– Что уже случилось? – нахмурился он и снял трубку одним плавным движением пальца по тонкому стеклу. Приложил телефон к уху и произнес короткое «да!», после чего стал слушать собеседника. Лерой, следивший за разговором, заметил, как изменилось выражение лица Рида. Сперва он побледнел, затем нахмурился и, отключив смартфон, разразился бранью.

– Идиоты! – проговорил он, и это нелестное определение было самым мягким из всего, что полилось дальше с губ разгневанного мужчины.

Он резко встал и бросил на стол сотню.

– Что случилось? – удивленно спросил у друга Лерой.

– Извини, Мартин, – ответил Рид, оправляя жилет, – у меня появились неотложные дела!

Лерой хмыкнул.

– Снова Джаред? – спросил, усмехнувшись.

– Теперь у него большие проблемы! – кивнул в ответ Николас.

– Может, мне поехать с тобой? – предложил друг.

– Нет, спасибо! Оставайся здесь и, пожалуйста, возьми у этой девочки, что сейчас поет на сцене, ее координаты. Я с ней, возможно, позже свяжусь!

– Без проблем! – ответил Лерой.

Николас едва кивнул и вышел из-за стола, направляясь к выходу. Мартин Лерой проследил за ним взглядом, а затем повернулся к сцене, где птичка по имени Алексис продолжала петь.

На вечеринке было, как всегда, не протолкнуться. Огромный пентхаус в этот раз был заполнен неимоверным количеством людей, и Дэну уже казалось, что комнаты стали резиновыми и растянулись настолько, что смогли вместить в себя всех приглашенных, большинство из которых сам Дэн толком не знал. Богема, «золотая молодежь», элитные девочки и мальчики, что могли себе позволить не работать и при этом имели достаточно денег на всякие глупости вроде «травки», не говоря уж о модных шмотках и личных автомобилях с шоферами и охранниками. Были среди гостей и музыканты. Звезды и звездочки, как называл их за глаза мистер Рид – продюсер «Fallen Angels». Звездами он считал тех, кто продержался на сцене и в сердцах поклонников год и более, а «звездочками» – тех, кто так и остался автором одного шедевра. Так иногда бывает: одна удачная песня выталкивает исполнителя в топ, где он держится месяц-другой, а затем просто уходит в тень, когда на смену его «синглу» появляется такой же временный и сомнительный хит.

Дэниэль взял со столика стакан с колой, отхлебнул и огляделся, пытаясь найти в этой толпе модно разодетой молодежи членов своей группы. И не смог.

Полуголые девчонки, выставившие напоказ свои прелести, кокетливо поглядывали на главного вокалиста, но ни одна пока не решилась подойти.

«Слишком мало выпили! – подумал с насмешкой молодой мужчина. – Скоро налакаются, и начнется!» – Он уже с брезгливостью представил себе этих модниц, что, залив глаза, предлагают себя в любой час и в любом месте. Когда Дэниэль только стал настоящей звездой, когда плакаты с его изображением появились почти в каждом доме у девчонок в возрасте от двенадцати и старше, он смог ощутить на себе все «прелести» славы. Сперва его затопила волна популярности. Его стали узнавать на улице, ему не давали прохода фанаты, его дом обложили журналисты, в его «грязном белье» рылось множество рук, пытаясь выудить на свет самые интимные вещи, самое личное. Тогда Дэн и понял всю грязь популярности. Первые месяцы он кутил, разбрасывался деньгами, спал с кем попало, бывало, каждый день с новой девушкой, да почему бы и нет, если они сами предлагали себя, не требуя ничего взамен, безо всяких обязательств. А Дэн, в силу молодости, любил «это дело», и ему нравилось чрезмерное внимание к своей особе…

Потом прошло какое-то время, и все это потеряло свою новизну. Он пресытился популярностью и начал просто жить. Но, как оказалось, это было совсем не просто. Мир богемы не отпускал его. Приглашения на показы, вечеринки у высокопоставленных мира сего, которым никто не смел отказать, работа для рекламы, съемки, фотосессии… Дэн устал, но не мог вырваться на волю. Его затянул этот омут, но даже спустя три года он оставался на плаву как один из самых востребованных певцов. Лучший из тройки и в своей группе. Хотя, что тут говорить, музыка и тексты песен, которые они исполняли, целиком принадлежали ему. Этого у Дэна было не отнять.

