— Я…
— Что? — Юнхо взглянул на него, мрачный и злой. — Давай только без соплей.
— … хочу домой.
Парень пару мгновений смотрел на него, потом прыснул и громко расхохотался. Но не снисходительно, словно над несмышленым котенком, а насмешливо, как над полным придурком. Покачав головой, он полез в карман, достал деньги. Продолжая смеяться, убрал их и пошарил в другом, отыскал сигареты. Джеджун вздрогнул, когда во мраке салона вспыхнул огонек. Запах табака напомнил вонь горящих покрышек, горло скрутило, нос защекотало. Не думая, что делает, он распахнул дверь и выскочил из машины. Юнхо замычал, стиснув зубами сигарету, чтобы не двигался, сделал попытку ухватить за подол футболки. Но Дже его не слушал, рванул прочь от машины, не разбирая пути. Оглядываться было страшно, бежать в непроглядную тьму — еще страшнее. Задыхаясь от эмоций, бега и поднявшейся пыли, Джеджун остановился. Оглянулся, потерявшись в пространстве. Было тихо, ни ветра, ни окрика, ни шуршаний живности или листьев. От песка еще шел жар. Над головой зависли яркие звезды, все четче прорисовывался туманный след млечного пути. Парень неуверенно потоптался на месте, не разбирая, откуда он прибежал, и даже не задавшись вопросом, почему этот долбаный Юнхо не включил фары. И тут же почувствовал острую боль в правой ноге. По конечности мгновенно расползлось жжение, закружилась голова. Парень упал на колени, не в силах вдохнуть ставший вязким воздух. Зрение скакало, то пропадая, что наливаясь просто невероятной четкостью. Именно в этот момент он разглядел скорпиона, прошмыгнувшего между гладких камней.
Комментарий к
не гоните на Юночку, плиз, life is bitch ><
========== Часть 5 ==========
Юнхо лежал на откинутом сидении, забросив руки за голову, и наблюдал за мухой, лениво ползающей по потолку. Беспокойная ночь, наполненная тяжелым дыханием и тихими стонами соседа, сменилась знойным днем. Дже не просыпался, хотя с рассветом заметно успокоился. Все это время Юнхо смывал с его лица, шеи и груди капельки пота. Нога в том месте, куда ужалил скорпион, опухла. Она тоже была обернута мокрой тканью. Парень не был подкован в медицине, однако справедливо решил, что раз Дже не окочурился через несколько минут после инцидента, значит, членистоногая тварь была не так уж ядовита. Он слышал, что вреда от некоторых видов чуть больше, чем от яда пчелы. Оставалось надеяться, что у Кима не было аллергии. Утром стало ясно, что парень не помрет, а потому Юнхо урвал несколько часов сна.
Солнце закатывалось за неровные скалы вдали, по радио, которое Юнхо мониторил весь день, не передавали ничего криминального. Только упомянули, что на такой-то трассе произошел несчастный случай, подробности которого выясняются местными копами. Возвращаться туда сейчас было не с руки, ибо через каждые десять миль ожидались досмотры дорожным патрулем, а обыск машины и проверка документов Юнхо были не нужны. Джеджуну тем более. Парень подозревал, что в рюкзаке у него лишь тетради, а не как не паспорт и страховка, проверять обратное не взялся. Днем, пока жевал сырую сосиску с хлебом, внимательно изучил карту, сверился со старинным компасом, который завалялся в «бардачке» и проложил дальнейший маршрут по бездорожью. Конечно, будь у него GPS, он бы управился за пару минут, а так пришлось всматриваться в карту и отсчитывать километраж, который накрутил с Рузвельта. В конце концов, Юнхо решил, что находятся они между трассой девяносто и восемьдесят восемь. Разделяет их около шестидесяти миль степей, к тому же если выбраться на девяностый хайвей, дорога до Вегаса прилично увеличится. Но выбора сейчас не было, там, по крайней мере, не будет скопления полицейских.
