В новом доме было светло, тихо, тепло и уютно. Стоял он на высоком фундаменте, и поэтому крыльцо почти не заметало снегом.

Прошло несколько лет. В начале весны, когда снег еще сверкал на солнце своей белизной и не хотел таять, а яркое солнце уже хорошо пригревало, родители Олега принесли в дом большой сверток, из которого был слышен детский плач.

– Вот, – сказала Аня Олегу, – мы тебе сестренку купили.

– А что она так громко плачет? – спросил Олег.

– Да вот, – улыбнулась Аня – всех тихих разобрали, а нам вот такая голосистая досталась.

Олег с интересом смотрел, как его сестрицу укладывают в деревянную кроватку, искусно выполненную местным столяром. Сестренка часто плакала и успокаивалась, когда ее брали на руки. Олегу стали меньше уделять внимания, а он был рад этому. Целыми днями мотался со сверстниками по поселку, появляясь дома только для того, чтобы поесть, и снова убегал на улицу. Набегавшись, он крепко спал, и ночной плач сестренки его не будил.

Лесоразработки все дальше уходили от поселка. Для транспортировки леса прислали мощные машины – лесовозы. Подвоз леса лошадьми ушел в прошлое. Началась хлыстовая вывозка. Лесовозы привозили в поселок лес целиком от комля до верхушки, только с обрубленными сучьями. На месте разгрузки лес распиливался по размеру. Деловая древесина сталкивалась в воду, а верхушки использовались для местных нужд: столбы для заборов, дрова, штакетник и многое другое. Чтобы машины могли привозить лес, прорубались просеки, прокладывались дороги. Появились в поселке тракторы-бульдозеры. Они планировали землю под будущую дорогу, а когда самосвалы привозили щебенку, разравнивали ее. Щебенку добывали в карьере, недалеко от поселка. Территория карьера была огорожена колючей проволокой. Наверху стояла сторожевая вышка, а внизу трудились заключенные. Раздетые до пояса, с разнообразными наколками на теле, сумевшие загореть даже под нещедрым на тепло солнцем, они кирками долбили склон, отбивая куски слоистого камня. Эти глыбы на тачках подвозили к большой машине, дробившей их в щебенку. Самосвалы отвозили щебенку на строящуюся дорогу. Но лесовозы не могли передвигаться по бездорожью. Собирать лес по вырубке и свозить его к месту погрузки стали трелевочные тракторы, Т.Т. – так сокращенно называли их жители. Это большие и мощные тракторы на гусеничном ходу, с задним щитом, на который они лебедкой затягивали чокерованный[3] лес. По бездорожью, как танки, ломая небольшие деревья и оставляя в земле глубокие колеи, они волокли лес к месту погрузки.

В поселок приехало много молодежи – вольнонаемные. Это были в большинстве своем неженатые ребята, работающие на тракторах и лесовозах и получающие хорошую зарплату. Устраивалась механизаторами и местная молодежь.

Петр вернулся домой и стал работать трактористом. Его сразу поставили бригадиром, потому что у него уже был хороший опыт работы. Петр много зарабатывал, и дома в своей комнате он завесил коврами все стены. Он один из первых в поселке купил радиолу и множество пластинок. Приобретал много книг, собрав хорошую библиотеку. Не так вели себя вольнонаемные механизаторы. Получив получку, они ехали в город, заказывали зал в ресторане и там гуляли до закрытия. Затем, закупив выпивку, шли к железнодорожному вокзалу, где был небольшой сквер с множеством скамеек. Летом многие отъезжающие, чтобы не париться в душном зале ожидания, коротали время до прихода своего поезда, сидя в этом сквере. Здесь можно было, не привлекая внимания, продолжать гулянье. Иногда ребята, напоив допьяна какого-нибудь любителя бесплатной выпивки, покупали ему билет до ближайшей станции. Сажали его в поезд, проводив до места и уложив на полку. Выйдя из вагона, не забывали помахать руками, вслед уходящему поезду. Затем возвращались в сквер ждать прихода следующего поезда. Нечаянному пассажиру до следующей остановки поезда можно было спать четыре часа. А вот обратный поезд шел через эту станцию только на следующие сутки. Так что горе-пассажиру было достаточно времени разобраться, что к чему. А ребята тем временем выходили на перрон веселой компанией встречать прибывающий поезд. Когда он останавливался и из вагонов начинали выходить пассажиры, ребята, присмотрев в толпе одинокую женщину, бежали к ней с криком:

– Маня приехала! Наша Маня приехала! – и начинали ее обнимать.

