— А откуда его знаешь ты? — всё же Одинсон не удержался и вспылил. — И что он делал ночью в твоём номере? Ответь мне!

— Мы разговаривали, потом я заснул, — они всё так же неторопливо шли по аллее, тихая ночь укрыла от суеты и переживаний, Том чувствовал себя спокойно. — Локи спал на диване. Вообще я его плохо знаю, но он хороший друг моего друга, от него теплом веет.

Тор только выдавил из себя саркастичный смех. Теплом веет? Ага, ещё каким! Бог огня всё-таки!

— Если я скажу, откуда его знаю, ты всё равно не поверишь, а так, считай, мы были друзьями очень давно, пока он меня не предал, — признался Тор. — У нас с ним натянутые отношения.

Актёр вспомнил о том, как Локи предлагал ему амулет для защиты от богача, ночью ему не показалось это странным, тем более после напряжённого рабочего дня, однако сейчас Хиддлстон задумался об этом.

— Я заметил. Всё как у богов, — ас в ответ опалил его то ли строгим, то ли сердитым взглядом. — Я в том смысле, что языческие боги Тор и Локи тоже некогда были друзьями, а потом остальные обозлились на него и довели трикстера до безумия.

— Ты так это видишь? — в голосе собеседника откровенно сквозило непониманием. — Локи не был славным парнем, он начал Рагнарёк. То есть когда-то Локи был нормальным, — Тор даже остановился и выделил особой интонацией свои нравоучения. — Очень давно. А потом началось, да он уничтожил бы Асгард.

Том тоже остановился и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что с позицией собеседника не согласен.

— Асы изгнали и истязали его детей, они вершили суд так, как было удобно, — констатировал Том менторским тоном. — Он должен был начать Рагнарёк, привести мир к обновлению, новому витку жизни.

Тор прищурился, спор распалял его, а это в высшей мере недопустимо. Нельзя терять контроль рядом со смертным. Но тема уж больно щекотливая, и бога грома она касается самым прямым образом.

— Он не герой, Том, он принёс разрушения, — рыкнул богач.

— Я и не говорю, что он герой, в том смысле, что всех спас, — согласился Хиддлстон. — Но он был отправной точкой, концом старого и началом нового устоя жизни. Без него не было бы нового мира, как долго ещё асы смогли держаться на плаву, верша свои законы и карая неугодных? Рано или поздно Рагнарёк случился бы, и если не Локи, то подобный ему стал бы тому причиной.

Где-то над головой в пышной кроне дерева раздалось короткое карканье, мужчины подняли головы в унисон, спор распалил обоих, но возглас в тишине заставил их отвлечься. Оба видели, как ворон слетает с ветки и тонет в темноте, держа путь в неизвестность.

— Странно, — задумчиво проронил Том, опуская голову, так же поступил Тор.

— Что странно?

— Вороны — посланники Одина, — Том сперва растягивает губы в улыбке, ощущая себя в эпицентре Младшей Эдды, а затем начинает смеяться как заведённый. Должно быть, это глупо выглядит, но он хохочет, заливается как мальчишка. Тор, наблюдая за ним, не удерживается от улыбки, хотя даже не знает, что так позабавило Тома. Но хочется смеяться вместе с ним, а ещё хочется поймать его в объятия и прижать к себе.

— Что? — улыбается Одинсон. — Что смешного? Ты хоть мне скажи, вместе посмеёмся?

Хиддлстон отсмеялся, выдохнул со свистом и пропел:

— Чувствую себя в чужом мире, это глупо, конечно, — Хиддлстон лопочет то, что на ум приходит, он не пытается как-то собраться с мыслями, просто говорит как есть. — Со мной рядом доблестный Тор, защитник Асгарда, а над головой вьются вороны Одина. Так не бывает! Как в сказаниях.

Одинсон не хмурится, ведь смертный прав. И это, по правде говоря, смешно, с его стороны даже смешнее. Смертный рассказывает божеству о тех событиях, в которых громовержец принимал непосредственное участие, и мнение Хиддлстона сильно отличается от его собственного. Но в этом и кроется вся прелесть ситуации. Тор не может ударить кулаком по асфальту, расколоть на две части, этим и доказав свою сверхъестественную силу и превосходство. Он может лишь спорить и отстаивать свою точку зрения. Хотя, наблюдая за тем, как Том смеется, не хочется ничего отстаивать.

