Коулман растянула губы в широкой улыбке, направившись в сторону детей Аида. Во время, которое было необходимо ей на путь, Мари решила всё же договорить о чём-то своём, вызвав раздражённый вздох Нико:

— У тебя гиперактивность после долгого сна поднялась? — девушка в своей собственной особенной манере закатила глаза, затем подскочив на ноги и кинувшись крепко обнимать подругу:

— И у кого это из нас сегодня День Рождения, м? — это было странным, получать такие крепкие объятия от человека, который обычно предпочитал обниматься легко и ненавязчиво, будучи не особым фанатом прикосновений.

Лили хмыкнула. Вуд прищёлкнула языком, а затем, схватив руку дочери Посейдона, потянула ту в другую сторону от столика Аида.

Недоумевая, куда её тянет подруга, Коулман успела махнуть рукой сидевшему за многолюдным столиком детей Гермеса и отсалютовать весёлому и измазанному в саже Лео за столиком Гефеста.

Вот только в следующий момент кто-то вложил ей в руки что-то тяжелое и массивное, отчего Лили тихо и возмущённо пискнула:

— Эй, что это?! — но, опустив глаза на предмет в её руках, теперь уже она с интересом промычала что-то нечленораздельное.

Сначала её тонкие пальцы рвали обёртку неуверенно, а затем нещадно разрывали тонкую подарочную бумагу, давая возможность увидеть то, что скрывалось внутри.

— О боже… — изо рта девушки вырвался восхищенный шепот, а глаза всё никак не хотели отрываться от вещи в её руках.

Большая картина, на которой было изображено сине-лазурное море и прекраснейший корабль, бороздящий его просторы, блистала в утренних лучах солнца. Кое-где прослеживались знакомые штрихи и мотивы, которые были свойственны стилю Мари.

— Ты купила её…мне? — оробело спросила девушка, подняв глаза на подругу. Та, тихо засмеявшись, саркастически ответила:

— Ну, себе я картины с морями рисовать и покупать бы не стала.

— Она очень классная! — вскрикнула дочь Посейдона, тут же кинувшись крепко обнимать подругу. Мари смущённо растянула губы в улыбке, прищурившись.

И, совсем наплевав на правила, затем они вместе, смеясь и постоянно переглядываясь, уселись завтракать за столом детей Аида. Нико корректно смылся ещё в самом начале, поздравив Лили с Днём Рождения, а уже спустя четверть часа дикого хохота к ним присоединился Питер, попутно кокетливо подмигивая:

— С праздничком, именинница, это тебе, — он с тихим стуком положил на поверхность деревянного стола перед ней красивую резную шкатулку с узорами в виде дельфинов. — Фееричных идей у меня не было, поэтому я решил взять что-то утончённое, потому что подумал, что такое тебе понравится, — Стивенс переглянулся с Мари, которая лишь заговорщически дёрнула бровями.

— Мне очень нравится, — улыбнулась Лили, затем забросив в рот кусочек прожаренного бекона. Питер пожал плечами с улыбкой.

— Празднуете без меня, предатели? — раздался внезапно над их головами нагловатый голос, полный оптимизма. И лили, задрав голову назад, уже знала, кого увидит над собой.

Тёплые руки обняли её, а затем чьи-то губы нежно коснулись щеки. Залившись румянцем, Коулман даже не успела понять, когда черноволосый обхватил руками её за талию и поднял в воздух, закрутившись вместе с ней.

— Дин! — тут же послышался её вроде бы возмущённый, но в то же время радостный крик. И стуча руками по его плечам, Лили продолжала смеяться, даже не заметив в этот момент ухмыльнувшихся друг другу Мари и Питер, затем давших друг другу «пять».

Спустя несколько секунд, наконец оказавшись на земле, Лили ощутила, как какой-то кулон лёг ей на грудь, а прохладный металл цепочки коснулся обнаженной шеи.

— Приподнимешь волосы? — послышался голос Дина из-за её спины, отчего девушка тут же потянула руки к распущенным ранее локонам.

Тихо застегнув миниатюрный замочек, Дин обошёл её, а затем взял её руки в свои и вновь лучезарно улыбнулся. И Лили была готова клясться, что эта улыбка заставила её буквально оказаться чуть ли не на седьмом небе от счастья.

