— Скарлет, ты — негодница, — игриво улыбнулся Жак. — Я так понимаю, обратного пути у нас уже нет. Но всё же я хочу быть уверен — ты правда готова?

— Да, — щёки Скарлет горели, дыхание было сбито. Она была возбуждена до предела.

Жак аккуратно уложил Скарлет на спину, сам навис сверху. Поцелуи, долгая прелюдия… Но вот Скарлет почувствовала, как Жак входит. Больно совсем не было — только немного неприятно, непривычно. Но, спустя какое-то время, Скарлет втянулась, ей стало нравиться, захотелось даже, чтобы Жак двигался чуточку быстрее. Но он был осторожен и нежен, как никогда.

Спустя какое-то время дыхание Жака стало чаще и прерывистей, он почти стонал, закусывая нижнюю губу. Он быстро достал вымазанный в смазке и немного — в крови член и из него на живот Скарлет медленно потекла горячая вязкая белая жидкость. Жак отдышался и смущённо произнёс:

— Прости, обычно я способен продержаться дольше. Просто у меня очень давно не было девушки.

— Куда же дольше? — искренне удивилась Скарлет. Эти моменты, полные любви и нежности, показались ей вечностью.

Жак облегчённо вздохнул, улыбнулся и лёг на спину рядом со Скарлет, приобняв её за плечи:

— Ну уж такую-то девушку я просто обязан познакомить с родителями, особенно теперь!

В другое время Скарлет обрадовалась бы этим словам, но сейчас она их даже не услышала — была слишком глубоко в своих мыслях. Она только что поняла, что у неё был секс. Настоящий секс, после которого иногда рождаются дети. Особенно часто такое случается тогда, когда незадачливые родители пренебрегают средствами контрацепции, прямо как они с Жаком только что. В будущем Скарлет очень хотела иметь детей, но только в будущем. Сейчас это было бы совсем не к месту.

— Жак, а я теперь не забеременею? — решилась спросить Скарлет о том, что занимало сейчас её мысли.

— Не должна, — пожал плечами Жак. — Я ведь не внутрь кончил.

— Я слышала, что это ненадёжно…

— Где слышала? В рекламе презервативов? Так это для того, чтобы резиновые изделия лучше покупали. Как по мне, так они ещё более ненадёжны.

— Ну хорошо, раз так, — тихо произнесла Скарлет, хотя всё равно не была уверена в правоте Жака.

— Знаешь, Скарлет, ты напоминаешь мне одного человека, — после небольшой паузы сказал Жак.

— Кого же?

— Мою бывшую девушку. Ты, кажется, даже с ней знакома. Она работает администратором в клинике, её зовут Хельга.

Скарлет молча слушала. Она не понимала, зачем Жак рассказывает ей всё это. Предположим, Скарлет напоминает ему Хельгу — они действительно чем-то похожи внешне. Но зачем Скарлет знать об этом? Что это — неудачная попытка сказать, что Жаку всегда нравились девушки, подобные ей, Скарлет? Или это — упрёк, намёк на то, что если Скарлет что-то в себе не изменит, то тоже станет «бывшей»? В любом случае, Скарлет не нравилась эта реплика.

— Просто однажды, когда мы занимались с ней сексом, она сказала…

Дальше Скарлет ничего не слышала, ничего не видела, взор её будто застлал густой туман. Очнулась она уже дома, в своей комнате. Позже, намного позже, Жак рассказал ей, что происходило в те моменты, которые таинственным образом выпали у неё из памяти.

По словам Жака, Скарлет, как только услышала о том, что когда-то, пусть и до их знакомства, у него была интимная близость с другой, с неожиданной силой обхватила его горло руками и изменившимся, страшным голосом произнесла:

— Не смей говорить при мне о своих бывших! Не смей вообще говорить о них, даже вспоминать не смей! И никогда не сравнивай меня с ними — тебя-то я не трону — слишком сильно люблю, но всем тем красоткам, что трогали тебя, я личики-то попорчу!

Жак уже мысленно приготовился к смерти, когда хватка Скарлет ослабла. Теперь он увидел её совсем другой — трясущуюся от рыданий маленькую девочку, которая не осознала ещё, что стала женщиной. Жак долго обнимал её, успокаивая, и, лишь уверившись в том, что она сможет самостоятельно доехать домой и не наделать по пути глупостей, он проводил её до остановки и посадил в первый подходящий по маршруту автобус.