Но в груди жестокой птицей колотится и другая его суть. Одинсон делает шаг, Том уже отсмеялся и быстро поймал взгляд богача. Тор приблизился отрывисто, словно хотел напасть и повалить на землю, но вместо этого одной рукой обхватил смертного за талию, прижался не сильно, их тела лишь едва соприкасались, громовержец не хотел пугать, только коснуться. Хиддлстон нервно сглотнул, но не сопротивлялся, когда сильные пальцы едва скользнув по волосам, заправили прядь волос за ухо; когда губы коснулись виска, Том выдохнул и медленно закрыл глаза, теряясь в этой нежности. Но Одинсон не отстранялся, горячие губы скользнули по щеке и нашли его рот. Тор припал к нему едва не в ужасе от того, что делает.

«Оттолкни меня, оттолкни» — умолял бог грома.

Но актёр не сопротивлялся, он приоткрыл губы, впустил горячий язык и принялся отвечать, сначала настороженно, потом жадно, перехватывая инициативу, и казалось, его вовсе не волновало, что Тор прижимает его к себе, шарит руками по гибкому телу. Ладони Хиддлстон запустил в светлую гриву, и ни одной мысли в голове. Только обжигающая близость языческого бога, она будоражила кровь, доводила до безумия.

Первым опомнился Тор, он неожиданно разорвал поцелуй и, тяжело дыша, уставился на смертного, тот вовсе не был напуган, напротив, его взгляд, сбившееся дыхание говорили об ответной тяге.

— Прости, я не должен был, снова я за своё, — выпалил громовержец, злясь на себя.

Том не прятал глаза, он облизнулся и медленно, словно всё ещё был пьян, пробормотал:

— Это было странно, но приятно, — он медленно потянулся к губам богача, не в состоянии критически анализировать своё поведение, просто он хотел эти губы, а Тор не нашёл в себе сил отказать ему.

Они долго целовались, прижимаясь друг к другу, как призрачные тени под мощными кронами деревьев. Их образы внимательно разглядывали чёрные вороньи глаза, словно прокаливая, но парочке до этого не было дела.

— Всё же это свидание, — выдохнул Тор в губы актёру.

Том улыбнулся.

— Я нагулялся, — проронил он и предложил. — Поехали в отель?

========== Глава 5 ==========

Идут снова молча, но так уютно в этой тишине. Тор не знает, зачем обхватывает тонкую ладонь сильными пальцами. Просто хочет и делает. Хиддлстон даже не оборачивается к нему, только смущённо улыбается, не противясь нежности, исходящей от Одинсона. Тор смотрит на смертного, не таясь, ему приятно наблюдать за спокойным улыбчивым британцем. Он мог смотреть бы на этого рыжего вечность, его улыбка - лучик света во мраке ночи, а взгляд - звёздное мерцание.

Однако Хиддлстон вдруг напряжённо хмурится, и Тор незадачливо переводит взгляд туда, куда смотрит актёр. Прямо перед выходом из парка на лавочке сидят парочка коренастых мужиков, внешний вид, можно сказать, бандитский: так и чудится, что поджидают лёгкую добычу. Хиддлстон сразу определил, что это не к добру. Однако пока приятели на почтительном расстоянии, стоит повернуть обратно, в парке есть ещё дальний выход.

— Тор, давай пройдём обратно, выйдем с другой стороны, — говорит Хиддлстон, опасливо косясь на парочку, уж эти двое точно не на свидание пришли. Хулиганы, не иначе.

— Это ещё зачем? — не понял Одинсон, оценив равнодушным взглядом смертных.

— Вон те двое прямо перед выходом, — отозвался Том, останавливаясь, бог грома тоже остановился и посмотрел на актёра, умиляясь. Неужели он думает, что эта парочка обеспокоила Тора хотя бы на секунду? — Не хорошо, что они там сидят, у меня плохое предчувствие.

— Том, — Одинсон нежно скользнул ладонью по щеке британца. — Ничего со мной не бойся.

— Послушай, — строго возразил Хиддлстон. — Ты носишь имя бога, и это здорово, правда. Но не надо испытывать судьбу. Прошу тебя, пойдём другой дорогой. Вдруг они не одни. Может, ещё кто-то прячется в тени.