— А теперь, голубки, — послышался из-за стола бодрый голос Мари, как всегда полный язвительности, — мы пойдём праздновать твой День Рождения как никогда шикарно, чтобы этот день запомнился тебе на всю жизнь включительно, — и затем, подметив, что Лили только-только собирается что-то сказать, Мари прибавила:

— Возражения не принимаются.

Колуман кивнула, но затем смущённо добавила:

— Я только подарки в дом отнесу, и бегом сюда.

— Смотри мне, — засмеялся Дин, присаживаясь на скамью напротив Мари и Питера и показательно прикрывая глаза.

Лили же, подхватив шкатулку и картину, сорвалась с места и со всех ног, задыхаясь, понеслась к домику Посейдона.

Наконец добежав туда, она готова была поклясться, что её лёгкие разрывались от недостатка кислорода, а перед глазами всё плыло. Но это не помешало ей зайти в здание и быстро и аккуратно положить шкатулку на тумбочку у своей кровати, а картину поставить на пол у шкафа.

— Смотрю, что я уже не первый, — Коулман, испугавшись, всё же подскочила на месте, а лишь только затем заметила ухмыляющегося брата.

— Так уж бывает, — улыбнулась она, пожав плечами, и только затем заметила незнакомый меч в руках брата. — Это чей?

— Теперь твой, — хмыкнул Перси, протянув оружие ей. — Ты у нас теперь полукровка, которая была в пророчестве и исполнила его благополучно, поэтому для поддержания имиджа надо хотя бы собственное оружие иметь.

Взяв в руки меч, Лили ощутила что-то знакомое и запах морской соли.

— Тайсон, к сожалению, не смог приехать, но сам лично ковал его в папином морском царстве.

— Тайсон? — удивлённо подняла голову Лили.

— Да, наш ещё один сводный брат-циклоп, надо будет вас познакомить как-то, — засмеялся Перси, а затем почувствовал крепкие объятия. — Не стоит благодарностей, сестрёнка.

— Стоит, братец, — подыграла Лили, а затем, спохватившись, аккуратно положила меч на кровать и рванула к двери. — Я спешу, а то ребята ждут, — виновато призналась, но Перси лишь ухмыльнулся:

— Беги уже, — и под его довольным взглядом она выскочила из домика Посейдона, со всех ног несясь к своим друзьям.

***

Они провели весь этот день в компании друг друга, постоянно смеясь и шутя. Казалось, ничего плохого никогда не случалось ни с кем из них, и это радовало, ведь даже такие временные моменты истинного и неповторимого счастья делали жизнь намного лучше.

Успев даже по-быстрому смотаться поиграть одну партию в боулинг в близлежащий городок, они пешком, общаясь и творя чёрт-знает-что, вернулись в лагерь под раздраженными взглядами нескольких полукровок на границе.

Это был невероятным; казалось, будто мимолётная мечта внезапно стала явью, дав возможность забыть о небылицах и полностью сосредоточиться на прекрасных реальных моментах их жизней.

Они не знали, что будут делать дальше, ведь фактически всё ещё являлись совсем разными людьми, живущими в разных городах и происходящих из разных слоёв общества. И в то же время их устраивал тот факт, что они отличались друг от друга чуть ли не всем, таким образом дополняя каждого разными чертами, ранее им не знакомыми или не свойственными.

Что делать дальше? Куда идти, куда податься? С чем связывать своё будущее? Идти дальше так, как и собирались ранее, или делать то, чего желает сердце прямо здесь и сейчас?

Такой сложный выбор с множеством возможных путей, и каждый из них приведёт в разное место назначения. Подвох лишь в том, что стоит выбрать и куда оно в итоге приведёт, ведь никто из них не был ни провидцем, ни предсказателем будущего.

Что же делать? Отчаяться или…

Начать сначала. Завести часы и позабыть обо всём, что осталось позади.

Отныне они — одно целое, целых четыре разных человека, но единых душой. Иначе как можно объяснить эту тягу, желание быть рядом с друг другом, не взирая на ссоры и недоразумения?

Искренние улыбки на их лицах отличаются от улыбок остальных жителей лагеря. Они празднуют не победу, не очередное спасение мира, они празднуют то, что отныне будут вместе. Будут делать то, чего не планировали в прошлом.