– Зовут то как? – баба Катя пыталась вытянуть ноги, но сумки не давали ей пошевелиться. – Я чай всех наших знаю. Леденцы да семечки на станции продаю. Вся молодежь ко мне хаживает.

– Степан Яшечкин, – Лида нагнулась и перетащила одну сумку к себе под ноги.

– Спасибо, – довольная баба Катя вытянула ноги и от удовольствия прикрыла глаза. – Да только путаешь ты что–то, нет у нас такого.

– Мама его сказала, что бабушка у него в Марфино живет, – Лида выпрямилась и испуганно посмотрела на бабу Катю.

– Спутала ты, – повторила старушка медленно, погружаясь в дрему. – Я у нас всех знаю, – и еле слышно спросила. – Бабушку–то как звать?

– Баба Вера, – грустно потянула Лида, оглядываясь по сторонам, решая, что ей делать.

– Верочку знаю только одну, – баба Катя приоткрыла один глаз. – Да только не Яшечкина она, а Ершова. И то, откроюсь тебе по–секрету, слыхала, что издавна фамилию переменили они. Дед–то у нее странненький был. Иноземец, то ли Гершев, то ли Першев. Уж точно не вспомню. Да только дела он вел непонятные, недовольных много было. Вот сын его и уехал куда–подальше и фамилию перекроил по–своему. И у него судьбина нелегко сложилась.

Девочку разморило от воспоминаний бабы Кати и перечислений всех родственников бабы Веры. И когда старушка вынырнула из потока слов, Лида не сразу поняла, о чем речь.

– Да разве внук у нее есть? Поди приезжает редко, да и то бы знала.

– Есть, – Лида была готова расплакаться, неужели она столько времени потратила зря? – Такого не забудешь, он как даст кому–нибудь.

– Ой, – баба Катя встрепенулась и распахнула глаза. – Хулиган такой! То кур по соседям растащит, то корову так запугает хворостиной, что она два дня в канаве просидит. А уж сколько семечек моих просыпал – не перечесть. И все–то он нечаянно, а сам хохочет смехом недобрым. А вчера утром, – старушка размахивала руками и грозила в воздух, – бросил камень на мои леденцы, все поломал. Хорошо я в город собиралась, подкупила новых.

– Это точно он! – обрадовалась Лида, перекрикивая шум мотора.

– Как же это я его имя запамятовала? – покачала головой старушка и прижала сумки к ногам.

– Да что–то все его позабывали, – Лида вздохнула и выглянула в окно. Город с высокими домами и ухоженными аллеями остался позади. Автобус ехал по проселочной дороге навстречу пасмурному небу. Солнце скрылось, облака почернели и предсказывали непогоду.

Лиде разом перехотелось искать Яшечкина. Может, он вчера и уехал из деревни, а она попадет еще под грозу. Да и когда автобус обратно едет, не узнала.

– Как бы не встретить его сейчас, – баба Катя словно мысли Лидины прочитала. – Автобус–то от нас один раз в город отходит. Вчера я ехала, Степки твоего не было. А коль каникулы закончились, то сегодня и поедет обратно. И как тебя угораздило подружиться с таким?

Лида только вяло улыбнулась, а баба Катя принялась вспоминать все “геройства” Степки. И как он гонял местную детвору, и как за него краснела Верочка. Уж как она каникул боится, да отказать не может. Бросил их отец, а мать мучается теперь со Степкой.

Лида не заметила, как погрузилась в сон. Ей снился пьедестал, она стоит на верхней ступени с медалью на шее и улыбается в объектив фотокамеры. Тут сзади ее кто–то хватает за спину и тащит вниз. Она вырывается, кричит, но ее не отпускают. Оборачивается и видит усмехающееся лохматое лицо Степки. Девочка пытается скинуть его руки, но он только сильнее трясет ее.

Лида закричала и открыла глаза. Баба Катя теребила ее за плечо:

– Просыпайся, соня, прибыли!

Лида распахнула глаза и дернулась к рюкзаку. Нащупала прохладную медаль, вздохнула с облегчением, подхватила тяжелую сумку бабы Кати и потянулась на выход.

Автобус остановился у небольшого здания, на котором висела обветшалая синяя табличка “Марфино”. Черные тучи, как брови на хмуром лице, собрались в кучу. Ветер трепал первую листву на деревьях.

