Отрешившись, забывшись на миг В цепких пальцах задумчивых грез, Не сдержал в небо рвущийся крик И молитву Тебе произнес. Я молился, себе вопреки, Без положенных формул и фраз… Я молился… И были горьки Те слова, что кричал в первый раз. Все сказал, что таилось давно В сокровенных глубинах души, В маску гордости заключено… Все спросил – и про смерть, и про жизнь. Я Тебя упрекнул ли? Отнюдь! Жизнь как данность умею ценить. Только мысли куда прогоню? Не ропщу, но прошу: объясни! Ты нас создал на радость и боль, Жизнь, как сказку и муку, нам дал. Только как мне играть эту роль, Что постичь не могу никогда?.. Я – творенье Твое – лицедей. Ты был щедр, создавая меня: Отличил, отделил от людей Жгучей искрой святого огня. Я в душе его нежно храню, Я живу, подчиняясь ему. Но зачем Ты прибавил к огню Страх и слабость, невзгоды и тьму? Для чего Ты пытаешь меня Вечным выбором, ширью дорог? Это плата за жар от огня? Иль ко всем на Земле Ты так строг? Может, я слишком много хочу, Без поправки на прозу? Прости! Но обидно, как только взлечу, Вниз срываться в начале пути! Почему, вдруг рукой осеня, Ты другой должен что-то отнять?! Ты, наверно, так любишь меня?.. Но любовь эту мне как понять? Боже Правый! Загадки Твои Я не тщусь разгадать. Но молю: Возлюби нас – созданья свои — Столь же просто, как жизнь я люблю. Не жалей! Все жалеть мастера. Рано камни еще собирать… Если жизнь моя – просто игра, Дай возможность красиво сыграть. |
