Генка опешил и прижал влажную ладонь к ее лбу:

– Лидон, ты в норме?

Елена Ивановна вошла в класс, неся в руках пачку листков.

– Сертификаты отличников привезли, заполню на перемене, – учитель положила их на стол и пересчитала. Потом подняла глаза на Лиду, которая так и стояла возле парты Генки. – Каледонская, выступать готовишься?

Лида кивнула, сосредоточилась на сертификате отличника и призывно махнула рукой Тане.

Девочки докладывали слаженно и с юмором. Лида рассказывала, как Пират хулиганил, как не мог привыкнуть к домашней жизни: пытался сбежать, прорыть лаз в горшке с мамиными цветами. Считал мусорное ведро своей миской и добывал пропитание. Как нельзя было оставить на столе еду, особенно уважал куриные котлеты с сыром по фирменному рецепту мамы.

Таня сочинила стишки про подвиги Пирата. Ребята услышали, как он искал клад в подвале. Плавал по ванной в тазике–корабле. Поймал мышь на лестничной клетке. И отогнал большую собаку возле подъезда, которая напугала соседского малыша.

К каждому рассказу девочек следовал свой слайд с фотографией или рисунком. Когда Лида и Таня закончили свое выступление, ребята захлопали в ладоши. А Генка захотел познакомится с отважным покорителем воли и неволи.

– Больно нужны вы котенку. Прям пропадет без вас, – раздался с задней парты ехидный Степкин голос посреди всеобщего веселья. – Да ему и на улице прекрасно жилось.

– Как бы ни так, – вступилась Лида. – он голодал и жалобно мяукал, когда мы уходили домой!

– А еще у него были блохи, – в ужасе прошептала Таня, – а мы его вылечили! – ткнула указкой в фотографию закутанного в зеленый плед мокрого котенка.

– Фотошоп, – махнул рукой Степка.

– Неправда! – от негодования у Лиды выступили слезы.

– Довольно! – прервала дальнейшие пререкания Елена Ивановна. – Лида и Таня – “отлично”. Яшечкин, а теперь твой доклад “Мои корни”.

– Все мои корни – на грядке, – загоготал Степка.

– Тогда я выставляю тебе два, – с грустью выдохнула Елена Ивановна. – А жаль, шансов перейти в следующий класс у тебя немного.

– Найдутся добрые люди, – ухмыльнулся Яшечкин, – переведут.

– Облом, – Лида обернулась на заднюю парту. – Кто тебе помогать будет? Все только и мечтают, как ты исчезнешь!

– Каледонская! – строго сказала Елена Ивановна.

– Простите, – пробормотала Лида и опустила глаза.

– Не будем портить себе настроение! – учитель улыбнулась классу. – После перемены несите дневники. Выставлю оценки и вручу сертификаты отличникам.

Елена Ивановна зачитывала список отличников. Лида захлопала в ладоши, услышав свою и Танину фамилии. Даже смешок с задней парты не испортил им радости.

На перемене никто не бросился кричать и носиться. Отличники стояли у окна рекреации и оберегали покой Елены Ивановны, пока она заполняла сертификаты.

Лида расположилась на подоконнике и копошилась в рюкзаке. К ней подбежала Таня:

– Светлана Григорьевна зовет! Твои чешки привезли. Они сияют!

– Дневник не могу найти, – отмахнулась Лида и перевернула рюкзак. Из него посыпались учебники, тетрадки, скомканные листочки, сгрызенные карандаши, выпала точилка в виде совы и закладка с котятами. Но дневника не было. – Побежали в гардероб, может, там обронила?

Лида проскользнула мимо Степы, который забирал уличную обувь. Таня прижалась к стене, дождалась, пока он отойдет в сторону, и бросилась подруге на помощь.

Весна хоть и вступала в свои права, но солнце не успело нагреть воздух. Гардероб был набит куртками, плащами и мешками с обувью. На скамейки свалили найденные вещи, чтобы ученики смогли отыскать потеряшки. А на полу была наставлена обувь, не поместившаяся в пакеты.

Девочки, как в джунглях, рыскали среди горы вещей. Таня отодвигала одежду с вешалок и проверяла, не затерялся ли дневник между курток. Лида перебирала “потеряшек”.

