Что-то было не так… точнее — все было не так. Я достала пачку сигарет и вынула одну, привычным жестом прикурив ее. Затягиваясь раз, два, я позволила мыслям переключиться со сложной джасовской темы на более тоскливую, но понятную. Я вспоминала, как мама боялась, что я буду рабой этой вредной привычки — она постоянно рассказывала мне, какой вред организму наносят сигареты, и заставляла пообещать, что я не буду курить. Конечно же, она переживала и за алкоголь, но в меньшей степени. По вечерам, за ужином, у нас часто стояла бутылка хорошего вина — мама разбиралась в сортах. И даже папа вместе с нами получал наслаждение от сочетаний вкусов вина и еды, хотя и был заядлым пиволюбом всю жизнь — после ужина он по обычаю устраивался перед телевизором с бутылочкой или банкой. Мама же старалась привить мне вкус к таким напиткам, которые пьют не с целью напиться и уснуть, а которыми наслаждаются.

Когда они погибли, я посчитала, что их обещания — все нарушены! Ну а зачем же мне тогда держать свои?! После первых тяжелых недель Элис и Джаспер принялись таскать меня по вечеринкам, а там уж сигареты и алкоголь прицепились сами собой. Когда я пила пиво, мне всегда казалось, что я ближе к отцу, а нарушая каждый раз данные маме обещания, чувствовала свое родство с ней и свой же протест против случившегося.

Услышав за спиной звук открывшейся, а после и захлопнувшейся двери, я сделала последнюю затяжку. Я так устала за сегодняшний день, мне уже было все равно, кто отвезет меня и куда. Голова ощущалась странно пустой. Щелчком, который всегда как бы завершал курительный процесс, я отфутболила бычок в кусты. Мне было наплевать на возмущенные вопли мамочки Тайлера, тем более требовалось сначала найти доказательство.

Пока я направлялась к машине, Эдвард, видимо, уже нажал пару кнопок на брелоке — двери его роскошной машины открылись не в сторону, а вверх. Но меня весь этот шик совершенно не трогал — я была морально и физически измучена. Кресла внутри были отделаны оранжево-черной кожей, и вообще оказалось довольно уютно — насколько это возможно в автомобиле. Сев в авто, я пристегнулась и откинула голову, поглядывая через окно на улицу — миссис Джонс выгуливала чихуахуа, свою мини-собаку. Эдвард завел мотор, который работал громче, чем я привыкла. Он не стал включать музыку, не разговаривал со мной. Плавно и нежно, так, что я чуть не уснула… или не расплакалась, Эдвард вел машину по сонному городку, соблюдая все правила, останавливаясь на красный свет на пустых перекрестках. В отличие от него, Джас не был способен ждать в подобной ситуации и ехал вперед, забивая на закон.

Когда Каллен подъехал к двери единственного моего родного местечка во всем мире, я поняла, что не хочу выходить наружу. Свет внутри не горел, и было уже очень поздно для визита Джейкоба. А здесь, с совершенно незнакомым человеком, я чувствовала себя так хорошо… ну, как минимум, не плохо! И пусть все происходящее — иллюзия, выстраданный самообман, но разве мои отношения, о которых столько твердила Элис, не такие же? Сегодня произошло что-то, благодаря чему я смогла посмотреть со стороны на себя, на Джаса… на нас. Разве это я? Пьющая по несколько бутылок пива за вечер и курящая сигареты? Я сама сделала себя такой, но я не хотела ею быть.

Я повернула голову и посмотрела на Эдварда, уставившегося вперед, через лобовое стекло. В свете неярких фонарей с улицы его рыжеватые волосы превратились в черные, а глаза стали непривычно темными. Он был красив, это бесспорно. Но вот Каллен повернулся ко мне, и я ощутила его притяжение, человеческое и мужское, о котором он, наверное, не догадывался. Он не выгонял меня, не торопил, и за это я была благодарна. Живя одной секундой, одной минутой, одним днем, я пыталась найти себя в себе же, силилась понять, кто я и что будет дальше… Незримые оковы спали, и я сделала кое-что совершенно неожиданное.

