— Я, может быть, и наивный, но не причиняю людям вред.

— Я тоже.

— Ты тычешь им пистолетом в лицо, — отчеканил Ким. — Я не хочу участвовать в чем-то подобном, даже косвенно. Поэтому ухожу. — Он сделал еще одну попытку обойти Юнхо, но тот схватил его за запястье. — Я никому ничего не скажу, не волнуйся.

— Тебе некуда возвращаться. Если и повезет добраться до Рузвельта, отец сделает из тебя отбивную, наорет, снова изобьет и запрет дома. И так будет продолжаться до тех пор, пока в одну прекрасную ночь ты не сдохнешь от кровоизлия…

Джеджун не удержался, стиснул пальцы в кулак и врезал Юнхо, прерывая его на полуслове. Он и сам неоднократно представлял себе именно такой конец, но сейчас злость и отчаянье одержали верх над сдержанностью и робостью. Застонав от боли, Дже прижал конечность к груди. Юнхо не ожидал от него такой прыти, поэтому не успел среагировать. Его голова дернулась. Челюсть заныла — неумелый удар всегда кажется болезненней профессионального. Но и прощать идиоту он не собирался. Если он не понимает пряника, то придется задействовать кнут.

Коротко замахнувшись, Юнхо припечатал Дже точно таким же ударом. Парень отшатнулся, отступил на пару шагов назад и упал, потеряв равновесие. Из носа хлынула кровь. Звезды над головой завертелись, в голове словно звон раздался. Мыча от боли, он приподнялся на локти. Юнхо подошел, навис над ним, ухватил за грудки.

— Ты слишком далеко зашел. Без меня сдохнешь, весь из себя правильный мальчик.

— Отстань от меня.

Юнхо скривил губы, словно увидел омерзительную пиявку, отпихнул его от себя.

— Ну и вали, моралист хуев. Пиздуй домой к папочке! Жалкий трус и слабак!

Юнхо обошел пикап и забрался в кабину, громко хлопнул дверью. Двигатель чихнул и завелся, обдав Джеджуна зловонным выхлопом. За ним прилетел и песок с мелкой галькой, стоило только резко газануть. Желтушный свет фар мазнул по безжизненному холму, осветив низенькие кусты, по мере того, как машина взбиралась на него. Через секунду Джеджун остался в полнейшей темноте и тишине — рев движка и шелест шин затихли. Поднявшийся ветер проник под кофту, облизал тело.

Дже поднялся и сел, расстегнул молнию и дернул футболку наверх, прижал к лицу, останавливая кровь. Было больно, физически и морально. Он чувствовал себя униженным и брошенным, который уже раз за свою недолгую жизнь. Из глаз и носа потекло, смешалось с кровью. В носоглотке хлюпнуло, когда парень попытался сдержать рыдания. Оставив футболку, он уткнулся лицом в руки и сжался в комочек, подгреб ноги, по-прежнему сидя на земле. Та еще не успела остыть от знойного дня.

Так он сидел, пока не продрог. Ветер усилился, нагоняя на небо тучи, что уже скрыли яркие звезды. Поднялась туча песка, лезла в уши и глаза. Джеджун поднялся, вытер руки о джинсы, огляделся. Стояла сплошная мгла, добавляя к унынию еще и страх. Юнхо был прав — он совершенно не знал, где находился, не знал, есть ли поблизости деревни или какое-нибудь другое место, где можно было попросить помощи. Хоть Дже и не верил в то, что ему бы так просто взялись помогать.

Обхватив плечи, он двинулся вперед, медленно передвигая ногами. От долгого сидения в машине мышцы задеревенели, теперь еще их сковывал холод. Болел нос, но, по крайней мере, кровь начала засыхать. Дорога поднималась вверх на довольно крутой холм, потребовались просто титанические усилия, чтобы взобраться на него. На полпути начал накрапывать дождь, что не добавило парню счастья.

Казалось, что этому проклятому холму конца и края нет. Но вот, наконец, Джеджун взобрался на него, тяжело выдохнул. Впереди была темнота. И одиночество. Вновь появились слезы, смешиваясь с каплями дождя на щеках. Он брел дальше, сгорбившись и позабыв, что мог укрыться хотя бы под капюшоном. А погода продолжала портиться, вдали прогрохотал гром. Несколько раз Дже запнулся о камни, расквасил большой палец левой ноги. И лишь потом понял, что, оказывается, не заметил поворот и ушел мимо в пустыню. Вернулся и едва не на ощупь отыскал асфальт. Пошлепал дальше, сдерживая рвущиеся из груди всхлипы, стоны и ругательства. С плеч соскользнул рюкзак, упал на землю, идти стало легче. А дорога убегала все дальше, становилось все холоднее.

