– Извиняюсь за доставленные неудобства, честное слово — не хотел причинить вам трудности. Просто, во-первых, вы докопались до моих планов. Но это ничего, если бы вы искали Бога и нашли, мне это было бы даже на руку… но потом я вспомнил, что Тьма не равнодушна к тебе, Дин, и решил прибрать тебя к своим рукам… сейчас у меня аж два козыря в рукаве…

И Джек рассмеялся звонким, чистым, юношеским смехом.

И вышел.

А Сэм догадался, что будет, ещё до того, как они с братом решились снять повязки с глаз и увидели в углу истерзанное тело Люцифера.

Нефилим не врал про «два козыря». У него в руках было два существа, которых любили Изначальные: Люцифер в состоянии, на первый взгляд, близком к смерти, и Дин, человек, чью жизнь так легко прервать…

Джеку даже не нужно рисковать жизнью и ввязываться в схватку с Амарой и Чаком. Если понадобиться — те сами героически пожертвуют собой, чтобы спасти тех, кто им дорог…

Но сейчас рассуждения о сложнейших, и, главное, совершенно немотивированных планах Джека были не к чему. Гораздо больше Сэма волновало состояние едва живого архангела.

Винчестер-младший подошёл к Падшему, скользнул рядом с ним на колени.

– Де-жавю, - с трудом разлепив губы, прошептал Люцифер.

– Мы сами пленники, - покачал головой Сэм. - Как ты?

– Ненавижу вас, - неожиданно ясно сказал архангел.

Охотник отшатнулся…

– Если бы я мог быть с сыном в первые мгновения… если бы первое, что он увидел, был любящий отец, а не труп матери… что вы натворили, чёртовы охотнички?

Люцифер был прав. Действительно прав. А это самое отвратительное на войне — понять врага. Потому что пока ты делишь мир на чёрных и белых, добрых и злых, наших и чужаков, всё просто. Но когда появляются полутона, когда ты понимаешь, что твой президент не такой уж святой, а народ за океаном имеет дела поважнее, нежели спать и видеть, как бы уничтожить твою Родину-матушку; когда до тебя доходит, что твой бог ничуть не лучше чужого бога и твоя вера ничуть не лучше чужой веры; когда тебе становится ясно, что мир не чёрный и не белый — он серо-малиновый в крапинку, - вот тогда всё становится действительно сложно.

И Сэм по-настоящему понимал сейчас окровавленного архангела перед ним, который был ему, да и всему человечеству заклятым врагом, этого не отнимешь… но в первую очередь он был отцом для своего ребёнка. И имел право впервые увидеть его при несколько иных обстоятельствах.

– За что тебя? - грубовато, но с ощутимым сочувствием поинтересовался Дин, окидывая взглядом раны Падшего.

– Ему нужен Чак, - лаконично отозвался Дьявол.

Именно так — спокойно и сухо. Незачем сейчас рисоваться или демонстрировать свою злость к Богу. Сэм понимал — и Люцифер понимал, что он понимает — никакой обиды на Господа у архангела сейчас нет. Только странное, противоестественное желание защитить его…

Почему же тогда Сэм отвернулся, пряча горькую улыбку?

А дело-то в том, что Люцифер, пытаясь быть героем, ведёт себя ровно так, как запланировал Джек. Потому что кроха-Нефилим - великий знаток человеческих (и не только человеческих) душ. И он понимает, что, чем больше Люцифер борется, сопротивляется, пытается защитить Отца — с тем большей вероятностью Чак пожертвует жизнью, чтобы его спасти.

И когда Чак придёт сюда — а он придёт, обязательно — он увидит измученного пытками Люцифера, и Джека, занёсшего над ним копьё. Нефилим расскажет, как глупый-глупый Дьявол пытался защитить Бога, и как много костей ему переломали… и предложит Чаку выбрать — собственное ничтожное существование, или жизнь глупого, но бесконечно любящего его архангела?

Чак с почти стопроцентной вероятностью выберет сына. А Амара последует за ним в Пустоту, чтобы спасти такой любимый братом мир.

Джек убьёт или оставит в живых Люцифера, что, в прочем, уже будет совершенно неважно.

