В больнице было тихо — посетители ожидались только через полчаса. Юнхо переоделся в раздевалке и поднялся на третий этаж, прежде чем явиться к заведующему отделением терапии. Дежурная медсестра пропустила его, и через минуту молодой человек уже вошел в нужную ему палату.
— Привет, Дже… я ведь могу так к тебе обращаться? — мельком взглянув на показатели приборов, Чон запустил руки в карманы. Он чувствовал себя странно, разговаривая словно бы со стеной. Раньше ему не приходилось вести такой вот монолог. — Давно не виделись. Ты почти не изменился, только стал чуть повыше… кажется. — Долгое молчание и хаотичное метание мыслей, о чем бы поговорить. — Твоя бабушка очень милая женщина. Ты бы пожалел ее и поскорее очнулся что ли… Я вчера хотел извиниться… Мы не очень ладили… я наорал на тебя, напугал…короче, вел себя, как последний придурок. Знаешь, я тогда и был придурком. Родители разводились… оказалось, что у отца семья на стороне… я окрысился на всех… нет, это нисколько не оправдывает мое поведение. Просто я считал тебя маленьким говнюком, который лез ко мне не в то время и не в том месте.
Юнхо замолчал. Джеджун все так же лежал, машинка размеренно попискивала, шипел насос. Взглянув на часы, Чон попрощался.
— Я должен идти. Загляну после обеда, ладно? Никуда не уходи.
— Классная стрижка, приятель, — Юнхо наклонился и немного взъерошил короткие волосы Джеджуна. — Кажется, с самого утра тобой занималась неизвестная красотка. Вымыла, гладенько побрила где надо, зубы почистила, подстригла. Хм… даже губы косметическим вазелином намазала, блестят-то как. Ты как будто на свидание собрался.
Вытащив из кармана халата тоненький мп3-плеер, Чон убил пару минут на то, чтобы распутать провода наушников.
— Я принес тебе музыку. Помню, ты играл на скрипке, наверное, без ума от этих парней в париках из восемнадцатого века. Я тоже заценил одного, имя не помню… Что-то в этом, конечно, есть, но скучно и убаюкивает. А нам ведь, наоборот, нужно проснуться, так?
Юнхо осторожно воткнул наушник в правое ухо Джеджуна, второй уместил в собственную ушную раковину, для чего пришлось встать на колени.
— Сейчас познакомишься с четкой музыкой. Вот моя любимая песня, — Юнхо нажал на кнопку «PLAY» и вгляделся в лицо парня, стоило только зазвучать мелодии. — Мощный бит, да? Эти парни порвали всех на прошлом Инкигайо. Видел бы ты, как они зажигали. Когда очнешься, мы сгоняем на запись или на концерт, уверен, тебе понравится.
Песни сменяли одна другую, Юнхо задумчиво смотрел на руки Джеджуна. Ногти были аккуратно подстрижены, кожа увлажнена и тоже слегка лоснилась. Решившись, Чон прикоснулся к ладони, ощутил прохладу. Температура парня явно была понижена, он слышал об этом, но не думал, что настолько явно.
— Скоро Рождество… через месяц мой двадцать восьмой день рождения. Совсем старик. Эх, было бы и мне двадцать три, молодо-зелено. Хотя девчонкам нравятся парни постарше, чтобы деньги водились на кино и коктейли, так что я в выигрыше… Снега нынче намного меньше, чем тогда. Помнишь, ты мне зарядил снежком? Сейчас такой не слепить… Эта песня тоже очень хорошая, только грустная. Давай перепрыгнем.
— Вчера я так напился, думал, помру. Блевал пол ночи, ну, знаешь, как это бывает… Хотя, нет, наверное, не знаешь. Друзья надарили всякой ерунды, мама откупилась незначительной суммой, переслала на карту. Она сейчас по делам в Китае… Я уже знаю, как потратить деньги. Спрашиваешь, как? Куплю новый умывальник. Кто-то его разбил, прикинь! Я, значит, пополз ночью обнять фаянс, и наткнулся на огромные куски и торчащую из стены трубу. Угу, я тоже в шоке.
Юнхо сидел рядом с кроватью и вертел в руках бутылку минералки. Холодный свет зимнего солнца заглядывал в окно, освещая палату. Было прохладно — медсестра проветрила помещение перед самым визитом Чона.
