Эти солдаты составляли ее лейб-гвардию; ее отец, барон Зеффрен, лично отобрал каждого. Все они, кроме Гланиса, были рекрутами, так как никто не сомневался, что ведьмы избавятся от них по пути на Тиаманду. Невесте Божественной Императрицы в конце путешествия не понадобится личная гвардия, и все же барон предстал бы в невыгодном свете, если бы отпустил единственную дочь без охраны. Поэтому людей он отбирал по двум критериям: помоложе да послабее – потеря невелика.

Исключение составлял Гланис – единственный доброволец, опытный капитан. Некоторое время назад он впал у барона в немилость и потому оказался идеальным кандидатом, чтобы возглавить обреченный на гибель отряд.

– Гланис?

Только мокрицы откликнулись, тихонько зашуршав панцирями. Инстинктивно Иница коснулась кольца на правой руке – единственного ее украшения. Поверхность была грубо обтесана, словно ювелир бросил работу на полпути. Гланис дал ей кольцо незадолго до старта. Сам он носил почти такое же.

Иницу разлучили с ее гвардией раньше, чем она ожидала. Это была наглость, но как тут возразишь? Они с Гланисом предусмотрели и такую возможность.

– Я сделаю все, что смогу, чтобы освободить тебя, – сказал он перед вылетом. – Но если меня убьют, тебе придется выбираться самой.

Оба они понимали, что шансы Иницы на спасение в таком случае стремятся к нулю, так как на борту космобаркаса находится добрая сотня паладинов.

Во мраке перед ней что-то зашевелилось.

– Гланис?

Между переплетениями кабелей и труб замаячила человеческая фигура. Иница готова была к тому, что из темноты вот-вот покажется одноокий лик Сетембры. Мать Ордена отвечала за то, чтобы в целости и сохранности доставить Иницу на Тиаманду.

– Баронесса, – прошептал мужской голос. Вспыхнул крошечный фонарик, свет ударил ей в лицо.

Она вскинула станнер, но человек выбил у нее оружие, грубо схватил ее за предплечье и подтащил к себе. Она заехала ему свободной рукой по подбородку и угодила в гущу косичек. В косички, судя по всему, была заплетена борода длиной с ее ладонь.

– Баронесса, – повторил он резче, чем в первый раз. А затем, почти яростно: – Иница Талантис! А ну-ка тихо!

– Кто вы, черт бы вас побрал?

Он отбросил фонарик и перехватил ее вторую руку. Она качнулась вперед, выгнулась всем телом и хотела с силой оттолкнуть его, но он оказался слишком сильным и опытным противником. Ее захлестнула ненависть.

– Я не причиню тебе боли.

К гневу примешивался страх, что приводило ее в еще большую ярость.

– Где Гланис?

– Его здесь нет. И не жди, что он придет.

Она снова рванулась, на его изрезанные шрамами ладони упал свет, и она увидела на них кровь.

– Что вы с ним сделали?

Взвыла сирена, ее истошный вопль пробивался на техпалубу сквозь стальной пол.

– Где он? Что, к чер…

Он быстрым движением зажал ей рот.

– Потом.

Она забилась еще отчаяннее – тогда он весьма неласково швырнул ее лицом вниз и, коленом прижав к полу, заломил ей руки за спину.

– Я тебя свяжу и заткну рот, если не уймешься.

Больше всего ей хотелось пальнуть в него из станнера, но тот затерялся где-то во тьме. Зато прямо перед ней на полу обнаружилось его оружие – необычайно искусно сработанный бластер. В его задней части находился шарообразный магазин, заполненный энергокристаллами. Срединная часть состояла из изолированной катушки, которая на первый взгляд напоминала круглую гармошку. Ствол представлял собой не трубку, как у снарядного оружия, а два длинных рельса, сходящихся к дулу. Стоило нажать на спусковой крючок – и за долю секунды между рельсами скапливалась энергия, при выстреле превращавшаяся в лазерный стержень. В общем и целом, по конструкции его бластер ничем не отличался от традиционного энергетического оружия, которое носили как паладины, так и кориантумские гвардейцы. Но изящная резьба делала его настоящим произведением искусства. Черно-золотой корпус был испещрен символами. Резные узоры отблескивали в свете фонарика.

