Сёстры переглянулись и крепко задумались. Они понимали, чего хочет от них журналист, но им обеим было совершенно нечего рассказать.

— Да ладно вам уже, хватит ломаться! — начинал злиться журналист. — Если вы друг друга стесняетесь, то я могу поговорить с каждой из вас наедине, по очереди.

— Мы друг друга с рождения знаем, живём в одной комнате, — произнесла Алиса. — В таких обстоятельствах достаточно трудно что-то скрывать. Дело не в стеснении, а в том, что нам действительно нечего рассказать. По крайней мере, мне точно нечего.

— Вы ещё скажите, что до сих пор девственницы! — усмехнулся журналист.

— Вообще-то да, — хором ответили Натали и Алиса.

Журналист смутился. Очевидно, он не знал, что делать с этим обстоятельством. Наконец он, слегка заикаясь, произнёс:

— Я понял, «горяченького» не будет. Значит, мне тут ловить нечего. Ну что же, пойдём тогда в соседний кабинет, я позову фотографа.

Журналист привёл Натали и Алису в просторную комнату, по стенам которой висели зелёные куски ткани — хромакей. Натали несколько расстроил этот факт — она надеялась, что для фотосессии их приведут в действительно красивое место, а теперь оказалось, что всю фоновую красоту сделают при помощи компьютера. Но, когда журналист ушёл звать фотографа и стилиста, Натали немного успокоилась — она очень ждала встречи со стилистом, ей было интересно, какой образ ей подберут. Но, когда в комнату вошла девушка-стилист, то в руках у неё сёстры увидели вешалки, на которых висело… нечто. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это — что-то вроде сдельного купальника, сплошь состоящего из тонких ленточек и трёх бантиков, которые, очевидно, должны были прикрывать соски и промежность. Однако Натали засомневалась, — и совершенно справедливо! — что они справятся с этой задачей. Более того, она была возмущена, что ей посмели дать что-то настолько отвратительное и безвкусное!

Когда в комнату вошёл фотограф, Натали и Алиса в нерешительности стояли с вешалками в руках. Фотограф закатил глаза и недовольно произнёс:

— Ну и почему ещё не переоделись? — потом, увидев недоумение в глазах девушек, с ухмылкой продолжил: — Не часто здесь стесняются. Если не хотите переодеваться здесь, то зайдите вон в ту дверь. Там у нас подсобка, точно никто не войдёт.

Сёстры кивнули фотографу и пошли в указанном им направлении.

Натали и Алиса зашли в тёмное, неуютное помещение, сплошь заставленное коробками. Никто из них не спешил переодеваться, они лишь молчали и иногда, украдкой, смотрели друг на друга. Наконец, Алиса набралась смелости и сказала:

— Натали, только не говори мне, что ты знала обо всём этом и всё равно согласилась. Об этом следовало как минимум предупредить меня!

— Мне об этом не говорили, — ответила Натали. — И, поверь, я тоже не в восторге от всего этого.

Стало ясно, что обе девушки не хотели здесь находиться, но не знали, что делать. Вдруг Натали заметила в комнате вторую дверь — служебный вход. Она подошла и легонько толкнула её. К всеобщему удивлению, дверь поддалась и с тихим скрипом отворилась.

— Сбежим? — спросила Натали. Алиса сомневалась:

— А что скажем родителям? Я не хочу, чтобы они знали обо всём этом.

— Я тоже не хочу, — вздохнула Натали. — Но когда-нибудь нам, скорее всего, придётся рассказать. Просто давай как можно сильнее оттянем этот момент. Что-нибудь придумаем.

Алиса кивнула. Хотя идея Натали была слишком расплывчата и не внушала доверия, но она готова была принять её — лишь бы не находиться здесь больше ни секунды.

Натали украдкой выглянула за дверь, убедилась, что поблизости никого нет, и кивнула Алисе. Это был сигнал к действию. Обе девушки выскочили за дверь и побежали подальше от этого места. Бежали долго, сами не зная, откуда в них взялось столько сил и выносливости. Бежали, не оглядываясь, спеша как можно быстрее оставить позади эту цитадель разврата.