Ошалевшая от неожиданности женщина сначала не могла вымолвить и слова. А ребята, гогоча, говорили:

– Ой! Извините, ошиблись.

И бежали дальше по перрону. И женщина улыбалась, услышав далеко за спиной знакомые голоса, окликающие очередную жертву розыгрыша:

– Маня приехала! Наша Маня приехала.

Следующий поезд, идущий проездом из Москвы, прибывал на станцию глубокой ночью. Ребята с нетерпением ждали его прихода, потому что запасы спиртного были уже на исходе. А в этом поезде был вагон-ресторан, и в нем можно было купить это самое спиртное. Конечно, по космическим ценам, но деньги еще водились. Ребята, прикупив водки, шли пешком до гостиницы, где у них были заказаны места. Собравшись в один номер, они продолжали гулянье. Утром, если еще оставались деньги, они отправлялись по магазинам приобрести себе что-либо из «вещей». Если деньги были на исходе, они покупали еду и выпивку и шли на автобус, который вез их до водохранилища. Там добравшись на катере до поселка и устроив со своими соседями по общежитию веселый ужин, шли отсыпаться. Завтра нужно опять идти на работу, опять зарабатывать деньги.

Олег подошел к речке. Сейчас она была чистой, неглубокой, с каменистым дном. А весной, когда на склонах гор начинал таять снег, речка становилась глубокой с быстрым бурным течением. В такие дни местная ребятня, и те, кто постарше, и малышня шли из поселка к этой речке. Готовили на берегу большой костер и продвигались выше по течению. Пройдя с километр до поворота, где была небольшая поляна, они делали несколько плотов. Самые отчаянные ребята становились на них и, оттолкнувшись шестами от берега, неслись по течению с большой скоростью. Остальные ребята бежали по берегу, подбадривая смельчаков. Плохо управляемый плот иногда ударялся о стоящие в воде деревья и, как необъезженная лошадь, пытался сбросить с себя ездоков. Иногда на пути плота попадалось упавшее в речку дерево, лежащее поперек течения, но еще державшееся корнями за берег. Вода, стремительна уходя под ствол дерева, затягивала за собой и плот. Чтобы не оказаться затянутыми под воду, ребятам приходилось спрыгивать с плота на дерево и выбираться на берег.

Купанием в ледяной воде заканчивались все попытки проплыть на плоту до залива. Никому так и не удалось это сделать. Очень бурной была весенняя река.

После этих опасных забав ребята усаживались у костра, пекли принесенную из дома картошку и сушили одежду.

Сейчас Олег пришел на речку, чтобы побыть одному. Он часто бывал здесь и с друзьями, и один, чтобы острожить рыбу – стоя на мелком месте речки по колено в воде, Олег осторожно приподнимал камни, стараясь не намутить воду. Под камнями иногда стаяли «усачи», рыбки с длинными усами, или небольшие налимы. Острожил он рыбу вилкой, взятой из дома. Проткнув добычу вилкой, опускал камень, а рыбку складывал в котелок, висящий на боку. Мать иногда жарила ему эту рыбешку, но чаще весь улов доставался коту.

Сегодня Олег просто ушел из дома, потому что был очень обижен. А во всем была виновата его сестра Нина. Она была отчаянной и очень драчливой. Могла стукнуть Олега чем угодно. Олег, понимая, что он старше и что она девчонка, старался быть снисходительным и прощал ей все ее проделки. Но сегодня, когда он сидел на корточках и пропалывал грядку, она незаметно подошла сзади и так стукнула его старым топорищем, что у Олега закружилась голова. Он даже заплакал и пошел жаловаться отцу, который ремонтировал летнюю кухню. Отец, выслушав Олега, сказал:

– Что ж ты за мужик, если не можешь девчонке отпора дать.