О той яростной битве будут слагать легенды ещё очень и очень долго. Каждый будет передавать и славить в веках свои подвиги. Демон, убивший ангела; ангел, убивший демона; избранный схватился с избранным. В ту ночь демоны и ангелы сошли с ума, обнажились настоящие цели и помыслы, истинные связи и родство. Чёрные крылья устилали покрытые кровью полы, а белые перья тлели в горячих пещерах Муспельхейма.
Сурт и Малекит крушили конвой, но прибывали всё новые и новые ангелы на подмогу. К тому моменту, когда Хеймдаллю удалось проскочить в пролом и очутиться в Муспельхейме, множество его соратников пали, демоны оказались сильнее, но погибло с десяток совсем молодых. Малекит выбился из сил, остался в разрушенном клубе помочь своим, а Сурт рванул следом за избранным ангелом.
Тору и Локи даже некогда было перекинуться парой слов. Путь к переходу в чертоги Генуана был не таким уж и коротким, как хотелось бы, а, достигнув его, пришлось препираться со стражами, которые недоумённо взирали на белокрылого Тора своими горящими глазами на вытянутых каплеобразных лицах с отчётливыми полумесяцами рогов. Демоны-муспелии с ярко-красной окраской кожи вообще провожали Тора дикими взглядами, всё от того, что он по пути содрал с себя куртку и майку, невозможно было дышать от жара демонического мира. Здесь повсюду слышалось стрекотание и ощущалась некая странная пульсация, от чего вены на руках Одинсона раздулись и стали светиться, как яркие росчерки молний тёмной ночью. Локи не выпускал его руку из хватки своей когтистой ладони, он шёл чуть впереди, тянул за собой, словно ощущая, как борется за существование та часть Тора, что принадлежала ангелу. Фрейя следовала за ними, не отвлекая болтовнёй. Уже у самых врат чертогов Генуана она проскрежетала быстро и грозно:
— Надо спешить, Хеймдалль ступил на нашу землю!
Сурт передал ей ментальное послание о приближении врага.
— Чтоб его черти задрали! — прорычал Тор.
Локи коснулся ладонью входа, раскалённый металл, испещрённый символами, укреплённый мощным энергетическим барьером за шестью печатями, противился его воздействию. Стражи отказывались открывать, они заколыхались, словно змеи перед нападением, рыхлыми руками тыкали в сторону Тора и беззубыми ртами шипели что-то, повторяли снова и снова.
— Что? — обливаясь потом, утирая лоб дрожащей рукой, спросил Тор. — Что они говорят?
— Я не понимаю, — растерянно покачал головой Лафейсон, он не знал этого наречия.
— Не может быть! — проклокотала Фрейя.
Лафейсон обернулся, глянул на неё, не понимая причину очевидного восторга, а когда вдали увидел яркий свет и огненный шлейф, понял — дело плохо, погоня на подходе, нужно спешить.
— Чего не может быть? — Тор развёл руками, глянув на спутницу, но тут и он увидел избранного ангела в отдалении, преследуемого королём с самой большой буквы — великим Суртом. Он был гораздо крупнее по сравнению с Локи, красные жилистые крылья, словно у древнего дракона, мощные рога и оскал, выражающий одновременно надменную улыбку и ярость, которую он низвергнет на всякого нарушителя своего спокойствия.
— Он должен войти! — прорычала Фрейя, глаза её замерцали ярче, она обращалась к стражам, те в ужасе стали издавать непонятные звуки: «Анники… аннун… ан».
Фрейя обернулась, устремив взгляд в сторону надвигающейся кровавой бури: Сурт напал на Хеймдалля, отвлекая того от цели. Прилипала оскалилась, и, словно в сердце её бушевало превосходство независимой амазонки, а вовсе не услужливой рабыни, рванула на помощь своему возлюбленному. Орда муспельхеймских чертей рванула на помощь Сурту.
— Локи, что я натворил? — Одинсон только сейчас осознал, что из-за него гибнут существа, ничем ему не обязанные, не заслужившие такой участи. От осознания дурнота подкатила, и он чуть было не рухнул на колени, Фарбаути немедленно поддержал, забрасывая ослабевшую руку любовника себе на плечо. Невовремя Тора охватило смятение и беспокойство о демонах, которые готовы отдать жизнь за возможность нефилима попасть к Генуану.