========== Плохое утро ==========

Утро. Скарлет уже проснулась, но не спешила вставать с кровати, наслаждаясь теплом одеяла, которое всё ещё пахло Жаком. Однако тут же, рядом с кроватью сидел Найс и настырно поскуливал, требуя, чтобы любимая хозяйка вывела его на прогулку. Скарлет добродушно улыбнулась и потрепала собаку по голове:

— Вот вредина, не даёшь поспать! Ладно, сейчас встану.

Скарлет резко села на кровати. Её прекрасное настроение тут же изменилось на противоположное — низ живота пронзила резкая боль. Скарлет буквально рухнула на подушки. По щекам катились слёзы, было тяжело дышать, двигаться она и вовсе практически не могла. Рядом продолжал скулить Найс, но теперь уже делал это не настырно, а жалобно, будто бы понимал, что хозяйке плохо.

— Прости, Найс, кажется, я не смогу погулять с тобой сегодня, — прошептала почти обезумевшая от боли Скарлет. — Кажется, я уже вообще никуда никогда и ни с кем не пойду.

Скарлет было настолько плохо, что она представляла самое худшее. Ей казалось, что ещё немного, и она умрёт. Она уже почти потеряла сознание, когда услышала звук открывающейся двери, цоканье собачьих коготков по паркету и гавканье.

Когда Найс привёл в комнату Алекса Миллера, буквально притащив того за штанину, Скарлет уже была без сознания. Отец очень испугался за дочь, но сумел взять себя в руки и принять единственное верное решение. Он достал большую сумку, бросил туда всё самое необходимое, закинул её на плечо, Скарлет же бережно взял на руки и направился на улицу, к машине. Ему было ясно, что Скарлет нужно как можно быстрее отвезти в больницу.

В машине Скарлет пришла в себя. Низ живота болел меньше, но всё же болел.

— Папа, куда мы едем? — слабым голосом спросила Скарлет.

— Уже очнулась? — облегчённо ответил отец. — Мы едем в больницу. Тебе было очень плохо, нужно к врачу.

— А может, само пройдёт? — Скарлет очень не хотелось ехать в больницу, хотя где-то в глубине души она понимала, что это необходимо.

— Ну уж нет. Нужно, чтобы врач осмотрел.

Скарлет поняла, что переубеждать отца бесполезно. Наверное, оно и к лучшему — нужно ведь понять, что это было. Вдруг что-то серьёзное? Скарлет очень не хотелось бы, чтобы это когда-нибудь повторилось.

Скарлет принялась размышлять, анализировать своё состояние. Слабость, боль внизу живота на утро после весьма агрессивного полового акта, настолько сильная, что привела к потере сознания… Мысли Скарлет привели её к неожиданному выводу, от которого она вздрогнула.

Незапланированная беременность. То, чего Скарлет всегда боялась. Тем более сейчас, когда она только закончила школу и ещё даже не попыталась встать на ноги, когда она не знает толком, как к этому отнесётся её любимый человек. Когда-нибудь она обязательно хотела бы завести ребёнка, но только не сейчас.

Но даже не это пугало Скарлет больше всего. Страшнее незапланированной беременности может быть только неудачная беременность, потому что она может нанести непоправимый вред здоровью. Судя по тому, какую боль испытала Скарлет совсем недавно, всё идёт к тому, что, даже если она действительно беременна, то вряд ли ей удастся хоть раз взять своего ребёнка на руки — и отнюдь не потому, что она сама решила избавиться от него, а потому, что так решил её организм.

Была ещё одна проблема — теперь о том, какие отношения на самом деле связывают Скарлет и Жака, узнает отец. И неизвестно, как он на это отреагирует. За себя Скарлет не боялась — у неё с отцом всегда были хорошие отношения, основанные на доверии и прощении. А вот за Жака… Жака явно ждёт неприятный разговор с её отцом.

Вдруг Скарлет поняла, что нужно как можно скорее сообщить Жаку о случившемся. Она не знала, зачем, но чувствовала, что это необходимо.

— Папа, ты взял мой телефон? — спросила она.

— Конечно, — ответил Алекс Миллер. — Я не знаю, сколько ты пробудешь в больнице. Возможно, придётся остаться там надолго. Поэтому я взял всё самое необходимое, телефон в том числе — мне ведь нужно будет как-то с тобой связываться. Поищи в сумках.