Звонок призывал на последний урок. Но на этот раз в его звучании Лида не услышала ничего чарующего. Она опустилась на пол и заплакала. По правилам сертификат отличника выдается только после заполнения четвертных оценок в бумажный дневник.

– Может, ты дома его оставила? – Таня присела на скамейку и обняла подругу.

– Нет, – всхлипнула Лида, – я видела его утром, когда флешку искала.

– Тогда в классе должен быть! – Таня приподнялась.

Лида покачала головой и всхлипнула:

– Я, когда раздевалась, проверяла, боялась, что дома оставила.

– Давай попросим Елену Ивановну на каникулах тебе оценки выставить! – улыбнулась Таня.

– Мне сегодня нужно, – прерывающимся голосом прохрипела Лида, – у нас традиция! Мама уже пиццу заказала!

Таня вздохнула:

– На урок всё равно идти нужно. Вечером сертификат покажешь.

– Ага, Елена Ивановна только после дневника дает, – Лида медленно пошла на выход из гардероба и с горечью вздохнула. – И зачем нам вообще эта древность? Есть же электронный дневник!

– На, потеряшка – раздался насмешливый голос.

Девочки обернулись. Из глубины гардероба вынырнул Степка, в руках он держал Лидин сиреневый дневник, перевязанный поперек атласной лентой нежно–зеленого цвета.

Лида запищала от радости, ухватила дневник и прижала его к груди. Она помчалась в класс, надеясь, что Елена Ивановна не заметит ее опоздания.

– Подожди, – крикнула Таня. У нее слетела туфля и ей пришлось возвращаться к месту падения, подскакивая на одной ноге.

– Давай быстрее! – нетерпеливо отозвалась Лида. Она успела добежать до конца коридора и повернуть за угол. Одноклассников в рекреации не было, значит, они последние.

Лида вдохнула и вскрикнула на выдохе: на подоконнике у распахнутого окна сидела ворона с раздражающим коричневым пятном на груди. Птица не пыталась улететь, не моргала, не шевелилась. Девочка медленно сделала шаг в сторону класса. Тишина. Шаг.

Когда Лида поравнялась с вороной, птица резко расправила крылья, открыла клюв и перепрыгнула на край подоконника.

– Брысь, кыш, фу! – закричала Лида, замахала руками и чуть не выронила дневник.

Ворона наклонила голову и прищурила карие глаза. У Лиды закружилась голова, она вздрогнула и отступила:

– Ну что ты ко мне прицепилась! Помучить больше некого? Я на урок опаздываю!

Ворона фыркнула, протяжно каркнула три раза и вылетела на улицу. Лида подбежала к окну, захлопнула его и повернула ручку. Так спокойнее.

– Лида, пойдем, – к ней подошла Таня и дотронулась до плеча. Лида натянуто улыбнулась, взяла подругу за руку, второй рукой бережно неся дневник.

Последним в класс зашел вечно хмурый Степка Яшечкин.

Соревнования проходили жарко. Школьная команда едва не продула выход в финал. Ребята из Лидиного 4А не успели сыграться с бугаем–нападающим из 4Д, которого одолжил Константин Михайлович на замену Буськину.

В финале играли со спортивными лидерами школы №18. Среди них был и Филька, но две первых четверти матча просидел на скамье запасных. Среди болельщиков Лида заметила Харитона и Степку. Степка с пренебрежительным выражением лица откинулся к стене и смотрел мимо поля. Харитон обвел глуповатым взглядом окружающих и подмигнул Фильке.

Школа №25 имела небольшой перевес по очкам, команда повеселела и впервые поверила в победу. Но в третьей четверти на поле вызвали Фильку. Харитон поднял с пола рюкзак, поковырялся в нем и вытащил черную коробочку. Надавил на нее и кивнул товарищу, вступившему в игру.

Филька несколько раз допустил пробежку, хватал нападающих Лидиной команды за руки или попросту толкался. Но судья не останавливал игру и засчитывал голы противникам.

– Ну, куда? – кричал Виталий Сергеевич судье. – Куда смотришь? Тебе очки натереть?

Кларе Леонидовне, сидящей на особых местах между простыми скамейками, пришлось подойти к физруку. Она шептала ему что–то на ухо, внешне оставаясь спокойной и улыбаясь гостям школы.

– Да какие, мячи в корзину, дружеские сборы? – Виталий Сергеевич отказывался мириться с политикой. – Они нас, как коршуны мышей, перещелкают!