Он захватил дождевик, чтобы не запачкать одежду. Когда все были загружены в фургон, Юнхо сел за руль. Сначала завезли бедолаг к хирургу, выгрузили, дальше оставался труп. С ним нужно ехать в другое место, в портовые доки, где они пользовались одним из складов. Больной Ынха попросился ехать с Юнхо. Он включал мясорубку, ну нравилось ему дергать рычаг, сразу чувствовал себя машинистом или крановщиком. Улыбался от радости. А рядом скрежетали металлические чудовищные лопасти, перемалывающие кости.

— Сердце — пятьдесят миллионов, сетчатка обоих глаз — тридцать, почка — пятнадцать… столько денег могли бы получить, — покачал паренек головой, глядя на ровную поверхность моря, вдоль берега которого они ехали. — Но он болел.

— Угу.

У склада Юнхо вышел из машины и с минуту ковырялся с мудреным замком. По привычке закурил, чтобы не слишком чувствовать царивший здесь неприятный запах. После чего завел фургон на закрытую территорию, но ворота не запер, только прикрыл, оставив тонкую щель. На складе было тихо, только в мусоре копошились крысы. В отдалении гавкнула собака.

Ржавые петли скрипнули, стоило открыть дверь в помещение. Ынха с лыбой до ушей двинулся за телом, но Юнхо его остановил.

— Запускай комбайнер, я принесу.

— Хорошо.

Паренек исчез в полутьме склада, тут же Юнхо хлопнул по фургону. Внутри раздался шорох. «Труп» оказался не совсем мертвым, сидел на полу фургона и морщился от боли в измочаленном теле. Однако его состояние было куда лучше, чем у его товарищей по несчастью, отправившимся на рандеву с врачом.

— Давай только тихо, — Юнхо помог мужику выпутаться из мешка, придержал. — Уйти сможешь?

- Угу.

— Из города ни ногой. Попробуешь смыться, найду и зарежу.

Мужик, все еще не веря в спасение, заковылял к воротам. Рана в боку была во всю длину лезвия ножа бандита, но порез не был глубоким, а потому смертельным. Ослепленный болью, он не сразу осознал, что ухо обожгло шепотом. Юнхо приказал притвориться мертвым…

Взвалив на плечо мешок, заранее заготовленный и ожидавший своего часа за коробками, Юнхо вошел на склад. Ынха с нетерпением пританцовывал у комбайнера. В полутьме он щурил глаза и вытягивал тонкую шею, глядя на Юнхо.

— Не забыл выпить таблетку? — отвлек его внимание вопросом бандит.

— Братик всегда такой заботливый! — Ынха залез в карман куртки и вытащил пластиковую непрозрачную банку, затряс. — Нет, я покушал и принял лекарство, поэтому теперь мне надо работать.

— Угу, — Юнхо с кряхтеньем перевалил мешок через край, поднатужился и сбросил в чрево мясорубки. Глухо стукнуло.

— Если не буду полезен маме, она меня убьет, — Ынха закивал, как болванчик. — Я должен слушать маму.

— Да, должен, — бандит отряхнул руки и кивнул. — Запускай.

Комбайнер загудел. Зная, что внутри дробятся не человеческие кости, было не так противно на душе. Однако через несколько минут следовало опрокинуть останки в канализацию. Пришлось снова хитрить и отправлять Ынха на улицу, чтобы завел двигатель в фургоне — Юнхо внезапно показалось, что нужно прогреть его. Дурачок убежал, даже не поинтересовавшись зачем греть летом. Оставшись в одиночестве, бандит открыл люк и сбросил перемолотый в кашу мусор вниз. Потом подсоединил шланг к вентилю и как следует промыл все. На этом «операция» подошла к концу.

На обратном пути черт дернул взглянуть на часы. Ынха испуганно взвизгнул, когда бандит вдруг выжал газ. Он спешил и нарушил правила пдд раз десять, заставляя паренька рядом с собой испуганно повизгивать. Во двор фургон влетел так, словно за ним гнались демоны. Бросив ключи зажигания в машине, он вбежал в дом, громко топая пятками, включил телевизор. Трансляция музыкальной программы практически подошла к концу. Однако фанаты не желали отпускать любимцев и попросили их выйти на бис. Юнхо опустился на колени. Едва не впервые в жизни проявив интерес к ящику, он глаз не мог отвести от четверых молодых людей. Тепло улыбаясь публике, она махали руками и кланялись, благодаря за поддержку. Джеджун сиял от счастья. Его широкая улыбка была так заразительна, что губы самого Юнхо поползли в стороны. Ощущая себя идиотом, он прикрылся ладонью, и все продолжал улыбаться. Дже взглянул прямо в камеру, и его глаза, немного подведенные карандашом, сверкающие и живые, казалось, проникли в самую душу парня.