Через какое-то время Дже поднял руку, чтобы смахнуть повисшие на ресницах капли, и тут же встал столбом. Во тьме мигнули янтарные огоньки. Они напоминали маяк, призывающий заблудшие в ненастье корабли, обещающий тепло и крышу над головой.

— Юнхо, — прошептал Дже неверяще.

Протерев глаза, он понял, что ему не привиделось, кинулся бежать, даже не чувствуя улыбку, растянувшую окровавленные губы.

— Юнхо!

На мгновение в душу закралось сомнение, а что, если это не потрепанный пикап, а тягач с неизвестными мужиками? Схватят его и привет, труп схавают звери и птицы… парень притормозил, вгляделся в темноту. И понял, что будь то фура, огни располагались бы на большем расстоянии друг от друга. Сверкнула молния, высвечивая несколько сотен метров пустыни, настолько яркая оказалась. И Дже убедился, что неподалеку стоял именно пикап. Даже разглядел заклеенное пленкой стекло и человеческий силуэт, дымок от сигареты.

— Юнхо! — взвизгнул Дже, бросаясь вперед.

Бежать было трудно из-за усилившегося ветра, но он промчался оставшееся расстояние за считанные секунды. Юнхо выбросил бычок намокшей сигареты и спрыгнул с кузова, шагнул навстречу промокшей савраске. Джеджун никогда не был слишком сентиментальным, но сейчас он был безумно рад видеть парня. А потому налетел на него с объятиями, уткнулся лицом в плечо.

— Прости! Я такой дурак.

Юнхо был удивлен такой реакцией, да еще скиншип не был так распространен в Штатах. Только закоренелые кореша да нигеры так делали, по его мнению. Вытянувшись в струнку, он стоял столбом. Дже понял это по-своему, отодвинулся и сбивчиво забормотал.

— Не подумай, что я меркантильный, ведь идет дождь, а у тебя машина… ну и тому подобное… мне, правда, жаль, что мы поругались!

Юнхо рассмеялся, потрепал его по плечу.

— Об этом я не подумал.

— Я не обвиняю тебя ни в чем, это твой выбор и твой риск, — затараторил Джеджун, — и я не тот, кто может осуждать.

— Окей, окей, балаболка. Пошли в машину, пока ты еще не совсем вымок.

Дже кивнул. Откуда ни возьмись, из темноты выскочил большой грузовик, оглушил громогласным гудком, ослепил фарами и обдал холодной грязью, вымазав с ног до головы.

========== Часть 10 ==========

— Я отвезу тебя до ближайшего вокзала и посажу на автобус, окей?

Джеджун что-то неразборчиво промычал. Он сжался в комочек, обхватив колени и прижав их к груди, уткнулся в них лицом, пытаясь согреться дыханием. Его тело мелко тряслось от холода, волосы слиплись от воды и грязи. Кеды валялись на полу машины, тонкие когда-то белые носки прилипли к стопам. Печка не спасала — за дорогу она совсем исчерпала себя и все время барахлила, грозя вырубиться совсем.

Едва сели в машину, Юнхо лихо развернулся и направился к одному из мотелей, которые остались за спиной. Гроза не утихала, на открытой местности сильный ветер спихивал пикап с дороги, пришлось снизить обороты и крепко держать руль. Гремело так, будто небеса раскололись и падали кусками на головы. Ослепительно сверкали молнии.

Несмотря на холод, Джеджун уснул, немыслимо свернувшись на сидении. Когда его растолкали, парень ни в какую не желал выпрямляться, тело словно одеревенело. Однако сон сняло, как рукой, когда мимо носа промелькнул пистолет.

— Юнхо, ты ведь не станешь…! — Ким вскочил и ухватил парня за запястье.

— Я просто уберу его в сумку, расслабься.

Дже насторожено смотрел, как оружие скрылось среди вещей Юнхо. Тот приготовил деньги, вытащил из замка зажигания ключ и выперся под ливень. Джеджун только сейчас заметил, что они стоят на парковке. Слева виднелось освещенное теплым желтым светом окно. Кажись, там располагалась администрация. Мотель представлял собой одноэтажное длинное здание, выкрашенное бледно-желтой краской. Одинаковые двери вели в одинаковые небольшие комнаты, главным достоинством которых сейчас был душ с горячей водой. Дже дождался, когда Юнхо вернется с ключами и двумя упаковками сэндвичей под мышкой.