И тут из динамика донеслась чья-то речь, сопровождаемая характерным, невыносимым для хейнийского слуха пощелкиванием. Кифы!

— Они уже на станции, — прошептала Хилфи. — Сигнал идёт именно оттуда.

— Капитан, — позвала Тирен, — махены проверяют первый корабль.

Пианфар прикрыла глаза,

— Только бы это были кненны, — пробормотала она. — Кирду, мы объяснимся с вами, как только разберёмся со своим звездолетом. Приютите нас на своей станции, а сами будьте начеку.

Махендосет ответили ей ещё одной затянувшейся паузой.

— Ублюдки, — проворчала Пианфар, отключая контакт.—Трусы.

Теперь «Гордости» оставалось только ждать.

— Тетя, — сказала наконец Хилфи, — махены докладывают, что указанный нами корабль принадлежит кненнам.

— Слава богу, — выдохнула Пианфар и подвинулась поближе к главному экрану: на нём как раз появилась сама станция, а вспомогательный монитор начал выдавать её нескончаемые инструкции с правилами посадки на местный причал.

Итак, позади «Гордости» были не кифы, а всего лишь сконфуженные кненны. Пианфар хихикнула, должно быть, сегодня им причинили больше беспокойства, чем за время всех остальных вылетов, вместе взятых. Ну да ничего, переживут.

Что касается Кирду, то она оказалась гораздо оживленнее, чем предполагали Шанур, — прямо-таки настоящий центр цивилизации.

Пианфар следила за схематическим изображением дороги к причалу, высвечивавшимся на основном экране, и думала о том, как же она всё-таки устала. Ужасно устала! Просто до боли в костях… А ведь ей ещё предстояло посадить корабль на станцию, причём сделать это вручную, поскольку его нынешнее техническое состояние исключало использование автопилота. В голове у неё крутились десятки разных мыслей: остроумные аргументы на случай спора с Тахар, заем денег для выплаты штрафа махенам, ремонт, вылет из этого места…

Если не произойдет ничего непредвиденного, то кифы обязательно погонятся за кненнами, покусившимися на их груз. Конечно, последние не придут в восторг, когда заглянут внутрь скафандра, но их обида будет сушей ерундой в сравнении с яростью великого хаккикта. К тому же Акуккак потеряет немало времени — сначала на то, чтобы убедить воришек вернуть ему перехваченный трофей, а потом ещё столько же на то, чтобы прийти в себя и объясниться со своими соплеменниками. В том же, что ему придётся это сделать, Пианфар ни минуты не сомневалась, и эта уверенность приятно согревала ей душу.

Вот только почему кненны появились у «Гордости» на хвосте здесь, на Кирду? Вероятно, они располагали какой-то специальной аппаратурой, делавшей подобное преследование возможным, но зачем им это понадобилось?

Внезапно Пианфар вспомнила о том, что передатчик её обесточенного звездолета записывал все поступавшие сообщения на пленку и выдавал их экипажу со значительным опозданием. Боги, а что если, услышав собственные голоса, кненны приняли их за выходной сигнал хейнийского корабля? Интересно, и как же он прозвучал для их ушей? Летите за мной? Помогите мне? Или это было нечто куда менее дружественное?

Тка могли их понять, но они не посещали Кирду…

«Гордость» прибыла на причал бок о бок с тахарским судном: по-видимому, администрация станции уже решила для себя присматривать за обоими и потому сейчас собиралась разместить их в соседних секциях. С одной стороны, это было хорошо, так как у Пианфар появлялся шанс поговорить с соотечественниками наедине; с другой — нет, поскольку это делало Шанур и Тахар слишком лёгкой мишенью для врага.

— Где кифы? — спросила она руководство станции в лоб, резко затормозив на подходе. — Я буду висеть у вас над головами, пока не узнаю номера змеиных гнезд.

— Секции двадцать и двадцать один. — Ответ прозвучал после некоторого колебания. — Рядом располагаются махе и стишо. Пожалуйста, капитан, успокойтесь и заходите на посадку.

Пианфар сморщила нос и, даже не думая успокаиваться, двинулась в направлении указанного ей сектора.

«Гордость» ткнулась носом в причал, и сцепления защёлкнулись с грохотом, заставившим Пианфар усомниться в исправности стыковочных узлов. Приемник тем временем продолжал болтать, призывая новоприбывших действовать по согласованию со станционными властями.