– Я знаю, что это, – прошептала она. Во дворце под стеклом хранилось подобное оружие, не столь великолепное, но тоже тонкой работы.

Ничего не ответив, незнакомец правой рукой схватил бластер, а левой поставил Иницу на ноги. В глаза ей снова бросились шрамы, избороздившие его руку; извернувшись, она все же заглянула ему в лицо.

– Это вы!

– Я, не я – какая разница, – буркнул он в седую бороду, которая и вправду оказалась заплетена во множество косичек.

Судя по внешности, он был приблизительно вдвое старше нее – около пятидесяти земных лет. Высокие, резко выступающие скулы, глубоко посаженные глаза, над ними покатый лоб, придававший ему сходство с первобытным человеком. На лоб падала тень капюшона из грубой шерсти, приметанного к длинной матерчато-кожаной куртке, на которой всюду были нашиты карманы. Сзади на поясе висели ножны, из которых торчал меч; на гарде были вырезаны неведомые Инице иероглифы. Обут он был в тяжелые военные сапоги с зазубренными стальными мысками, но куда более грозное впечатление производил его мрачный взгляд. Мгновение он смотрел на Иницу, словно пытался оценить ее, прежде чем потащить дальше, как упрямую скотину.

– Вы Кранит, – без выражения сказала она. – Тот самый Кранит.

Он промолчал.

– Последний оружейник Амуна!

Вот уже пара десятков лет как Амун превратился в безжизненную, выжженную землю, а каста оружейных мастеров прекратила свое существование. Лишь один из них, как гласили легенды, до сих пор скитается по галактике. Кранит был наемник, охотник за головами, один стоивший целой армии – но это была лишь малая часть того, что о нем рассказывали.

– Никогда о таком не слышал, – сказал он. Изо рта у него пахнуло панадским жевательным табаком.

– Вы убили бога Картана!

– Люди мелют всякую чушь. Закрой рот, – его изрезанные шрамами пальцы крепко стиснули ее руку повыше локтя. – Нас скоро обнаружат – к этому моменту мне хочется быть поближе к цели.

И он двинулся во тьму, волоча ее за собой.

Пробираясь среди кабелей и стальных балок, она то и дело косилась на него, но большую часть его лица скрывал капюшон. На армейских постоях и в тавернах поговаривали, что каждая косичка в его бороде означает систему, в которой ему грозит смертная казнь. И даже называли цифру – тринадцать: возможно, потому, что это число звучало зловеще. В действительности, похоже, их было гораздо больше.

– Кровь, – прошептала Иница, – чья она?..

– Не твоего милашки капитана, – отрезал он. Ее возмутило, что он так назвал Гланиса. – Я его и пальцем не тронул. По крайней мере, ни одной кости точно не сломал.

Она встала, как вкопанная.

– Я хочу знать, что стало с ним и с остальными.

– Шестеро солдатиков мертвы, – сказал он без тени сострадания. – Ведьма приказала казнить их, едва Кориантум скрылся из виду. Твой отец должен был это понимать. Зачем он вообще их к тебе приставил?..

Инице стало дурно.

– А Гланис?

– Он ждет нас.

Топорная ложь, лишь бы она прекратила сопротивляться.

– Где?

– Хватит меня допрашивать. Я здесь, чтобы освободить тебя. Больше тебе ничего знать не нужно.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи.

Он пожал плечами.

– У меня есть поручение, я должен его выполнить. Остальное меня не интересует.

– Чье поручение?

– Барона.

– Моего отца? – она не верила ни единому его слову, хотя не похоже было, что он говорит неправду. Но хороший убийца может быть и недурным лжецом.

– А ну-ка хватит! – рявкнул он. – Надо двигаться дальше.

Она вновь украдкой коснулась кольца на пальце.

– Вы даете мне слово, что Гланис жив?

– Когда я видел его в последний раз, он был вполне себе живой, – он так резко дернул ее за руку, что она едва не вскрикнула. – Если понадобится, я тебя и за волосы потащу.