Драко попытался отодвинуться от него, но его ноги были приклеены к одному месту. У Гермионы, кажется, была та же проблема.

Он посмотрел вниз на неё, слегка хмурясь, лёгкий румянец покрыл его тонкие черты.

-Он просто хочет шоу.

-Тогда почему бы нам не предоставить его ему, — после секундного раздумья произнесла Гермиона.

На один момент Малфой нахмурился, а затем издал короткий смешок.

-Твоя дерзость и упорство никогда не перестанут меня удивлять.

-Ну, он всё равно не отпустит нас, пока мы не поцелуемся, так что лучше скорее с этим покончить — резонно заметила она.

Вопреки его воли, застенчивая улыбка тронула уголки губ Малфоя. Гермиона могла сказать, что это была настоящая улыбка: робкая и неуверенная, непохожая на ту, которой он одаривал Асторию. Он не просто играл с ней. Малфой положил одну руку ей на бедро, а другой обвил её шею, путаясь ладонью в копне кудрявых волос. Она поместила обе руки у него на груди, и ощутила, как сердце бешено забилось в груди. Это просто чёртова омела! Этот поцелуй ничего не значит для них обоих!

Он потянулся губами к её губам, и она заметила, как трепетали его ресницы, когда он закрывал глаза. У неё было достаточно времени отметить его красивые длинные ресницы, перед тем как он накрыл её губы своими, нежным искренним касанием. Его большой палец прочертил линию её подбородка. Она прижалась своими губами к его чуть плотнее, и позволила себе скользнуть языком по его нижней губе. К её удивлению, он приоткрыл рот, позволяя ей проникнуть в него языком. На один непозволительно короткий момент их языки сплелись в танго, и тогда всё закончилось. Он отодвинулся, убирая от неё свои руки и вновь смерил, веселящегося Тео холодным взглядом. Астория смотрела на него поражённо, слегка раздражённая тем, что парень, который ей нравился, и который должен был стать её мужем, целовал кого-то другого.

-Это было не смешно, Нотт, — он обозлённо толкнул Теодора, проходя мимо него к столу.

Гермиона смотрела, как он садится, как снимает пиджак и вешает его позади себя на стул, его обычный хмурый взгляд снова при нём.

Подошёл Невилл, робко тронув Гермиону за плечо.

-Позволишь мне этот танец Гермиона? — спросил он, как обычно смущаясь.

Не желая находиться рядом с Малфоем, Гермиона согласилась. Её горящие щёки вновь приняли обычный оттенок. Она двигалась с Невиллом, и хоть у него обе ноги были левые, он был достаточно милым. Она бросила быстрый взгляд на столик, и увидела, что Малфой наблюдает за ними, скрестив руки на груди, его превосходные губы были симпатично надуты. Превосходные губы? Я действительно схожу с ума?

Гермиона танцевала с Невиллом, потом ещё одну быструю песню с Джинни и Блейзом, и наконец, с Тео. Теодор был чистокровным, и мог быть очень обходительным, когда хотел, конечно. Они станцевали грациозный вальс, пару раз Гермиона ошиблась, но он не обратил внимания.

-Он определённо угрюмый мерзавец, — сказал он, смотря на Гермиону.

Гермиона слегка засмеялась.

-Это явное преуменьшение.

-Но он безобидный. Не позволяй его мрачному виду одурачить тебя.

Гермиона фыркнула, когда Тео в очередной раз закружил её.

-Да, он безобиден, как обыкновенный Пигмипаф.

-Порой он бывает немного грубоват, не спорю, — песня заканчивалась, и Тео опустил её в низком поклоне, от чего девушка слегка взвизгнула, — Но он действительно хороший парень с большим сердцем.

Его последние слова повторялись в её голове, пока она возвращалась от него к своей паре.

-Ну что, леди и джентльмены, это наша последняя! Так что хватайте свою любовь покрепче и наслаждайтесь ночью! — крикнул солист музыкальной группы, развлекавший студентов живой музыкой.

Гермиона подошла к Малфою. Он нахмурился, посмотрев на неё.

-Веселишься?

Она не собиралась позволить его мрачному настроению испортить ей ночь.

-На самом деле да. Не желаешь потанцевать под последнюю песню?

-С чего ты взяла, что я хочу танцевать с тобой, Грейнджер? — пробормотал он, отводя взгляд.

-Прекрати это! — Гермиона не могла позволить второму мужчине испортить ей Святочный бал.

-Вставай и пошли танцевать. Мы неплохо проводили время вместе, и я не позволю тебе испортить мне этот вечер.

Он смерил её мрачным взглядом, но поднялся. Кто она такая, чтобы что-то требовать от него? Он крепко сжал челюсти и повёл её за руку на танцпол. Она решила поместить свои руки у него на плечах, а он положил обе руки ей на бёдра.

