- Не перебивай, - сердито попросила женщина и вновь завела привычную песню: - Это - нексус времени…

- Да помню! Здесь рассчитываются вероятности! Что надо-то?! - Коннор с ненавистью уставился на полупрозрачную богиню, пафосно воздевшую руки к потолку.

- Невозможно, - опустила руки предтеча и устало потерла глаза. - Совмести судьбы, а там как пойдет.

Мелькнув, женщина исчезла, и Коннор провалился во тьму забытья. Открывая глаза, он обреченно гадал, кого же увидит на этот раз. В прошлый раз его разбудила мать, уже двадцать лет как мертвая. На этот раз был отец.

- Смотрю, ты не торопишься, - Хэйтем нависал над сыном, такой же ехидный, как и при жизни.

- А есть куда? - Коннор сел, ощупывая кровать под собой. Эту гостиницу он прекрасно помнил, кажется, “Зеленый дракон”.

- Конечно! - Хэйтем развел руками. - Или ты передумал?

Коннор спустил ноги на пол и пошевелил пальцами, глядя на начищенные до блеска сапоги, стоящие рядом с кроватью.

- Передумал насчет чего?

- Слушай, я понимаю, у нас немало разногласий, но валять дурака перед церемонией - не самая хорошая мысль, - Хэйтем бросил в сына кителем. Удивленно приподняв брови, ассасин разглядывал черно-красное одеяние. - Ждать никто не будет. Одевайся. Жду тебя у нашего столика, - и отец вышел из комнаты.

Неторопливо натягивая одежду, Радунхагейду старался понять, во что же влип на этот раз. Тамплиерский крест на рубахе отца выразительно говорил о том, что тот на своем месте, в ордене. А вот то, как он с ним общался и говорил про церемонию… Хэйтем что, решил примкнуть к ассасинам? В груди защемило. Ага, конечно. Скорее Хизер начнет со всем соглашаться.

Хизер. Коннор застыл, будто громом пораженный. Есть ли она в этом мире? Сможет ли он вырваться из временной ловушки предтеч? Как именно это сделать? А если он никогда больше не увидит жену? Нет, нельзя допускать подобных мыслей. Надо действовать, и будь что будет. Даже если снова придется пережить смерть матери, лезть на Великую иву и бегать в волчьей шкуре.

Натянув сапоги, Радунхагейду вышел из номера и поискал взглядом отца. Брови вновь удивленно полезли вверх: все, кого он когда-то убил, все его враги, сидели за столом и вели бурное обсуждение.

- Ли, - ненавистная фамилия сама по себе сорвалась с губ. Они живы, но тогда…

- О, вот и ты, друг! - Ли первым вскочил с места и хлопнул Коннора по спине. - Наконец-то! Это великая честь, мне даже завидно, что я не могу еще раз пережить этот восхитительный момент!

- Мне тоже, - процедил сквозь зубы Коннор, вспоминая, как воткнул нож в ненавистное сердце врага. - Был бы счастлив тебе его предоставить!

========== Орден ==========

- Друзья мои, все мы знаем, для чего здесь собрались. Этот день для меня вдвойне важен, поскольку в наши ряды вступает мой сын.

Отец стоял во главе стола, сияя, словно медный таз. Коннор едва сдерживался, чтобы не выдать себя злой рожей или сворачиванием шеи рядом стоящего Чарльза Ли. Когда же до ассасина дошел смысл сказанного, видимо, в лице он все же изменился.

- Сын мой, ты готов? - Хэйтем внимательно смотрел ему в глаза.

- Да, отец, - Коннор улыбнулся, сомневаясь, что получилась улыбка, а не оскал.

- Тогда приступим. Клянешься ли ты блюсти устав ордена и наши принципы?

Магистр ждал ответ. Ассасин едва не заскрипел зубами от отчаяния. Дать клятву тамплиера? Вступить в ненавистный орден, с которым всю жизнь сражался, и стать им братом? Или же нарушить клятву и этим растоптать свою гордость в пыль? “Гордость - штука хорошая, но из-за нее больше мрут, чем выживают”, - образ сердитой Хизер замаячил перед глазами.

- Да, - выдавил индеец, на мгновение закрыв глаза. Если эта цена того, чтобы вернуться домой, в свой мир, или потом порвать орден отца изнутри, то он ее заплатит.

- Не разглашать никому наших тайн и сути наших трудов?

- Да, - каждое слово было подобно ножу в сердце.