Сэм содрогнулся. Чтоб его…

Дверь их тюрьмы мягко отворилась, а затем Винчестеров отбросило к стене. Они замерли, не в силах сдвинуться с места. Люцифер обречённо посмотрел на них и опустил глаза. Чёрт…

У Джека была мягкая, тихая походка. Он двигался практически с кошачьей грацией, совершенно бесшумно. Поэтому сперва Сэм не увидел его, а то, что Нефилим вошёл, охотник понял по задрожавшим губам Люцифера и по его взгляду, полному ужаса.

Нефилим с ним не церемонился. Как-то отстранёно Сэм подумал, что архангелу не везёт на родственников.

– Привет, — вежливо поздоровался со всеми Джек, — ещё раз прошу прощения за доставленные неудобства.

– У Люцифера лучше прощения попроси, — услышал Сэм самого себя, и сам удивился, насколько глухо прозвучал его собственный голос.

А Джек, в отличие от всех киношных злодеев, не расхохотался, а очень серьёзно сказал:

– У меня нет злости ни к Люциферу, ни к Свету, ни к Тьме. Они мои противники, но не более того. Драка пьянит… я умру в сражении или после сражения, независимо от его исхода.

Сэм прикрыл глаза. Нефилим болен, болен на голову… жаль только, что его больная голова — гениальна, и прежде, чем его остановят, он успеет разнести пол земного шара…

А Джек тем временем подошёл к Дьяволу и тихо поинтересовался:

– Как мне убить Бога, Люцифер?

– Никак — не хорошо обижать старших, - ухмыльнулся архангел и напрягся в ожидании удара.

Но… удара не последовало. Лишь в руке Джека откуда-то появился нож.

– Я могу видеть не только ауры, Люцифер, — почему-то очень грустно сказал Нефилим, — я… могу видеть также и крылья.

– Не смей… — в глазах Дьявола блеснула неподдельная паника.

– Тогда говори. Как. Убить. Чака.

Губы Люцифера шевельнулись, будто порываясь что-то сказать… но он промолчал.

– Мне действительно очень жаль, — неискренне произнёс Джек.

Он оттащил Падшего от стены и поставил ногу ему на горло — так, чтобы ни дёрнуться ни шевельнуться нельзя было. Затем вонзил нож во что-то невидимое, в то, что напоминало окружающую Люцифера тень, но её не являлось. Это была… едва ощутимая в нашем мире проекция крыльев…

Дьявол закричал.

Кас когда-то рассказывал, что, когда ангела лишают крыльев подобным способом, это невозможно сравнить ни с чем. Никто никогда — ни ангелы, ни демоны, ни люди — не опускался до такой жуткой пытки. Один только раз, в начале мира, Гадриила припугнули этим, и он сразу же сознался, что пустил Змия в райский сад. Однако на практике этого не использовал никто. Даже Кроули это зверство в голову не приходило, хотя он был готов на всё, ради достижения собственных целей.

А сейчас Джек с безмятежно-спокойным лицом резал по живому крылья Дьявола, Падший рвался и кричал, а неизлечимая рана, оставленная клинком, светилась ярче солнца…

Сэм обернулся и посмотрел на брата. Дин был бледнее полотна, глаза остекленели, дыхание замерло — казалось, что это его пытают, что это ему режут крылья…

А в центре камеры Люцифер совсем затих. Джек с секунду молча постоял над ним, а потом два раза ударил его по щеке. Дьявол лежал неподвижно. Нефилим снова пнул его ногой, приводя в чувство — и архангел шевельнулся, приходя в себя с глухим стоном.

– Ты чувствуешь? — Джек присел на корточки рядом с Люцифером. — Ты чувствуешь, что теперь у тебя… всего одно крыло?

Архангел смотрел на него широко раскрытыми, совершенно тупыми и ничего не понимающими глазами.

– Пожалуй, оставлю тебя на пару часов. Осознай этот факт, и потом, надеюсь, ты будешь сговорчивее…

Джек вышел, громко хлопнул дверью. Люцифер закрыл глаза и свернулся в позе эмбриона, в неосознанной попытке уменьшить боль. Из его глаз лились слёзы, а он этого словно не замечал.

Невидимые путы, до этого удерживающие Винчестеров на месте, исчезли, и братья бросились к Падшему. Надо было осмотреть его: вдруг ещё можно как-то помочь?

– Отойдите, — взмолился Люцифер.

– Мы… мы…

– Вы сделали всё, что могли, — фраза прозвучала с горькой иронией.

Больше братья не услышали от него не звука до самого прихода Джека.