Фред долго смотрел ей вслед. Достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Закурил. Теперь в его душе боролись чувства, которые, казалось бы, никак нельзя испытывать одновременно.
Первое чувство — тоска, грусть. Фред грустил оттого, что упустил такую замечательную девушку. В словах Фреда не было лжи — по крайней мере, преднамеренной. Но его не приняли, ему не поверили.
Второе чувство — ненависть к себе. Он прекрасно знал, почему его не простили. Он знал, что такое нельзя простить. Он упустил её по собственной глупости, совершил непоправимую ошибку. Нужно было раньше понять, что Ирэн — та самая девушка, построить с ней нормальные отношения, а не совершать того, что он совершил.
И третье чувство — гордость за Ирэн. Она всё правильно сделала. Если бы она теперь поддалась на его уговоры, то он бы перестал её уважать, она бы стала ему неинтересна. Вполне возможно, что он вновь повторил бы тот ужасный поступок. По крайней мере, обманул бы точно.
Секрет прост — ему не нравилась та Ирэн, какой она была раньше — наивная, несколько глуповатая, безоговорочно верящая в любовь. Но ему безумно нравилась та Ирэн, которой она стала теперь — сильная, недоверчивая, знающая себе цену и… И ненавидящая его всей душой. Такой девушкой не так просто воспользоваться. Но если бы она согласилась попробовать начать сначала, то она упала бы в глазах Фреда. В нём вновь проснулся бы хищник, которого он так ненавидел.
Фред потушил сигарету и выбросил её в урну. В последний раз взглянул в ту сторону, куда ушла Ирэн. Её силуэт уже давно скрылся из виду, но Фред чувствовал, что сказал ей не всё, что хотел. Потребность договорить была настолько сильна, что он даже не сразу понял, что делает это вслух:
— Ты сделала правильный выбор, Ирэн. Будь счастлива. Не в любви, но в безопасности. И лучше бы нам больше с тобой не встречаться. Больше не оборачивайся на мой зов, никогда. Иначе я буду вновь тебя уговаривать. Я боюсь, что однажды ты сдашься и поддашься моим льстивым словам. Тогда я не смогу уважать тебя так, как сейчас. Тогда я сделаю много зла, от которого мы оба будем страдать. Это не нужно ни тебе, ни мне. В другой раз, когда я позову тебя, в другой раз, когда ты услышишь мой голос — беги как можно быстрее и дальше, не оборачивайся. Мне, конечно, будет от этого больно, но я заслужил. Так будет лучше для всех. Прощай, Ирэн.
Фред будто бы вышел из какого-то транса и осмотрелся вокруг. Он явно обратил на себя внимание проходящих мимо людей — кто-то смотрел на него с усмешкой, кто-то — с жалостью, как на сумасшедшего, кто-то — с опаской, как на маньяка, молодые мамочки старались как можно быстрее увести детей от странного дяди. Фред усмехнулся — он всё это заслужил. Он заслужил насмешек, он — безумец, он — маньяк, от такого человека, как он, действительно нужно оберегать детей. Впрочем, Фреду было всё равно, что думают о нём люди вокруг. Главное — он сказал Ирэн всё то, что считал нужным сказать.
Пусть даже она не услышала ни слова из его пламенного монолога. Фред почему-то был уверен, что этого и не нужно — Ирэн и так знает, что делать. Она теперь намного мудрее, теперь она не поверит Фреду.
========== Пять лет спустя: на дне (бутылки) ==========
Скарлет никогда не знала чрезмерной роскоши — её отец считал, что деньги продуктивнее тратить на образование, а не на огромные особняки, в которых не составит труда заблудится. Но и нищеты Скарлет не знала. Она и подумать не могла, что ей когда-нибудь придётся жить в таких условиях, в которых она жила сейчас.
Почти абсолютно пустая комната, голые серые стены. Да и сама Скарлет теперь выглядела под стать такому окружению — бледная почти прозрачная кожа, растянутые спортивные штаны и белая майка. Волосы после химиотерапии уже отросли, но всё же были намного короче прежнего, потеряли привычный рыжий цвет.
Раньше Скарлет не допустила бы подобных метаморфоз. Но сейчас ей было всё равно.
