За ним бегут взволнованные Сьюзен и Люси, а Эд так и остаётся сидеть на полу с окровавленными руками и пустым взглядом.

В эти секунды парень глубоко уходит в себя. В этом его вина: он что-то сделал не так. Не вовремя напал, оставил её за колонной, не проследил. У него возникают такие чувства, словно Эйприл — его ответственность.

Что вообще случилось? Что это было?

Осколки всё никак не хотят складываться в мозаику. Девочка потеряла сознание вероятно от шока, но Эд не понял, почему она была такая холодная.

— Она коснулась этого проклятого льда, — внезапно шепчет он и смотрит на тающие осколки. — Почему я не смог ей помочь?! — последнее он яростно выкрикивает и закрывает глаза, тяжело дыша.

Внезапно он слышит шаги и открывает глаза, глядя на Каспиана, стоящего перед ним.

— Ты не виноват, — говорит Десятый тихо. — Всё из-за…

— …Белой Колдуньи, я знаю, — выдыхает Эд и хватается за голову. — Но она не должна была оказаться здесь сейчас…

— Нам надо идти, сидеть здесь не дело, — спокойно говорит Трам и Эд поднимается, пустым взглядом оглядывая комнату. Спустя секунду он медленным шагом следует за гномом.

***

Опустошенный Эд идёт по коридору медленно. В его руке факел, а в глазах отражается огонь.

Голова наполнена одними депрессивными мыслями. Он виноват. Он не досмотрел за Эйприл.

Трам и Каспиан пошли дальше еще пару минут назад, а Певенси накручивает круги по узкому коридору.

В сотый раз оглядывая фрески, на ум приходит только одна мысль: наступил на те же грабли. И пусть его действия толком не связаны с нынешней проблемой, Эдмунд всё равно чувствует вину.

Глубокие вдох и выдох. Эд прислоняется спиной у стене и ставит факел на крепление на стенке. Руками парень обхватывает голову и зажмуривает глаза.

— Чёрт, чёрт, ЧЁРТ! — орёт он внезапно и снова шумно выдыхает воздух. Всё это случилось из-за него самого, это он сделал что-то не так. И в его голове даже не возникает мыслей, что Каспиан в конце-концов мог и не слушать Никабрика так долго.

Но именно этот факт Певенси никак не воспринимает. Опустошенный и грустный, он встаёт и медленным шагом идёт в главный зал с абсолютно каменным лицом. Вычислить, где сейчас Эйприл и Питер, который поспешно унёс её не сложно: в одном из противоположных коридоров, выходящих сюда, столпились нарнийцы. Медленно, не спеша, Эд двинется туда. Уставшее и поникшее выражение лица всё никак не сходит с него. И вот, двумя руками он расталкивает любопытных нарнийцев в стороны. Волосы на голове Эдмунда торчат во все стороны, по виску течет маленькая капелька пота.

Переступая через волка, лежащего у изножья кровати, Эд видит странное зрелище: на широкой кровати посередине лежит Эйприл, укрытая покрывалом. Её глаза закрыты, грудь поднимается и опускается в такт сипучему дыханию. Ткань на левом надплечье разорвана и рана обработана, поверх намазана какая-то зелёная лечебная мазь. Рядом с кроватью стоят несколько человек: нахмуренный Питер, печально удивлённая Сьюзен, обеспокоенный Каспиан. Неподалёку от кровати стоит кресло, на котором сидит, поджав под себя ноги, Люси. Учитель Каспиана стоит, наклонившись над Эйприл, и бережно поглаживает её бледную руку.

— Здесь явно замешана тёмная магия, — качает он из стороны в сторону головой. — Её ранения уже зажили, мазь для успокоения её нежной подростковой кожи я нанёс, но она всё еще спит. Ей очень холодно, видите, — он поднимает её руку — та вся дрожит. — Вероятно, она коснулась того злополучного льда Белой Колдуньи.

Питер и Сьюзен внимательно слушают, Каспиан отчуждённо наблюдает за происходящим. Люси прижимает руку ко рту и старается не заплакать. Не сейчас, она сильная. Надо выдержать всё.

Эдмунд не плачет, не кричит и тем более не сходит с ума. Он лишь замкнулся в себе и всё никак не может выйти наружу. Двери буквально захлопнулись за его спиной, а ключ остался снаружи.

Вот только ключ от двери — спокойствие, которого в данный момент жутко не хватает.

