— Вовсе нет, — покачал головой Локи, снова усаживаясь на постели, простынь сползла, и он хотел её поднять, но Тор сделал это раньше. Заботливо натянул мягкую ткань на бёдра. — Скорее всего, они хотели тебя обезопасить, подогнав под стандарты ангелов, но это сделало тебя больше неуправляемым, чем спокойным. Я просто хотел, чтобы ты знал и вёл себя сейчас более внимательно, если ты преодолел этот барьер, значит, станешь более раскованным, а это недопустимо. Ты и так привлекаешь много внимания.

— Знаешь, я не перестаю тебе удивляться, — ухмыльнулся Одинсон, гнев, вспыхнувший в нём, угасал, словно любовник мог рассеивать его ярость. Странно было и то, что Локи на самом деле не пытался настроить его против матери.

— Просто я особенный, — подмигнул Лафейсон. — Разве нет?

— Особенный, — покивал Одинсон, соглашаясь.

— Ничего не предпринимай, но будь внимателен. Как бы я не хотел с тобой расставаться, тебе нужно вернуться в Асгард.

— А ты будешь с постели кубарем падать, — съязвил нефилим.

— Ну, немного не рассчитал, — надулся Лафейсон. — Просто поверь, я в порядке, иди.

— Я дам тебе знать, что со мной всё в порядке, — кивнул Тор. — Но если что, начерти вот этот символ и назови моё имя.

Нефилим пальцем вывел треугольник на покрывале и три неровных буквы, демон внимательно следил за его движениями. Он хорошо запомнил знак вызова.

— А точно ты явишься, а не он? — нахмурился любовник, намекая на отца Тора.

— Моя печать носит индивидуальный характер, мы лишь внешне похожи, не более того, — объяснил нефилим.

— Ты можешь вызвать и меня, если…

— В этом нет необходимости, — поспешно оборвал Одинсон, Локи заторможенно кивнул. Возможно, Тор опасался, что кто-то отследит исходящий от него призыв.

========== Глава 6 ==========

Таких невероятных виражей в своей жизни Локи не мог предвидеть, должно быть, примерно так же чувствует себя Тор. Им действительно нужно немного времени, чтобы осознать произошедшее и уладить свои повседневные дела. Учитывая, что демон успел восстановить свои силы для схода в Ётунхейм, он не мог задерживать нефилима дольше, чем необходимо. Ситуация, в которой по вине Малекита оказался Тор, очень беспокоила мятежного демона, однако ничего сделать он не мог, более того, обман необходимо скрыть, не позволить никому обнародовать. А пока они оба нуждаются в небольшой передышке, у Локи давным-давно не было серьёзных отношений, и такой неожиданный поворот в его жизни не мог оставить его равнодушным и спокойным.

Ступить в Ётунхейм с гордо поднятой головой и восстановившимися крыльями было несколько странно. Многие бросали на него испуганные неверящие взгляды, завистники реагировали сдержанно, пытаться напасть на него теперь глупо и опасно. Локи кожей чувствовал разочарование, злые взгляды, кое-кто здесь упустил хорошую возможность воцариться вместо него.

Первым делом Фарбаути посетил Лафея, своего наставника, любовника и отчасти отца. Когда Локи приблизился к арочному входу, увидел восседающего на своём излюбленном месте демона, тот был хмур. Создавалось впечатление, словно тысячу лет он не сходил с места.

Локи переступил порог отцовских чертогов, синекожий сурово бросил, не поворачивая головы:

— У меня нет желания говорить!

— Даже со мной? — Локи остановился у порога, настороженно рассматривая спину наставника. Тот резко распрямился, обернулся и немедленно вскочил со своего места, устремился вперёд к нему. Глаза разгорелись двумя ярчайшими углями. У Локи отлегло от сердца — отец рад его видеть.

— Локи! — вскричал Лафей так, что по ушам резануло. — Локи!

Наставник подлетел вихрем и тут же схватил за плечи, прижал к себе тонкое, но сильное тело, словно из его рук вырывали дорогое и любимое дитя. Фарбаути тепло улыбнулся ему в шею, коснулся губами синей кожи, обвил его руками, вдыхая знакомый аромат.