Запираясь в своей студии, он творил. И когда он работал, никто не смел ему мешать.

– Сара! Я люблю тебя! – размышления Нолана были прерваны безумным ревом, что раздался из соседнего зала. Дэн узнал Джареда – только тот мог вопить так, когда напивался. А напивался он в последнее время часто. И всему виной была его безответная любовь к молодой звездочке, носившей простое, но такое притягательное имя – Сара Джессика Рассел.

Представив себе эту желтоволосую стерву, Дэн шагнул вперед, продираясь через тусившую толпу. Кто-то на всю катушку включил музыку, что теперь гремела из черных колонок над головой. Толпа стала двигаться, изображая танцы, сделавшие бы честь дикарям в дебрях Бразилии, а Нолан проталкивался вперед, помогая себе руками.

– Сара, потанцуй со мной! – снова услышал он вопль друга. Джареду в этот раз удалось переорать музыку.

«Идиот! – подумал с неожиданной злостью Дэн. – У него же больное горло. Сейчас посадит себе голос, и что мы потом будем делать?!» – а на носу, через полтора месяца, у них концерт. Надо еще отработать новые песни, да и запись альбома… Нолан надеялся, что через пару-тройку дней голос Джара восстановится, но теперь понимал, что если этот оболтус продолжит так вопить, то выздоровление затянется надолго.

– Вырубите эту фигню! – заорал кто-то. – Джар будет петь для своей девушки!

Дэн выругался и прибавил шагу. Этого еще не хватало! Ему ведь нельзя напрягать связки!

– О! Нолан! – на пути лидера возникла сногсшибательная блондинка в коротком золотом платье на тонких бретельках. Она повисла на шее мужчины, даже не дав ему рта открыть.

– Я твоя поклонница, Дэн, – выдохнула она, и в лицо Нолану прянул запах спиртного и выкуренной сигареты с ментолом. Не самые приятные ароматы. Мужчина сбросил с себя тонкие руки, не удосужившись посмотреть, как подвыпившая красотка кулем падает на пол. Падая и пытаясь удержаться, она зацепила какую-то модницу и дернула ее за подол платья, более похожего на сорочку. Дэн шагал вперед и уже не видел, как обе красотки очутились на полу, дрыгая высокими каблуками. Нолан рвался к Джареду. Но толпа, уже дергавшаяся в предвкушении песни от «FA», залившая глаза спиртным, даже не видела, кто продирается через стену из тел и вскинутых в воздух рук.

Музыка прекратилась, и неожиданно стало тихо. Даже гости замолкли. Тишина сдавила голову Дэна, а затем шум возобновился – крики и визг, буквально разрывающий мозг. Нолан больше не стал осторожничать и грубо заработал локтями, даже не глядя, кого отпихивает в сторону – парня или девушку. Он пробирался к другу, а заслышав первый аккорд минусовки[4], совсем свежей, – только вчера ее принесли из студии, – он зло зарычал и стал прорываться вперед с боем. Кто-то ответно толкнул его в спину, выражая протест, кто-то даже рванул за руку, но Дэн отбросил нахала. Вот он уже и в смежном зале. Множество зеркал отражают танцующих, музыка набирает обороты, гремит все сильнее, и вот он, опасный миг, когда Джаред начинает петь.

«Какой дурак!» – в ярости думает Дэн. Он уже увидел Джареда – тот стоит на сцене, в руках микрофон, волосы свисают до плеч мокрыми сосульками, с них капает вода – видимо, парня только что выудили из бассейна. А когда он начинает петь, Дэн только качает головой. Поначалу голос Джареда действительно льется. Высокий, красивый, пробирающий до мурашек чистотой звучания. Нолан почти у сцены, он даже видит ту, ради которой так старается его друг – эта стерва стоит перед Джаредом и, скрестив на груди руки с ухоженными ногтями, смотрит на представление с усмешкой. Джар пьян и не замечает, что Сара попросту насмехается над ним, но Дэн не пьян, и с его глазами все в полном порядке.