Конечно, Жака испугала эта вспышка гнева, он не знал, как себя вести, не знал, что это — психическое расстройство или своеобразная реакция на стресс. Но он точно знал, что даже после этого не бросит Скарлет. Не из страха новых вспышек гнева и последствий, нет. Он успел полюбить эту девочку и решил, что должен помочь ей справиться со всеми внутренними проблемами.

Но также он и решил, что ему действительно не стоит больше вспоминать о своих бывших девушках. Даже вскользь.

========== Отсутствие заботы ==========

Мэри умудрилась заболеть.

Она сама не знала, как так получилось. Видимо, всё-таки не стоило сразу же после ледяного душа бежать в свою комнату, где на полную мощность был включен кондиционер. Даже в такую жару.

Но что сделано, то сделано. Теперь Мэри была необычайно слаба, у неё все время болела голова, тело бил озноб, а горло раздирал мучительный кашель. Но самым плохим в этой ситуации было то, что о Мэри совсем некому было позаботиться — родители и братик уехали отдохнуть на горнолыжный курорт.

Уехали они ещё до болезни — никто не мог знать, что так получится. Тогда Мэри сама отказалась от поездки — она терпеть не могла холод, снег и зимние виды спорта. К тому же, ей просто хотелось побыть одной, пару недель не видеть безумно раздражающих мать и брата.

Но теперь Мэри нужна была компания, нужен был кто-то, кто позаботится о ней. Конечно, Мэри была в состоянии сама сходить к врачу, а после — в аптеку, в состоянии сама принимать лекарства по расписанию. Но хотелось, чтобы рядом был кто-то, кто утром заварит чай с лимоном, в обед нальёт апельсинового сока, а вечером — горячего молока, чтобы кто-то сидел всю ночь рядом и поправлял одеяло. Это желание было нестерпимым.

Устав бороться с недостатком общения и заботы, Мэри решилась позвонить Ларри и попросить его приехать. Тот охотно согласился. Мэри была довольна таким его ответом — в конце концов, они ведь встречаются. Да, их отношения немного не такие, как у всех, ну и что? Без любви жить можно, а вот без заботы друг о друге — нельзя.

В дверь позвонили. Мэри пошла открывать, попутно пытаясь нагнать на себя как можно более несчастный и больной вид, чтобы Ларри точно проникся. Сейчас Мэри не хотела выглядеть хорошо, не хотела никого восхищать. Она хотела заботы, а в случае с Ларри её можно было получить только вызвав жалость.

Однако Ларри будто бы и не заметил состояния Мэри. Он просто поздоровался, разулся, и, не дожидаясь приглашения, прошёл в комнату Мэри. Её это, конечно, возмутило, но всё же она надеялась на лучшее, поэтому молча пошла за ним.

Ларри без приглашения вошёл в её комнату, потом так же, без приглашения, сел на кровать и включил по телевизору какую-то борьбу. Бокс или бои без правил — Мэри не разбиралась.

От криков болельщиков и комментатора голова стала болеть ещё сильнее, чем раньше.

— Ларри, сделай потише, пожалуйста, — попросила Мэри.

— Отстань.

Мэри поняла, что просить бесполезно. Но самое плохое было не это, а то, что Ларри совсем не хотел обращать на неё внимания — телевизор будто бы поглотил его. И зачем только она его позвала?

Но, когда Ларри всё же решил выключить телевизор и хотя бы взглянуть на Мэри, всё стало только хуже. Его руки полезли стаскивать с Мэри домашние шорты — опять же, без разрешения, как будто это нечто само собой разумеющееся.

Мэри незамедлительно отреагировала, больно ударив его по рукам.

— Эй, за что?! — обиженно вскрикнул Ларри.

— А сам как думаешь?! Я, вообще-то, болею! Плохо себя чувствую! Голова у меня болит!

— Так зачем же ты тогда меня позвала? — Ларри удивлённо поднял бровь. Похоже, он правда не понимал.

Этот вопрос заставил Мэри растеряться:

— Ну как же… Я болею… Мне нужна забота…

— Забота? — фыркнул в ответ Ларри. — Извини, но это не ко мне. А теперь, если уж здесь мне ничего не светит, то позволь мне уйти.