— Заткнись, — попросила его Пианфар и, развернувшись в кресле, обратилась к Хилфи: — Скажи им, что нам нужно прийти в себя и что я поговорю с ними, как только мы разберёмся со своими внутренними проблемами.

— Угу,—пробормотала Хилфи и, немедленно связавшись с администрацией, начала им что-то объяснять, при этом отчаянно хлопая ушами.

Пианфар переключила своё внимание на Тирен, всецело сосредоточившуюся на проверке последних данных.

— Тирен, — позвала она её. Та устало подняла голову. — Марш к себе. Живо.

С минуту Тирен смотрела на неё так, словно намеревалась выставить какой-то веский аргумент против, но потом кивнула и с трудом выполнила два движения: первое помогло ей встать на ноги, а второе — вцепиться в край панели управления как раз вовремя, чтобы не упасть. Все дружно бросились к ней, и Хилфи — самая ловкая и быстрая — заботливо подхватила её под руки.

— Тирен идёт к себе, — объявила Пианфар.

— Да,—отчеканила Хэрел, принимая сестру в свои крепкие объятия.

Хилфи осталась растерянно стоять посреди центрального отсека. Пианфар взглянула на неё, затем на удалявшуюся парочку: хромая, Тирен изо всех сил старалась идти ровно.

Наконец Хилфи расправила плечи и оглянулась на Пианфар.

— Я могу подежурить здесь, — предложила она.

— Нет, не нужно.

Юная Шанур послушно кивнула, повернулась и вышла в коридор (по-видимому, на сей раз приземление не вызвало у неё обычного приступа дурноты).

Пианфар вздохнула и, опершись о панель, связалась с командным на нижней палубе.

— Эй, кто там на вахте?

— Герен. У нас все нормально.

— Замечательно. Разбудите Тулли и приведите его в порядок.

— Понятно.

Пианфар переключилась на приемник внешнего канала — по нему уже поступало какое-то сообщение.

— Шанур, это «Восходящая Луна Тахар». Приглашаем вас на совещание.

— Тахар, это Пианфар Шанур. Нам придётся его пропустить — у нас тут кое-какие сложности медицинского характера.

— Может, вам нужна помощь?

Сам тон, которым это было сказано, указывал на то, что одна лишь мысль о возможном возникновении у Шанур каких-то проблем доставляла Тахар немало удовольствия, и Пианфар стоило недюжинных усилий уговорить себя сладко проворковать:

— Едва ли, «Восходящая Луна». Я свяжусь с вами, как только смогу. Наилучшие пожелания. Пока.

Дав отбой, она резко выпрямилась и вышла, придерживаясь рукой за стены. Ей вдруг почудилось, что все её суставы поменялись местами, а голова съехала куда-то набок и теперь болезненно пульсировала, жалуясь на столь скверное обращение.

Грива Пианфар встала дыбом — не из-за того, что где-то поблизости околачивались кифы, а из-за того, что на горизонте вырисовывался новый враг в виде старых знакомых.

Клан Тахар представлял собой явную угрозу для семьи Шанур в течение всего времени правления Кохана, поэтому яд, сквозивший в голосе Дюр Тахар, ничуть не удивил её. Ну, ещё бы, ведь для них это был просто праздник: подумать только — «Гордость» с распотрошенным нутром и кненнскими завываниями на выходном сигнале! То-то будет смеху, когда Дюр привезет на Ануурн видеозапись подобного зрелища, чтобы развлечь Кахи Тахара и его жён и дочерей.

А уж от них эта новость разойдется по всему Ануурну и несомненно долетит до ушей Кохана. Значит, семье Шанур придётся ожидать новых вызовов: щенки из племени Тахар наверняка попытаются сломать Кохану шею. Молодые самцы всегда были готовы броситься в бой при первом же запахе выгоды, и именно этот запах сейчас унюхала и собиралась донести до их горячих ноздрей Дюр Тахар…

— Тирен лучше, — доложила Хэрел, когда Пианфар заглянула в комнату больной. И действительно: та удобно вытянулась на кровати и, казалось, пребывала в полном забытьи. — Нога опухла от длительного напряжения, но это не должно иметь никаких серьёзных последствий.