Я потянулась к Эдварду и обхватила его за шею рукой, чтобы придвинуть ближе. Он подался мне навстречу, позволяя делать все, что пожелаю. Мои губы первыми прикоснулись к его, и я поцеловала Каллена. Потом еще. Он расслабился, разрешая мне все, — его руки не двигались. Он не отталкивал меня, но и не притягивал ближе. Мне хотелось чего-то большего, возможно, того самого, что разделит девичью жизнь на «до» и «после», но в то же время было и страшно, потому что я не знала, как и что делать — мы с Джаспером только целовались. Хейл не принуждал меня к сексу, я тоже не настаивала, считая, что нужно подождать еще какое-то время. На самом же деле — не испытывая соответствующей потребности.

Сейчас же я чувствовала в разы больше, чем во время десятка поцелуев с Джаспером. Я желала пойти дальше, узнать нечто новое, что мне хотелось испытать с этим незнакомцем, которого я впервые увидела сегодня утром. И эта мысль не шокировала, наоборот — позволила мне ощутить себя дерзкой, захотеть взять от жизни то, что она прятала от меня раньше. Я гладила теплую кожу шеи Эдварда, а наш поцелуй углубился, став чувственней. На мой нетрезвый взгляд.

Неестественная поза уже начинала приносить определенные неудобства, когда я оторвалась ото рта Каллена.

— Эдвард, — еле слышно прошептала я, глядя в его, как мне казалось на тот момент, взволнованно сверкающие глаза, — займись со мной сексом.

Кажется, мой новый знакомый удивился, хотя выражение его лица, в принципе, осталось прежним. Через несколько секунд он с шумом втянул воздух в себя.

— Нет, Белла, — для убедительности Каллен помотал головой, словно одних слов для такой тупой идиотки, как я, было недостаточно. — Пойдем, я провожу тебя. — И нажатием одной кнопки он открыл сразу обе двери.

Эдвард вышел из авто, а я замерла в той изогнутой позе, в которой сделала свое последнее шокирующее заявление и ранние, не менее провокационные движения губ и языка. Он отказал мне. Само собой, я все приняла на свой счет. Конечно же, я недостаточно хороша для такого, как он — красивого молодого человека на крутой тачке.

— Белла, — тихонечко окликнул меня Каллен. Я немного повернула голову в его сторону — он протягивал руку со стороны моей двери. — Иди сюда.

Я запретила себе о чем-либо думать и просто послушалась Эдварда — так было легче, чем снова поедать себя изнутри, огрызаясь на недостаток собственного же ума. Он потянул меня за ладонь, и я выбралась из машины. Каллен не отошел в сторону, а наоборот, прижал к себе. Так вышло, что я положила руки на его плечи и прильнула к нему. Эдвард начал поглаживать меня по волосам, еле касаясь, — как ни странно, мы простояли так довольно долго. Через какое-то время он зашевелился, и я почувствовала, как он поцеловал меня в затылок. Мне стало смешно от того, что такая глупышка, как я, понадеялась на что-то с таким, как он, и я не сумела сдержать реакцию. Истерический смех сменился рыданиями, которых я очень стеснялась, но не могла остановить…

— Пригласишь меня на кружечку чаю? — хрипловатым голосом спросил Эдвард, когда я успокоилась. Я кивнула — думаю, он понял, что я не против. Вот только следом он сделал кое-что неожиданное — он немного отодвинул меня и, наклонившись, поцеловал в губы. Это было не быстро, но и не медленно, не глубоко, но и не поверхностно — так, что моя голова закружилась, и я подумала, что теперь не понимаю вообще ничего!

***

Мы зашли в магазин через главную дверь, а потом поднялись по лестнице наверх в мою квартиру. С родителями мы жили в большом доме недалеко отсюда, но когда с ними произошло то, что произошло, я продала дом с разрешения Дженнифер и Грега. С друзьями я обычно проводила время внизу, в читательской зоне магазина — там был и комфортный диван, и удобные кресла, и кофеварка.

Почему-то даже мысли не возникло остаться с Калленом в книжном. Я взяла его за руку еще на улице, после того как он шокировал меня сильнее, чем кто-либо за последний год, и на хорошей гоночной скорости провела наверх — чтобы не надумал сбежать, раз уж сам напросился. Я усадила его на стул на небольшой кухоньке, а сама включила электрический чайник. Нажав кнопку на пульте от телевизора — который, как уже знал Каллен, ненавидела, но использовала в качестве источника звука, разбавляющего могильную тишину дома, и источника же олицетворения мнимого собеседника, когда стены вокруг смыкались, как в какой-нибудь гробнице, — я уселась на соседнее с Эдвардом место и уставилась на гостя.