Он был всё ещё напряжён, но она ощутила, как он слегка расслабился, когда она дотронулась рукой до волос на его затылке. Она пробежалась пальцами по шёлковым прядям.

-Всегда было интересно такие ли они мягкие, как выглядят — она прошептала.

Он посмотрел на неё так, будто она сказала самую ужасную глупость в его жизни.

-Значит ты часто думаешь о моих волосах? — поддразнил он её.

Гермиона покраснела.

-Раз или два, когда ты сидел передо мной в классе.

Он приподнял руку, потянув её за локоны. Они отпрыгнули назад.

-Кто бы мог не заметить твою копну?

Она слегка хихикнула, укладывая голову на его груди. Он пах одеколоном, мятной зубной пастой и пергаментом, и этот его запах успокаивал её. Он положил руку на её голую поясницу, прислоняясь щекой к её голове. Она ощущала шёпот его дыхания на своём плече, от чего по всему телу у неё плясали мурашки. Они неторопливо кружились в танце и Гермиона позволила себе забыть о том, что она Гермиона Грейнджер, а он Драко Малфой и они здесь только по просьбе директора для прекращения межфакультетской вражды. На один короткий, слишком короткий если быть честной момент, она позволила себе ощутить комфорт объятий красивого мужчины. Она вдохнула его запах, такой неописуемый запах Малфоя и вновь пробежалась пальцами по волосам на его затылке. Она чувствовала, как он водит круги большим пальцев по голой коже её спины на месте, недостаточно низком, чтобы быть неприемлемым, в то время как Теодор, пытался пощупать Асторию за зад, зарабатывая себе шутливый хлопок по руке.

Песня закончилась, и они понимали, что пора заканчивать вечер. Все стали отступать к деревьям, вытаскивая подарки для обмена.

-Акцио, подарок для Гермионы Грейнджер!

Объёмная коробка проплыла мимо неё и Драко поймал её.

-Я донесу её тебе, — сказал он, помещая сверху свою собственную маленькую упаковку.

Они молча шли до Общей гостиной. Коридоры были прохладные, и Гермиона поёжилась от холода. Драко заметил это, и бросив на подарки заклинание левитации, набросил Гермионе на плечи свой пиджак. Пиджак хранил тепло его тела, и Гермиона прижала его поближе к себе, благодарно улыбнувшись Малфою. Она осознала, что ждёт, когда он снова станет жестокой и холодной статуей, подобием человека. Но он продолжал улыбаться, напевая что-то себе под нос. Подарки тихонько парили за их спинами. Когда они достигли гобелена Общей гостиной, он положил руку ей на плечо, прежде, чем она успела войти внутрь. Она подняла взгляд на него, и он нервно сглотнул. Лицо его снова выражало нерешительность, даже робость, когда он кашлянул, прочищая горло.

-Я просто хотел сказать…что хорошо провёл вечер, Грейнджер.

Она улыбнулась ему.

-Я тоже. Спасибо тебе, что был хорошим парнем и согласился меня сопровождать.

Она потянулась к цепочке, собираясь расстегнуть её. Малфой остановил её.

-Нет. Это подарок. Оставь её, — сказал он ей, проведя едва касаясь, по цепочке из белого золота своим пальцем. Бабочки запорхали у неё в животе.

Он сократил расстояние между ними, беря её ладони в свои. Гермиона была уверена, что он ещё раз её поцелует, когда дверь в общую гостиную открылась и показалось лицо Теодора Нотта.

Драко выронил её руки и повернулся к Теодору.

-Мы можем тебе чем-то помочь, Нотт?

-Ах, простите, я чему-то помешал? — невинно спросил он.

Гермиона покраснела в очередной раз и схватила свой подарок.

-Нет. Мы просто входили, Тео.

Она прошла сквозь проём, и не будь она развёрнута к Драко спиной, она бы увидела убийственные взгляды, которыми он одаривал своего друга-слизеринца. Восьмикурсники, все со своими парами, собрались в гостиной. Туфли были сняты, пиджаки расстёгнуты, галстуки ослаблены и волосы получили свободу от высоких причёсок. Комфортно устроившись на диванчиках, студенты веселились и наслаждались компанией друг друга. Эта картина согрела Гермионе сердце, заставив подумать о том, сколько всё-таки изменений внесла война. Она извинилась перед всеми и отправилась в комнату-переодеться. Она положила свой подарок на кровать. Он был сложным образом упакован в красно-серебряную бумагу и обёрнут изумрудно-золотой лентой, завёрнутой в идеальный бант сверху. Ей, словно ребёнку, не терпелось открыть свои подарки, и особенно этот.