- Отныне и до последнего вздоха? Любой ценой? - глаза Хэйтема казались глазами демона из преисподней, пришедшего по душу ассасина.

- Да.

- Мы приветствуем тебя в наших рядах, брат, - отец возложил руки на плечи могучего индейца, - вместе мы приблизим зарю нового мира, где будут царить цель и порядок. Дай мне руку. - Протянув ему руку, Коннор жалел, что в ней не зажат нож. На безымянный палец скользнуло тяжелое кольцо. - Ты тамплиер.

Торжествующие крики заполнили верхний этаж гостиницы. Самый страшный кошмар стал явью. Приняв поздравления, Радунхагейду едва смог найти повод отлучиться, сославшись на важные дела в Бостоне. Счастливый родитель обнял сына, перед тем как отпустить на все четыре стороны.

- Мама бы тобой гордилась, - добил Хэйтем и без того разбитого Коннора. - Ты достойный сын.

Выскочив на улицу, отпрыск, достойный своего отца, в пыль разнес какую-то бочку, случайно подвернувшуюся по дороге. Тяжело дыша, он уперся лбом в дерево, с ненавистью глядя на него, но будто сквозь. Мать и тут была мертва, только… она была лояльна к тамплиерам. Этот мир был окончательно не в себе.

- Зачем?! - рявкнул индеец в дождливое серое небо. - Что я должен сделать?!

А небо опять, по своему обыкновению, молчало.

Найдя лошадь, Коннор вскочил в седло и помчался по улицам. Особых изменений в жизни города, за исключением огромного количества англичан на улицах, он не увидел, но что с деревней - нужно было разузнать. Безумная скачка более-менее привела его в чувство, мысли постепенно возвращались в нужное русло. Все происходящее не было реальным, как и тогда, с Вашингтоном. Значит, любые решения оправданы, если могут привести к нужному результату. Вопрос в том, где тот путь, что ведет домой? Что сейчас там, с Хизер? Наверняка с ума сходит от беспокойства, разносит город в поисках супруга. Легкая улыбка затронула губы ассасина.

Нещадно подгоняемая лошадь возмущенно заржала. Нужно было спешить.

Деревня стояла на месте, но была отличной от той, что помнил Коннор. Изумленный, он спрыгнул с замученной животины и медленно направился к поселению. Да, это была его деревня, его друзья и люди, только вместо хижин стояли дома, а вместо охотников в национальных одеждах у костра сидели мужчины в европейской одежде, напиваясь спиртным и ведя скабрезные беседы.

- Где Мать Рода? - остановил Коннор парнишку, которого раньше не встречал.

- Привет, Радунхагейду! Да умерла же, лет десять назад как, - удивленно отозвался паренек, - когда оспа была.

- А Ганадогон? - индеец приготовился к худшему.

- В Лондоне, торговлю ведет. Ты чего, перебрал никак?

Парень пожал плечами и умчался подальше от странного сегодня знакомого. Привычный мир очередной раз перевернулся.

- Да поможет мне Отец Понимания, - прошептал Коннор, садясь на возмущенную лошадь, - сам я уже ничего не пойму.

========== Сломленный ==========

Лошадка уныло брела по лесной дороге и пощипывала зеленую травку, растущую на обочине. Всадник был хмур и печален и даже не интересовался происходящим вокруг. Руку обжигал скрытый клинок, не позволяя забыть о свершенном предательстве.

Тамплиеры добились своего. Убрав тех, кто может сопротивляться, завладели землями могавков, а теперь делали все, чтобы жители спились и потеряли свою культуру и традиции. Как и когда это могло случиться? И почему он позволил это сделать?! Коннор глухо застонал от отчаяния и сдерживаемой ярости. Нужно ехать в Дэвенпорт - увидеть своими глазами, что стало с его домом.

Подгоняемая всадником лошадь испуганно всхрапнула и стрелой полетела через лес. Ветер ударил в лицо, сорвал черно-красный капюшон - злую пародию на робу ассасинов, - разворошил волосы, забранные в короткий хвост. Вспомнилась безумная скачка Пола Ревира, всплыли в памяти образы друзей и союзников. Что с ними стало в этом мире? Живы ли? Те ли они или, как Ганадогон, больше собой не являются? А во что же превратилось будущее этой реальности? Радунхагейду содрогнулся, отгоняя страшные раздумья, и прикрикнул на животное, не позволяя сбавить скорость.