– Чертов чернокожий похож на барахольщика, – хмыкнул он, поднося свистульку к губам.

– Чертов мексикашка похож на члена АА на втором шаге, – раздалось от дверей, и летящий из проема вечерний свет перекрыла широкоплечая фигура. – Дунешь в этот свисток, поедатель гуакомоле, и в твою жизнь ворвутся сущности такого порядка, что ты возненавидишь судьбу…

Тайпан вздрогнул, брезгливо откладывая глиняную фигурку. Суетливо перекрестился, с недовольством косясь на хозяина дома. Его губы шевелились – пешка или молился, или слал проклятья на головы темнокожего колдуна.

Мартин улыбнулся.

– Раздал инструкции грузчикам? – Он встал, ныряя в духоту, неспешно прошелся по комнате.

– Парни подтянутся завтра днем, – ответил Фаусто Сантейро. – Осталось собрать сумку.

Раздвинул журчащую бисерную занавеску в дверях, прошел внутрь. Раздал гостям по еще одной банке ледяного лимонада. Его эбонитовая кожа лоснилась и блестела, на обнаженных руках сверкали капельки пота. Здоровяк подобрал напугавший мексиканца свисток, бережно откладывая его на книжную полку. С легкостью, неестественной для его комплекции, опустился в плетеное кресло.

– Давай-ка, Доппи… – попросил он, с шипением распечатывая цилиндрик из разлагающейся пластмассы. Качнул головой, отчего густые толстые дреды зашевелились рассерженным змеиным выводком, – расскажи про уровень предполагаемого сопротивления…

Данст послушно опустился на прежнее место. Темноликий пенс уже дал официальное согласие на участие. И даже начал приготовления по эвакуации жилища в новое солнечное место континента. Но если желал знать немного деталей до основного брифинга, отказывать ему в этом командир не мог.

– Мой поверенный предполагает уровень встречи на отметке «желтый». Однако, повторюсь, в нашу задачу не входит полное подавление. Зайдем, пенетрируемся, забираем необходимую папочке информацию, удаляем оригинал и так же оперативно отступаем. Человек пять-шесть, вряд ли больше. Впрочем, класс пешек мне еще неизвестен.

Фаусто вновь качнул гривой и запрокинул голову, вливая в глотку всю банку разом…

…Отставил пустой цилиндрик. В красной майке без рукавов, красных же баскетбольных шортах и каплевидных солнцезащитных очках он смотрелся поистине чудовищно и грозно. Отодвинув со лба одну из бурых косичек, штурмовик блеснул линзами, поочередно взглянув на каждого из гостей.

– Я давно не работал, Мартин.

– Мне это известно.

– Но еще тебе известно мое кредо, – невесело признал Сантейро, и его пухлые губы изогнулись в улыбке. – Потому и пришел, так?

– Возможно…

Доппельгангер лукавил. Прибыв на жаркий юг Конфедерации, он точно знал, что найдет здесь еще одного подчиненного. Пусть даже и постепенно отходящего от дел. Он чувствовал взгляд здоровяка, пробивающийся из-под очков. Выдержал его, многозначительно пожал плечами. Узнав про филиппинский инцидент, такие как Фаусто, никогда не будут ни обвинять, ни выгораживать его участников. А большего командиру и не требовалось.

– Пятнадцать минут, – равнодушно пробасил Сантейро, выбираясь из кресла. – Только возьму зубную щетку…

Вновь зашелестела бисерная завеса на двери. Казалось, с уходом хозяина в комнате стало чуточку свежее, и даже поперхнувшийся климатизатор заработал с удвоенной мощью.

– Пойми меня правильно, дружище… – Тайпан мотнул подбородком, понизил голос. – Но когда ты рассказал мне об этом парне, я думал ты бредишь…

Исмаэль тоже поднялся из кресла. Обхватил себя руками, будто ему стало прохладно. Подошел к окну и осторожно выглянул в сторону океана.

– Теперь веришь?

– Никаких сомнений. – Варгас прошелся по комнате, рассматривая коллекции ножей на стенах. – Значит, хочешь сказать, он просто берет и соглашается? Шах и мат на месте, без обсуждения и торгов?

– В точку. Шах и мат.

– Даже не уточнив суммы бонусов, условий и прочей ерунды?

– Ага. – Мартин, которого привычки Сантейро поражали не меньше других, предпочел остаться невозмутимым. – Он верит, что Бог не даст ему дурного. И с благодарностью принимает любой его дар.

– Он всегда такой был, или это последствия травмы?

– Спроси его сам, Тайпан, – теперь Данст улыбнулся по-настоящему. – Но пойми его правильно, если получишь в зубы.

– Мороз по коже… – В несколько глотков мексиканец проглотил содержимое банки. Вынул носовой платок, протирая мокрое от пота лицо. – Он что, вудуист? Кровавые жертвоприношения и расчлененные младенцы?

Его узловатый палец осторожно постучал по резной деревянной маске. Та ответила звонким мелодичным звуком, заставив обоих вздрогнуть.

– Не совсем… – Доппельгангер развел руками. – Но если вместо сбора вещей он сейчас занят неким ритуалом на удачу, я не удивлюсь.

– Чокнутый сукин сын… – Было не очень понятно, ругается Варгас, или восхищается. – Работе эта его прихоть не мешает?

– Нисколько.

Данст говорил чистую правду. Он знал Фаусто с шестьдесят четвертого, когда они совершили совместную пешую экскурсию через добрую половину Ливана во время работы Мартина на «Спектраком». После этого Доппельгангер сам привлек темнокожего к работе. Тогда и узнав про его необычную привычку браться за любое предложенное дело. Философия Сантейро могла настораживать, могла пугать и заставлять сомневаться в его здравомыслии. Но сотрудником он был исполнительным и умелым, а потому…

– Ты ему веришь?

– Не больше, чем остальным.

Черная тень снова перечеркнула лучи вечернего солнца. Пешка переоделся в спортивные штаны и ветровку на голое тело, в руке виднелась небольшая дорожная сумка.

– Готов, – отчитался он, и стекла очков опять блеснули.

– Выдвигаемся, – распорядился Мартин, поднимаясь на ноги. – Через час я должен связаться с поверенным, вылет в одиннадцать.

– Рейс заказан надежный? – уточнил Фаусто.

– Нет, официальный. Пока не светимся. Твои документы ждут в камере хранения Лодердейла.

Здоровяк кивнул, вынимая из-за пояса кобуру с пистолетом и оставляя ее на книжной полке. Рядом с глиняным свистком, все еще вызывавшим дрожь мексиканца. Тот, словно спохватившись, вдруг сделал к хозяину дома шаг.

– Значит, вот так просто? – Он склонил голову, изучая Сантейро. – Шах и мат, тебя позвали, ты пошел? Тебе что, религия не позволяет отказываться от работы?

Фаусто вздохнул. Почти незаметно. Чуть-чуть опустилась голова, едва ощутимо поникли плечи. Стекла очков уставились на командира, словно темнокожий штурмовик спрашивал разрешения. В ответ Данст лишь дернул кистью – дескать, твоя воля, можешь и промолчать. А можешь и нагрубить…