В налитых кровью глазах противника плескалось веселье победителя. Загнанный в угол Лео знал, что больше не выдержит, как вдруг он нащупал под ногой железную миску. Когда здоровяк взмахнул мечом, вор подцепил миску носком сапога и запульнул кухонную утварь тому в лицо. Красный машинально закрылся рукой, и Львёнок, рухнув в выпаде, вогнал ему в живот пяток дюймов стали. Затем пришлось отскочить, так как здоровяк решил ещё немного помучиться перед неизбежным. Истекая кровью и покачиваясь, он продолжил идти на отступающего Лео и даже загнал того на стол, после чего, тихо подвывая, осел на пол.

С начала схватки прошло не больше пары минут, но казалось, что пролетела целая вечность. Вокруг было подозрительно тихо, не считая всхлипываний недобитого здоровяка. Оставшийся без глаз противник альбиноса лежал под перевёрнутым столом, лицом в красной луже. У входа ещё двое: первый – с метательным ножом в горле, второй – рядом, у самой двери, подтянув ноги и прижимая руку к животу. Видимо, пытался уползти, да сил не хватило.

Осмотревшись, Лео понял, что заведение пусто, не считая тел врагов и вполне живого связного, который спокойно сидел на барной стойке, наблюдая за вором. На негнущихся ногах Львёнок добрался до стойки, схватил первый попавшийся кувшин и плеснул на лицо. Густое пиво плохо смывало чужую кровь, но выбирать не приходилось.

– Долго. Медленно двигаешься. Дерёшься, как варвар. Бьешь не в жизненно важные органы, а куда Силикус клинок направит. Повезло, – бесстрастный голос звучал почти рассудительно. – Тебе. А им – нет.

Львёнок пришёл в ярость.

– Я – вор, а не боец! – прорычал он, отфыркиваясь. – Где ещё трое?

– Сбежали.

– Ты позволил им уйти?!

– Знаешь, они как-то не спрашивали у меня разрешения, – хмыкнул альбинос. – Да и не пристало щуке гоняться за пескарями.

Вор в ответ лишь гневно сплюнул на пол. Вернувшись за кинжалом, Львёнок вытянул его из трупа и вытер оба клинка об одежду покойного Клейтуса. Знавал он одного типчика с таким именем, но то было давно. Горячка боя отступила, и накатила волна нервной лихорадки: ватные ноги не слушались, руки дрожали, в голове царила пустота так же, как и внутри. Убивать молодому вору прежде уже доводилось, и не раз, но удовольствия он от этого не получал. Скорее душевные муки, кошмары и ненависть к миру, который заставлял его подобным образом спасать свою шкуру.

«К этому невозможно привыкнуть… Даже животные убивают исключительно ради пропитания. А мы? Мы режем себе подобных из-за денег, власти, мести, даже любви или наивысших целей. Но какие цели могут оправдать всё это? Никакие. Вот и мы не можем оправдать своё поведение… Но, однако ж, отчаянно пытаемся.»

Направляясь к выходу, Львёнок смотрел на изувеченные тела, и не верил, что ему удалось выпутаться из передряги, не получив ни одной царапины.

– Погоди. – Связной спрыгнул на пол. – Приберём следы.

Он снял с крюка на стене масляную лампу и, разбив её, щедро выплеснул содержимое на деревянный пол. Огонь с удовольствием занялся кабаком. Затем связной стащил с одного из окон занавеску, скатал её в рулон, поджёг и швырнул за барную стойку.

– Там же остался хозяин… – пробормотал Лео, указывая на дверь за баром.

– Ничего, выберется, когда услышит, что мы ушли, – пожал плечами альбинос. – Впредь будет думать, на кого работать и на кого доносить. Кстати, тот здоровяк, которому ты столь ловко чрево продырявил, всё ещё жив. Не желаешь довести работу до конца?

Львёнок побледнел и прошипел: «Сам доводи». Когда альбинос, вытащив из-за пояса нож, пошёл в конец зала «доводить работу» за вора, тот отвернулся. И встретился взглядом со вторым красным у входа. Он, свернувшись калачиком, зажимал живот. Бледное лицо под красной повязкой мучительно искривилось. Глаза молили о помощи. Чёртовы глаза чёртового двадцатилетнего юнца, который просто не нашёл себе иного способа заработать, кроме как примкнуть к чёртовому Синдикату.