После операции и во время лечения Скарлет испытывала сильнейшие боли. В какой-то момент доктора пришли к выводу, что ей стоит выписать рецепт на марихуану — исключительно в медицинских целях. Сначала Скарлет принимала её только для того, чтобы избавиться от физической боли, но вскоре поняла, что трава ещё и приятно одурманивает, заставляет не думать о плохом. Поэтому даже тогда, когда боли перестали её мучить, некоторое время она обманывала врачей, чтобы получать заветный рецепт. Когда её обман раскрылся, Скарлет не долго мучилась. Совсем скоро она поняла, что алкоголь дарит похожее забвение. Чем крепче и больше, тем лучше эффект. Теперь она и дня не могла прожить без бутылки.
Но как же до этого дошло? Как родители — её, Жака, — смогли допустить это?
Алекс Миллер не подозревал о том, что происходит с дочерью, не подозревал, в каких условиях она живёт. Скарлет лгала ему, что всё хорошо, отказывалась от какой-либо помощи. Ей было стыдно за то, кем она стала. Детство её отца проходило в ужасных условиях, но он смог выбраться, стал уважаемым человеком, многого добился в жизни… У Скарлет же было всё для того, чтобы безбедно жить, но даже это она не смогла удержать.
Отец Жака же действительно помогал первое время. Даже пытался вылечить Скарлет от её пагубного пристрастия, но не сумел Он пришёл к выводу, что Скарлет не поддаётся лечению и встал на сторону жены, уговаривая сына разорвать эти отношения. Конечно, в глубине души он надеялся, что Скарлет одумается и придёт в норму, но с каждым днём эта надежда становилась всё слабее.
На самом деле, Скарлет, конечно, можно было вылечить. Только вот лечить её нужно было не от алкоголизма, а от депрессии.
Только Жак понимал, что дело не в привычке Скарлет к алкоголю, а в том, что она может почувствовать себя счастливой только находясь в изменённом состоянии сознания. Жак пытался сделать всё для того, чтобы реальность заиграла для Скарлет новыми, яркими красками. Она боялась, что он рано или поздно бросит её — и он женился на ней, организовал красивую свадьбу. Скарлет чувствовала себя одиноко — и Жак, по мере сил, пытался избавить её от этого чувства. Так в их доме, помимо Найса, которого перевезла сама Скарлет, появились мопс Стар, британский кот Локи и летучая мышь Джульетта. Все эти животные были на грани смерти, всех их предали бывшие хозяева, но все они теперь были счастливы в новом доме. Жак специально старался выбирать животных со сложной судьбой, чтобы дать Скарлет надежду на лучшее будущее.
Скарлет искренне любила весь этот домашний зоопарк, животные спасали её от одиночества, но всё же она хотела другого. Она хотела стать матерью, пройти весь этот путь от начала до конца, заботиться о новой маленькой жизни. Приёмный ребёнок не был для неё выходом, не потому, что у неё были какие-то предрассудки. Просто Скарлет не была уверена, что сможет полюбить чужого ребёнка. Ребёнка, которого носила под сердцем другая женщина, ребёнка, у которого не будет ничего общего ни с ней, ни с её любимым мужчиной. Она не хотела калечить ни в чём неповинного ребёнка своей холодностью.
Конечно, со Скарлет было не просто не только из-за депрессии и губительной привычки. Она понимала, что Жак её не оставит, но не была уверена в том, что он не изменяет. Тем более, что он работает в непосредственной близости от своей бывшей девушки. Скарлет была уверена, что чувства между ними уже давно в прошлом, но она не могла отрицать, что любая девушка сейчас выглядит более привлекательно, чем она. Из-за неуверенности в себе у Скарлет всё чаще и чаще случались истерики на почве ревности. И пусть совесть Жака была чиста, но он терпел, успокаивал её каждый раз и уж точно не собирался её бросать.
… В тот день Скарлет вновь была пьяна. Жак был на работе, и Скарлет никто не мог помешать. Прошло ровно пять лет с того дня, как она в последний раз видела подруг.
Пять лет… Скарлет хорошо помнила эту дату. Она до сих пор скучала. Поэтому теперь она копалась в телефоне и заходила на страницы подруг в социальных сетях.
Мэри. Даже её Скарлет не могла обойти стороной. Мэри выглядела счастливой, у неё теперь новый парень, намного более приятный, чем Ларри — Франца Скарлет тоже знала. И, что самое главное — Мэри точно была влюблена. Теперь это — совсем другой человек. С такой Мэри Скарлет с удовольствием бы подружилась. Но захочет ли такая Мэри общаться с тем, кем теперь стала Скарлет?
