Они приземлились на высокую скалу. Ударив кремнем о кремень, Пан разжег костер. Дионис протянул руку и извлек из ничего амфору с вином, виноград, каравай хлеба, несколько кусков жареного и один, большой сырого мяса.

- Это моей киске. Она может питаться энергией звезд, но любит мясо. Я частенько балую ее. Верно?

- Умр-р! - ответил леопард.

- Ну что ж, к сожалению обещанных девочек раздобыть в данный момент не могу, придется коротать ночь за разговорами. - Он протянул Пану килик, небрежно извлекая его из воздуха. - О чем могут говорить два друга, заброшенные капризом судьбы почти на край света? Только о женщинах. Или, может быть, тебе неприятно?

- Отчего же. Если мне не слишком везет с ними, то это не значит, что я избегаю этой темы.

- Ты отличный парень! Костры... - вдруг протянул, Дионис, указывая рукою вниз, где у самого входа в долину сверкало множество огоньков. Эллины ждут утра. Так вот, порою мне кажется, наша красотка Афо бесчувственный камень.

Пан не согласился.

- Как можно так говорить! От нее веет женственностью и красотой. При взгляде на любую часть ее тела, даже крохотный мизинец, меня охватывает сладкая истома.

- Да? - Дионис с усмешкой - спасибо хоть не злобной! - взглянул на Пана. - Но как объяснить, что она не одарила лаской ни одного мужчину. Будь то бог или герой. А ведь ее домогался сам Громовержец!

- Ну и как, успешно?

Бог веселья ухмыльнулся.

- Знаешь, что она ответила ему... - Дионис наклонился к козлиному уху и что-то прошептал. Спустя миг оба разразились диким хохотом, громоподобные отзвуки которого загуляли по окрестным горам, заставив вздрогнуть забывшихся в тяжелом сне мидян, стоявших лагерем на прибрежном песке.

- О-хо-хо-хо!!! - заходился в смехе Пан и камни катились в долину. Эллины поднимали бородатые лица вверх и радостно восклицали:

- Пан! Пан с нами!

- У-у-у!!! - выл тем временем Пан. - У, рассмешил! Она и вправду ему так ответила?

- Слово в слово. Ате [Ата, Ате - богиня, олицетворяющая мгновенное безумие] подслушала и растрезвонила по всему дворцу. А ты думаешь, хозяин выгнал ее с Олимпа из-за жлоба Геракла? - Пан кивком головы подтвердил, что именно так и думал. - Да нет! Из-за длинного языка. Но как отшила! А затем она отказала Марсу, Посейдону, мне, Аиду, Гермесу. Хромоногий Гефест тоже пробовал...

- И что же?

- Она пообещала ему свою любовь, если он скует эректирующий фаллос. Гефест до сих пор кует.

Они снова захохотали.

- А ты не пробовал? - спросил Дионис.

- Какой смысл? Она даже побрезгует поцеловать меня, - грустно произнес Пан.

Дионис бросил на товарища снисходительный взгляд.

- Да, ты прав. Тебя трудно назвать привлекательным. Так вот, к чему я клоню. Она не любит никого из богов, не захотела заниматься любовью с Афиной, отшила всех героев. Лишь Аполлон продолжает питать химерические надежды. Я его не люблю, гордеца, но, честное слово, порой мне его жаль. Кого она ждет, отвергая богов и героев?

- Может быть, человека?

- Не смеши! Одного их этих? Да они убегут от одного твоего вида!

Пан опять не обиделся. У него было слишком доброе сердце.

За веселыми разговорами они осушили амфору, а летающий леопард съел мясо. Но они не были пьяны, а он не очень сыт. Ибо животное, черпающее соки из Космоса, невозможно насытить мясом.

Наутро они спустились в долину. Оглушив стоящего на страже гоплита Дионис снял с него доспехи и передал их Пану. Шлем с медной личиной спрятал до поры до времени козлоподобное лицо. Когда ощетинившаяся жалами копий эллинская фаланга двинулась в атаку на мидян, Пан выскользнул из кустов и бросился вперед. Стрелы отскакивали от него. Добежав до мидян, Пан сорвал с головы шлем и скорчил ужасную рожу. Паника - порождение Пана! Враги дрогнули, в замешательстве опустили луки и в тот же миг в беспорядочное месиво ярких халатов врезался стройный клин гоплитов. И Пан завыл. Да так, что взбесились лошади, сбрасывая золотобраслетных всадников под копыта.

Напрасно парсийские воеводы пытались удержать дрогнувших воинов. Те бежали на корабли и рубили якорные канаты, мечтая лишь о том, чтобы покинуть землю, где живут ужасноликие воины. Пан в их сознании превратился в десять тысяч Панов - жутких видом, громогласных, вооруженных острыми медными копьями.

Дионис хохотал.

- Промочи горло!

Пан жадно глотал вино, а его товарищ веселился.

- Ты бы видел физиономию Громовержца!

- А где он? - спросил Пан, отрываясь от чаши.

- Он, Аполлон, Арес и еще пара прихлебателей помельче засели вон на той горе. - Палец Диониса уткнулся в одинокую скалу, находившуюся стадиях в пяти от того места, где они находились. - Вон там, видишь, белеют их хитоны. - Пан прищурился и не без труда разглядел несколько жестикулирующих фигур. - Афина потешается над ними. Она успела вовремя и не дала Громовержцу обрушить свои молнии на эллинов. А ты великолепно справился с этим делом! Заорал так, что у меня заложило уши. Даже сейчас звенит. А теперь сваливаем отсюда, а не то хозяин попытается выяснить, кто же до смерти перепугал милых его сердцу мидян.

Они не рискнули подняться в воздух, опасаясь как бы Зевс не заметил их. Боги шли по горной тропе, а крылатая кошка ловила бабочек за их спиною.

- Куда сейчас? - спросил Дионис. - Назад в пещеру?

- Нет. Ведь кажется мойры переплели мою судьбу?

- Да брось ты! Мы сами плетем свою судьбу.

Пан помолчал, думая, а затем сказал:

- Пожалуй, пойду поброжу по Фессалии.

На этом они расстались.

Но долго разгуливать Пану не пришлось. Зевс каким-то образом наверно Дионис во хмелю проболтался, - разнюхал, что под Марафоном не обошлось без вмешательства козлоликого бога. В наказанье Громовержец заставил его сторожить священную рощу в Мессении и не пускал ни на Олимп, ни в столь милую сердцу Фессалию. Лишь раз в год богу лесов разрешалось повеселиться на дионисиях. Это были счастливые дни. Он плясал рядом с ошалевшими от вина и веселья эллинами и вместе со всеми кричал здравицы Дионису и богу лесов Пану. Люди принимали его лицо за искусную маску и хохотали. И он смеялся вместе со всеми.

Все остальное время Пан бродил меж деревьями и скучал. А иногда грустно улыбался своему отражению. Так было и сейчас, а через мгновенье он заметил человека.