— Ты меня извини, я проболтался друзьям про тебя. Они просили передать тебе привет. Кто-то из них, вроде Джимин, предложила принести тебе крестик и иконку, спрятать под подушку. Или статую будды. Вышел бы казус, окажись ты приверженцем ислама или конфуцианства. А может, ты вообще не веришь в Бога. В общем, с религиозными штуковинами я ничего не решил, но подумал, что некий талисман тебе все же необходим, — Юнхо вытащил из кармана ручку. — Обычная шариковая, никаких прибамбасов. Я купил ее прямо перед тем, как прийти на урок английского, примерно за полчаса до встречи с тобой. Как я узнал, что это она? Легко, я грыз колпачок, чтобы не обматерить приставучего тебя. А потом потерял. Не так давно я обнаружил ее под шкафом, когда меняли ковролин в моей комнате. Сейчас мне кажется, что нашел я ее неспроста. Вот, держи, — Чон вложил цилиндр ручки в пальцы Джеджуна. — Не беспокойся, я ее помыл и обработал спиртом.
— Ну и жара! Дже, ты зря упрямишься и продолжаешь отлеживать спину здесь. Девчонки уже нацепили мини-юбки. Куда ни глянь, стройные ножки. Только совсем не понимаю эту моду. Стремные такие огромные «тракторы». Даже в офисы такие надевают, даже сланцы сделали. Не знаю, как ты, а я бы такие своей девушке не купил бы… Так, где мы остановились прошлый раз? — зашуршали страницы книги. — Может, ты претворяешься? Ночью проснулся и вытащил закладку, чтобы я сегодня помучился…
— Жаль, что лето так быстро кончилось, снова нужно будет перелезать в куртку. И обувь покупать. Тебе хорошо, лежишь в одной пижаме, изредка носки носишь, не надо париться, подбирать утром галстук к костюму. Не, я не ношу галстуки, ты что! Просто пришло на ум… Вчера выписали госпожу Кан. Я так рад, наверное, проставлюсь парням. Думаю, она была в меня влюблена, делала все эти намеки, мол, муж в командировке. Под полтос даме, а все туда же.
— Друзья зовут кататься на сноуборде. Последний раз я стоял на доске лет пять назад. Ты когда-нибудь катался? Это здорово! Особенно когда получается. Я неважно катаюсь, сказывается отсутствие практики. Ты отпустишь меня на недельку? Обещаю, я вернусь к пятому января!
— Мама решила выйти замуж… я понимаю ее, кто же захочет стареть в одиночестве. Ох, забыл тебе сказать, я переехал. Снимаем теперь с другом квартирку. Далековато от метро, зато шикарный вид из окна и тихие соседи… По вечерам мы часто играем на кухне в настольный хоккей, пьем пиво и грызем что попало, — Юнхо сидел, развалившись и вытянув ноги вперед. В окно стучал дождь, навевая скуку. Молодой человек рассматривал дорожки влаги на стекле, ежился. Хотелось залезть под одеяло и потягивать горячий чай с печеньем. — Я стал меньше спать. Как бы не устал, закрываю глаза, а сна нет. Наверное, все потому, что…
Слова застряли в горле — Юнхо перевел глаза на Джеджуна, и наткнулся на его безучастный, немного сонный, взгляд.
========== Часть 3 ==========
— Джеджун, я знаю, что ты меня слышишь!
Сиделка начала терять терпение, повысила голос и из последних сил сдерживалась, чтобы просто не впихнуть ложку с рисовой кашей в рот подопечного. Парень лежал на кровати, изголовье которой было приподнято на сорок пять градусов, и смотрел в окно. На ветвях ближайшего дерева скакали птицы, порхали мимо. И Дже смотрел на них, переводя взгляд с одной крохотной тушки в перьях, на другую.
— Я пожалуюсь госпоже Ким, скажу, что ты снова отказываешься принимать пищу!
Джеджун игнорировал сиделку. Могло показаться, что он просто не слышит ее, однако девушка не первый день мучилась со своевольным пациентом, которого поручили ее заботам.
— Ну?!
Дже прикрыл глаза. Вошедшая в этот момент бабушка Ким выронила сумочку и бросилась к внуку, вцепилась в его плечо. У нее развилась серьезная паранойя, и она с замиранием сердца ждала каждое пробуждение парня по утрам.
— Что случилось?!
— Он отказывается есть!
— Не нужно заставлять, если не хочет.