Убедившись, что жара сменилась вечерней прохладой, Юнхо приоткрыл окна. Промокнув тряпку водой, он склонился над спящим. Джеджун был бледен, брови изломались в измождении, ресницы трепетали. Кажется, ему снился сон. Юнхо аккуратно приложил ткань к его лбу, вытер, потом прошелся по виску и левой щеке. Ким зашевелился, и парень замер, не желая будить его неосторожным движением. Дже немного приоткрыл рот, с сухих губ сорвалось прерывистое дыхание, в котором послышалось чье-то имя. Юнхо понял вдруг, что перестал дышать, лишь бы не потревожить Кима. Ему никогда не доводилось пялиться на спящих, как-то не приходилось. Даже когда проводил ночь с девушкой, просыпался и сразу же вставал, ибо все эти обжимания и телячьи нежности считал ерундой. Впрочем, чаще был вынужден молниеносно натягивать штаны и сбегать в окно, так как в комнату врывался разъяренный отец или мать девчонки. Сейчас он устроился на своем месте, продолжая изучать лицо напротив. Джеджун перестал хмуриться и расслабился. Темные волосы упали на лоб, но Юнхо не хотелось их убирать, так парень выглядел домашним и безобидным. Он видел его потрясение вчерашними событиями, и на мгновение в душу закралось сомнение и даже стыд за свои действия, однако здравый смысл, который столько раз выручал его, твердил, что он все делает правильно. Что по-другому просто нельзя. Он объяснит Джеджуну потом, какова жизнь за пределами домашнего кошмара, насколько омерзительнее и опаснее может быть. Объяснит, что не все те люди добрые и милые, что улыбаются и машут тебе рукой.
Мысли улетучились сами по себе. Юнхо медленно скользил взглядом по губам парня, разглядывал загоревшую под палящим солнцем кожу, отчего она казалась неестественно натянутой на высокие скулы, большие глаза. Две родинки, придающие очарование. Сейчас он мог сказать, что попутчик его необычайно хорош собой. Юнхо никогда не понимал некоторых парней, которые любой стеб, невинную шутку или попытку своих пассий надеть на них узкие джинсы, воспринимали болезненно и даже очень. Словно бы это ставило под сомнение их мужественность. Юнхо джинсы в обтяг не носил, но вполне мог признать красоту представителей своего пола. Юта не могла похвастаться большим количеством азиатов, как, например, соседние штаты, поэтому его и зацепило появление парня на той парковке. Горящие злобой глаза, бьющие по лицу отросшие волосы из-за горячего ветра, стиснутые кулаки. И как преобразилось его лицо при виде Юнхо. Изумление и последовавшее за ним облегчение что ли, что-то неуловимо напоминающее радость.
Ресницы Джеджуна дрогнули, а веки поползли вверх. Юнхо, чувствуя себя последним вуайеристом, застыдился и тут же закрыл глаза, не понимая, зачем притворяется спящим. Он ощущал на себе взгляд Дже, слышал, как изменилось его дыхание после пробуждения. Почему-то казалось, что сейчас скрипнет дверь, выпуская парня в сгущающиеся сумерки очередной ночи. Вторая попытка сбежать от него, беспринципного подлеца. И что тогда делать, раздумывал Юнхо. Отпустить, потому что он-де спит, или волшебным образом пробудиться и отстановить? Тем временем зашелестело одеяло, плеснула вода в бутылке, глухо чпокнул пластик. Напившись, Джеджун поелозил еще немного, потом вновь повисла тишина. Рискнув приоткрыть глаз через некоторое время, Юнхо увидел лишь его сгорбленную спину, укрытую одеялом. Парень сжался в комочек, поджав ноги. Юнхо не шевелился, не зная, спит тот или нет, прожигал взглядом клочок кожи на шее Дже. А потом уснул сам, по мере того, как темнота затопила окружающий мир.
В автомастерской было тихо, только глухо капала где-то вода. А быть может масло… В воздухе повисла голубоватая дымка. Нос противно защекотало от запаха пороха, а стоило пройти немного внутрь темного помещения, забитого железом, к нему добавился еще один, тяжелый и сладковатый. Кровь. Небольшая лужица натекла в водосток, над которым уже начали кружить жирные черные мухи. Когда глаза привыкли к темноте, стало возможным различить тела, неопрятными мешками лежащие там, где их настигла пуля. Оружия нигде не было видно, они попросту не успели схватиться за него, ибо не ждали нападения.
Юнхо оглядел место бойни, нисколько не страшась мертвецов. Вон там развалил жирные телеса старший механик Джек, а тут скрючился алкаш и любитель покера Стив, чуть поодаль торчали длинные и кривые ноги мексиканца Рауля. А где же…?