«Прикинься мёртвым, идиот, прикинься мёртвым, и, быть может, ещё встретишь новый день! Но почему мне его жаль? Он ведь пришёл за моей жизнью… хотел меня убить. Разве он не заслужил смерти? Не сам выбрал эту участь? Да какая к чёрту разница! Бой уже кончился… Прикинься мёртвым, парень.»

– Пошли? – вернулся связной.

– Помогите… прошу, ради Света, помогите…

Альбинос увидел очередную «недоделанную работу» и отстранённо хмыкнул.

– О, ещё один живчик.

– Пожалуйста, позовите на помощь… Мне очень больно…

Связной подошёл к стонущему, схватил его за волосы, запрокинул голову.

– НЕТ, НЕТ, НЕ НАДО!!!

Предсмертный вопль уже не принадлежал человеку. Лезвие резко полоснуло по коже, рвущийся из горла крик захлебнулся хрипом.

– Чего ты так смотришь? – спросил альбинос, обернувшись к Львёнку. – Он пытался нас убить. Берёшься за сталь – готовься ответить.

Улица встретила их безмолвной тишиной. Ни одного прохожего, лишь ветер завывал в подворотне, словно прощальный стон только что ушедших в Свет или Тьму врагов. Покинув кабак, два силуэта быстрым шагом направились вниз по улице. Возле медленно остывающей жаровни тугую тишину разрезал тихий голос:

– Постой.

На мгновение лицо связного осветил красноватый отблеск раскаленной кочерги. Он подкурил самокрутку, держа раскаленный металл в опасной близости от своих губ, затем швырнул железку обратно в жаровню, взметнув сноп искр. Позади уже слышался топот множества сапог, раздавались невнятные крики, призывы стражи и воды. Люди спешили тушить горящий кабак. Вор и связной свернули в один из переулков.

– Дориан заставит плясать весь город, – связной прислонился спиной к холодной стене, выпуская струю сладковатого дыма. – Эти горе-бойцы пришли не по приказу главы Синдиката, а по доносу хозяина кабака. Хотели заработать на твоей голове.

– Откуда такая уверенность? – скривил лицо вор, уловив запах дурманки28.

– Если бы людей прислал Дориан, мы бы уже были мертвы. А тут ребята сами решили сработать по-тихому. Ты их лица-то видел? Все, как один, молодёжь, не старше тебя.

Львёнок поджал губы, но промолчал.

– Но они знают, кто ты, и будут тебя искать. Чёрт его разберёт, чего вы там не поделили с покойным Мухой, воришка, но ты нажил себе опасных врагов.

– Серьёзно? – иронично бросил Львёнок, зябко кутаясь в плащ. – Скажи мне то, чего я не знаю…

«…Седовласка.»

Связной покачал головой, глядя на вора сквозь прищуренные веки.

– Дерзость и молодость. И как ты только дожил до своих лет?

Налетел порыв ветра, унося прочь вопрос без ответа.

– Так что насчет моего заказчика?

– С этим проще, – альбинос сделал глубокую затяжку и, запрокинув голову, выдохнул серый дым в чёрное небо. – Мы найдем его. Приходи завтра в полночь в «Вендетту», и там ты получишь все ответы.

– Хорошо, я буду.

Связной выкинул окурок, натянул на голову капюшон и перед уходом обернулся.

– Будь аккуратней, парень. Не светись.

Львёнок втянул носом холодный ночной воздух, мысленно шепнул Силикусу благодарность за сохранность жизни и, последовав примеру альбиноса, растворился в тени.

«Все мы фигурки в чьей-то игре. Единственное, что важно – в чьей именно».

Львёнок брёл по каменному тоннелю в кромешном мраке на ощупь, словно потерявшийся в гробницах слепой. Старался не думать о том, что впереди, во мраке его может ждать кто-то или что-то. Пытался ориентироваться на слух, но не слышал ничего, кроме собственного дыхания и стука сердца в груди. Несколько раз паника накрывала его с головой. Тогда он останавливался и, глубоко дыша, считал до десяти, а затем продолжал аккуратно двигаться дальше, справляясь с желанием слепо ломануться вперёд или, наоборот, опуститься на колени и обхватив голову руками, заскулить от страха. Лео не знал, сколько времени он провёл в этой тёмной кишке, когда наконец-то увидел проблеск света.