— Держись, — шепнул Локи и ударил ладонью по вратам, его должны услышать. — Он выслушает, он — великий…
— Подсобить тебе, братишка?! — громоподобный глас над самой головой Локи заставил того дёрнуться. А уже через миг увесистая ладонь Таноса легла на поверхность. Стражи исказили рты в подобии боли и ужаса, но врата медленно открывались, Локи даже успел облегчённо выдохнуть. — Надо сдержать Хеймдалля, к Генуану войдёт только Тор.
Сегодня была та самая ночь, когда Локи не спорил с Таносом, а ведь тот грубо и быстро втолкнул Одинсона в чертоги Генуана, и врата за ним затворились. Фарбаути допустил грубость брата, поскольку впервые чувствовал родство с ним. Двери закрывались быстро, но Тор увидел, как одними губами Лафейсон шепчет: «Люблю».
Локи решительно обернулся к демону-карателю, тот понял его взгляд без слов и, покивав, ответил:
— Твой парень — аннунак. Теперь его все чувствуют, сила его растёт. Нам надо сдержать натиск ангелов.
Локи читал об аннунаках, в старинных демонических трактатах их описывали, как верховных богов, существ высшего эшелона власти, правда, не было сказано, что с ними случилось, и куда они все подевались, только подобных существ никто не наблюдал несколько тысячелетий. Впрочем, времени на разговоры и размышления у Локи не было.
Избранный ангел прорывался с боем, он был силен, но в одиночку совладать с армией демонов во главе с волевым Суртом ему не удавалось, и в этот самый момент, когда уже стало ясно, что победа за Муспельхеймом, в пышущий огнём мир ворвались легионы белокрылых сущностей в доспехах, с мечами на изготовке, — ангельские смертники. Долго они не протянут, их задача — прикрыть Хеймдалля, в которого словно сам Аудан вселился, верша свою волю в тёмном царстве.
Танос крушил врага мощными ударами своих пудовых ручищ и жалил змееподобным кнутом, его преимуществом были скрытые крылья, до них ещё добраться надо, а это было почти невозможно, он редко летал, но кнут в его руках работал, как жернов боли и смерти. Появление Хель на поле битвы возвестили рванувшие в гущу схватки кровожадные волки с горящими красными глазами, демоны-ётуны во главе с Лафеем метали проклятые ледяные пики, сбивая врагов в кипящие огнём реки. Сурт, величественный в своей ярости, не давал Хеймдаллю пробиться к вратам. Локи смотрел на всё это безумие, и ему казалось, что Ётунхейму не выстоять. Слишком яростно одержимый ангел рвался к своей цели, а его целью был Тор.
— Он — мой, — тихо, но уверенно прошелестел Локи.
Зеленоглазый взмахнул чёрными крыльями и устремился вверх навстречу Хеймдаллю.
Врагу дали бой со всех флангов синекожие демоны во главе с Лафеем, демонические волки Хель и белокожие альвы под началом Малекита из Свартальвахейма, краснокожие муспелии, охваченные жаждой крови ангелов, орды вездесущих чертей.
Когда Хеймдалль в последний раз видел Локи, едва живым после наказания, ему стало казаться, что избранный демон не так уж силён, как всем казалось, не столь умён и пронырлив, как считали ётуны. Но, вступив с ним в бой, Хеймдалль понял, что заблуждался относительно его слабости. Зеленоглазый наносил мощные удары, асгардский исполин не уступал ему и наконец добился своего, Локи упустил момент, замешкался, был схвачен. Хеймдаль без особого труда выдрал перепончатое крыло, ощутил лишь яростный удар в бок, как видно, это последнее, что успел предпринять угасающий демон.
Комментарий к Глава 7
Вечеринка у Сурта: Ozzy Osbourne - “Back on Earth”
========== Глава 8 ==========
Врата за Тором затворились. Локи прошептал одними губами своё признание и свою клятву — «люблю». Прохлада чертогов Генуана немного привела Одинсона в чувства, он наконец перестал обливаться потом, мутные мысли уходили. Нефилим хотел подобрать правильные слова. Имеет ли он право просить владыку Ётунхейма о милости? Но ради их с Локи будущего, ради свободы он готов рухнуть на колени и умолять хотя бы выслушать.