— Выкарабкался, — выдохнул демон. — Я боялся, что ты, что тебя…

— Знаю, — Локи кивнул и совсем тихо прошептал. — Что происходит? Ты ведь что-то знаешь?

Локи всего лишь закинул удочку с приманкой, он усмотрел в странном поведении Таноса возможную предварительную договорённость с отцом. Возможно, Лафей попросил о помощи и небольшой поблажке для своего любимчика.

— О чём ты? — деланно удивился Лафей, осторожно выпуская любимое чадо из объятий, заглядывая в зелёные глаза.

— Меня хотели свергнуть, кажется, — хитро ответил Фарбаути, словно не имел в виду неожиданную заботу Таноса.

— А то ты не в курсе, что твои привилегии мечтали заполучить многие, но…

— Но вот я здесь, — широко улыбнулся демон, Лафей ведь не мог его обманывать. А если и сделал это, то чего ради? — Я должен предстать перед повелителем.

— Да, — покивал демон понимающе. — Он ждёт тебя. Иди к нему, а потом возвращайся сюда.

***

Генуан, воплощение силы и власти тёмного мира туманов и льдов и горячей бездны, восседал на своём обсидиановом троне. В его чертоги вели три входа, из Ётунхейма, Муспельхейма и Свартальвахейма, закалённые мощью древней магии, охраняемые стражами, не допускающими к владыке без его призыва. Генуан являл собой разные формы, привычные для глаза древнего или относительно молодого демона. Каждому он являлся в различных обличиях. Фарбаути видел перед собой статного мужчину с длинными чёрными волосами, подобно туману пряди стелились по воздуху тонкой дымкой, лицо его подобно мрамору: располагающий лик и пугающий своим вниманием взгляд. Узкая талия обёрнута ожерельями из тумана и наэлектризованного света.

Немногословный повелитель, как всякий правитель, держался несколько отстраненно, но Локи чувствовал отклик этого грандиозного и властного существа. Демон всегда испытывал почти детский трепет, давно забытый с течением лет, когда представал перед повелителем Ётунхейма. Фарбаути вдруг вспомнил себя в далёком детстве, воспоминания почти стёрлись, остались лишь связанные с эмоциями фантомы. Локи навзничь падает в грязь, приземляясь на колени, стирает руки в кровь, а на глаза наворачиваются слёзы, совсем новая одежда грязная и рваная из-за его спешки, а ведь отец говорил ему не бегать. Как и всякий мальчик, Локи боялся отца, его грозного взгляда и голоса, он в ужасе думал, что его немедленно растерзают за порчу одежды и лишние хлопоты, а отец вместо этого подхватывает его на руки и без слов прижимает к себе, даже не ругает, просто сопит и молчит, идет домой, держа его на руках. Воспоминание было далёким и выцветшим, как старая фотография, лишенная фокуса и смысла с течением времени. Но те эмоции, которые Фрабаути испытал в тот момент, воскресли именно сейчас, напоминая, что Генуан такой же отец, как и тот далёкий плечистый муж, с лёгкостью подхвативший его как пушинку.

Генуан был молчалив и внимателен к опальному демону, но удостоил его лишь парой слов.

— Сила твоя велика, Локи. Я сохраняю за тобой все привилегии, — повелитель взмахнул рукой, давая понять, что Лафейсон может быть свободен. На этом их скорая аудиенция завершилась.

Демон чувствовал, что легко отделался. Но сейчас, покидая тёмные чертоги, где проводились собрания, он кожей чувствовал повисшую в воздухе недоговорённость. Некую тайну, сокрытую от него. Поднимаясь по серым уступам, он миновал несколько тёмных пролётов, как неожиданно из тени материализовался грузный демон в разы выше него самого. Дорогу Локи преградил Танос. Спускался он вниз на встречу с Генуаном или же появился исключительно ради пафоса, было неведомо Фарбаути, однако своего замешательства он не показал. На губах зеленоглазого появилась странная улыбка-оскал.

— Танос, — протянул Лафейсон, запрокинув голову, и дерзко пошутил. — Последний раз, когда мы виделись, у меня крепко стоял на твой великолепный хлыст. Как дела, кстати?

Демон-каратель гортанно засмеялся, с достоинством и пафосом поддерживая натянутую дружескую атмосферу. Хотя друзьями они в общем-то не были и к подобным отношениям никогда не стремились.