— Мы не знаем, сможет ли она выйти из этого состояния и…

— …проснётся ли она вообще, — говорит Эд, всё же поднимая взгляд на остальных. Люси прячет лицо в ладонях, еле сдерживая слёзы. Сьюзен сначала чуть открывает рот, а затем поспешно захлопывает его. В её глазах сквозит сожалением, направленным в сторону младшего брата. Питер держит себя в руках в разы больше сестры — коротким кивком он приветствует Эда.

— Она умрёт? — срывающимся голосом выдавливает из себя Эдмунд.

Учитель тяжело сглатывает и кладёт руку Эйприл обратно под покрывало. Девочка морщится во сне.

— Я не знаю, с таким раньше никто не сталкивался. Я не имею ни малейшего понятия, что с ней. И… Я никак не могу узнать, что будет дальше.

Эд кивает он смотрит на предельно спокойного Питера в ожидании его слов.

— Что будем делать, Питер?

Последний оглядывается вокруг и сталкивается взглядом с Каспианом. Тот стыдливо глядит себе под ноги, принимая правоту Певенси.

— Войска тельмаринов уже достроили мост через брод. Мираза уже короновали, их огромное войско стоит на противоположной стороне поля. Они в любой момент могут напасть, нам надо послать кого-то на переговоры, — даже не замечая, что он делает, Питер ненамеренно накручивает светлые локоны Эйприл на палец. И только сейчас Эд замечает, что волосы девушки стали на много тонов светлее. Кое-где проглядываются бело-серебристые пряди, которых парень не видел ранее.

И в тот же момент у Эда мелькает в голове: «Что делает Питер? Он… Он…». В голове Эда звенит нереальный колокольчик. Ревность. Простая ревность, словно Питер прикоснулся к чему-то слишком важному и личному для Эдмунда.

— А кто останется с ней, Пит? — тихо спрашивает он. Все переводят взгляды на него. Сьюзен печально поднимает брови вверх, но молчит. Питер лишь удивлённо хлопает глазами. — Ты только и думаешь об этой битве, но кто будет с ней? Люси? Сьюзен? — голос Эда становится громче в разы и теперь он уже кричит.

— Мы должны доверится Аслану, — тихо отвечает ему младшая сестра. — Он точно есть, мы должны его найти. Возможно он подал нам знак чтобы мы сами ушли на его поиски, но мы не послушали. Мы со Сьюзен должны выехать в ближайшее время, чтобы его найти вовремя. Аслан поможет, — тихо молвит она. Вера девочки неиссякаема, как и Эда. Вот только в данный момент вера последнего тихо погибает вместе с подругой

— А она? — тихо, надломленным голосом спрашивает Эдмунд снова. Он неосознанно подходит к кровати и садится на колени, попутно сжимая руку девочки. И та тоже сжимает её в ответ, словно чувствуя тепло. На секунду уголки губ Эда взмывают вверх, но затем сразу же опускаются. — Вы говорите, что не знаете, что с ней. Сьюзен уезжает вместе с Люси, они найдут Аслана. Питеру и Каспиану надо заниматься командованием войска, меня скорее всего вы тоже вовлечете во всё это. И остаётесь только вы, доктор Корнелиус, непонимающие причину её плохого самочувствия, — Эдмунд снова находится на грани истерики.

— Эд, у нас нету выбора, поверь, я тоже очень волнуюсь за её… — отвечает Питер, но его перебивает крик Эдмунда:

— …Самочувствие?! Где ты был последние дни, Питер?! Ты даже не интересовался, не волновался и не искал её, когда Эйприл в слезах убежала! Ты сказал не волноваться, а в итоге она оказалась в замке Мираза! И только сейчас ты решил снизойти до неё? Тогда оставь меня в покое и дай остаться здесь с ней, ведь я слишком волнуюсь. Я знаю, что ты хотел сделать, Пит. Ты хотел послать меня к Миразу, ведь вы же уже всё обсудили, наверное.

— Я предлагал устроить поединок по тельмаринским традициям, — тихо подаёт голос Каспиан из угла. И сразу же Эд разражается громкой тирадой в сторону последнего.

— Заткнись, Каспиан! Именно ты виноват в этом, ты мог и не идти за Никабриком, не разговаривать с ним, мог не допустить этого! — Десятый затыкается и молча удаляется, кивнув Питеру. Тот сохраняет внешнее спокойствие. В Эдмунде тем временем бушуют эмоции. — Я не уйду от неё, пока она не очнётся. Пит, я просто не могу. Не могу допустить того, чтобы она умерла.