— Я счастлив находиться сегодня здесь. Несмотря на погоду, вы пришли посмотреть на нас, спасибо! Я бы хотел добавить… на случай, если он смотрит, — Джеджун смутился и опустил глаза, — мой друг… я лю…

Сердце забилось сильнее, словно подгоняемое мощными битами и рычанием бас гитары. Слова Дже потонули в визге девушек и… раздавшимися позади Юнхо аплодисментами. Обернувшись, он увидел маму. Та стояла, прислонившись к косяку, из-за ее плеча виднелось глупое лицо Ынха.

— Кажется, они стали популярны.

— Да.

— Наверное, стоит послать им цветы.

— Да.

— А долг? Джеджун уже заплатил за фотографии, которые ты так любезно ему предоставил? За незапятнанную биографию, за уроки вокала?

— Агентство еще не начало платить им.

— С каких пор тебя колышат такие отговорки?! — в голосе мамы звенела сталь. — Мне напомнить, как нужно действовать в подобных случаях?

— Нет.

— Тогда займись делом.

— Это же Джеджун, мама. Мы ведь одна семья.

Мама приподняла бровь. Ее глаза налились холодом.

— Семья? Ты — моя семья?!

Едва ли не впервые в жизни Юнхо ощутил страх перед ней.

— Джеджун твой сын, — выдавил он.

— Когда будешь выбивать у него деньги спроси, есть ли у него мать.

Глянув последний раз в экран, женщина удалилась. Юнхо поднялся как во сне, пошатываясь, закрыл дверь, отрезав детскую от остального мира. Он устал. Смертельно устал. Сейчас хотелось остаться наедине с композицией. Голос вокалиста прекрасно сочетался с тоскливой заунывной мелодией гитары, проникновенные слова обжигали. Руки, плечи и спина, обычно сведенные напряжением, расслабились. Он вновь опустился на пол, привалился к стене и закрыл глаза.

Выловить звезду, пусть еще только взбирающуюся на небосклон славы, было непросто. Юнхо пробовал дозвониться до Дже, но телефон был выключен либо звонки игнорировались. Один раз он получил смс-ку, в которой Джеджун извинялся за то, что не может ответить, обещал перезвонить, но исчез. Юнхо знал, где находится общежитие группы, но проникнуть туда было тяжелее, чем ограбить банк. Айдолов охраняли, как политиков, повсюду висели камеры, а система пропусков заслуживала отдельного уважения.

Прошел месяц. Юнхо сидел в машине, слушал вполуха радио и смотрел, как молоденькие девчонки стайками стекаются в клуб. В последнее время он мало спал, раздумывая, как выпутаться из петли, затягивающейся на его собственной шее. Со страстью девочек-фанаток он следил за продвижением группы, незаметно подсаживаясь. Грохочущий рок, романтичные баллады, забавная ерунда о летних влюбленностях, он проглатывал все, привлеченный магическим голосом Дже. Его талант раскрывался с каждой новой композицией. Как никто другой, он мог выразить гамму эмоций, заставлял верить каждому своему слову. Сексуальное сочетание кожаных штанов и шубы, сдержанная элегантность костюма, спортивки и кроссы, ему шло абсолютно все.

Глухой бряк о машину вывел из задумчивости. Юнхо моргнул, пригляделся. Стекло запотело, но он разглядел компанию из трех упившихся в хлам девиц. Они наткнулись на его авто, упали, громко хохоча. Вздохнув, парень выбрался на улицу. Ухватив ближайшую к нему девушку за локоть, он вздернул ее на ноги. Бессмысленной грубостью он не отличался, а потому пинать, брызгать слюной и унижать их парень не собирался.

— Вызовите себе машину.

— А мы уже нашли, — подмигнула ему девушка.

— Крутая у тебя тачка!

— Мне некогда, уматывайте.

Похихикав, дамочки оглядели его. Нашли очень привлекательным.

— Может, поедешь с нами?

Юнхо пожал плечами.

— Миллион с каждой.

— Совсем ебнулся?!

— Мой член дорого стоит, — вытащив из кармана сигареты, Юнхо щелкнул зажигалкой.