– Вот тут и торгую, – баба Катя показала на скамейку возле автобусной станции, – милости просим. И благодарствую за помощь.

– Вам спасибо, – улыбнулась Лида и пошла по направлению к домикам.

– Идти–то куда знаешь? – крикнула ей вслед баба Катя.

– Ой, – Лида вернулась обратно и покачала головой.

– Верочка, Вера Семеновна, живет вон там, за почтой. Предпоследний дом от полей. Только фамилия то у нее другая. А Яшечкин – это отцова фамилия хулигана твоего, – баба Катя села на скамейку и переставила сумки. – А теперь беги, через полчаса автобус обратно уедет.

Лида вскрикнула и бросилась в сторону, которую ей показала старушка. Кепка съехала на бок, рюкзак стучал по спине.

– И чего она так к безобразнику ентому прикипела? – баба Катя пожала плечами и закинула за щеку семечку. Порыв ветра вырвал из рук бумажный пакет и унес за дома. Старушка поежилась. – Погода негодует. Успеть бы домой до грозы.

Лида бежала по ухабистой дороге, перепрыгивая кочки и ямы, и посматривала по сторонам. Белые, красные, серые домики мелькали за разноцветными заборами. И сами заборы поражали фантазией их хозяев: были тут и зеленые, раскрашенные белыми ромашками, и небесно–голубые с белыми поперечными линиями. А в конце длинной улицы показалась розовая крыша с узорами и завитушками и розовый высокий забор.

“Предпоследний дом, – вспомнила девочка и улыбнулась, – значит соседи домика Барби”.

Она подошла к дому, который граничил с розовым. Забор был глянцевого синего цвета и пах краской, какие–то странные пятна портили новенький вид. Лида аккуратно нажала на звонок у калитки и прислушалась. Музыка разлетелась нежными трелями, призывая хозяев.

Лида не дождалась ответа и позвонила снова. Из соседнего дома, который был ближе к автобусной станции, вышла пожилая женщина.

Девочка кинулась к ней:

– А бабушка Степы дома?

Женщина вздрогнула и повернулась. Она смотрела на девочку прищуренными зелеными глазами из–под очков.

– Ой, – Лида вспомнила, как недавно Степина мама смотрела на нее такими же усталыми глазами, – Это вы Степина бабушка?

Вера Семеновна кивнула и прикрыла калитку. Лида успела рассмотреть ставни окон: на них были нарисованы петушки с высокими красными гребешками. На одной стороне птица была замазана черной краской, а у второй приделаны рога.

Девочка понимающе кивнула:

– Степка?

Вера Семеновна глубоко вздохнула и поплелась в сторону почты.

– А сейчас он где?

– Вчера уехал, – Вера Семеновна прикрыла глаза от удовольствия. – Под мамин контроль.

– Но его не было в школе, – Лида спешила следом, всё время оглядываясь на дом Веры Семеновны.

Степина бабушка споткнулась, Лида подхватила ее.

– С дружками своими загулял, школу прогуливает, – с горечью вздохнула Вера Семеновна. – Вот его и не видно.

Капля упала Лиде на нос. Девочка поглубже натянула кепку и посмотрела на небо. Тучи бежали по небу и спорили, кто первый польет землю дождем.

– Мне и мама его сказала, что он у вас! – заторопилась девочка.

Степина бабушка нахмурилась и задумалась. Потом грустными глазами посмотрела на Лиду:

– Дочка рано утром убегает, приходит поздно. Вот и пропустила Степу. Куда он может деться? – покачала головой и вздохнула. – Такие не пропадают.

– Но!

– Тебе–то он зачем? Не знала, что у него есть друзья, кроме этих хулиганов, – Вера Семеновна робко улыбнулась и открыла дверь почты. – Хорошо, если так. Вдруг изменишь его? Раньше он был неплохим мальчиком.

Косые струи дождя стекали по Лидиной кепке на одежду. Она переминалась с ноги на ногу и ежилась.

– Беги на остановку, – Степина бабушка зашла в здание, – не то вымокнешь вся, да и автобус в город один идет. Машины редко к нам заезжают, в город по–другому не доберешься.

Лида сквозь дождь смотрела, как перед ней затворилась дверь. Скривила губы и побежала к автостанции.

Лида сидела на скамейке под козырьком автостанции и болтала ногами в ботинках, к которым прилипло изрядное количество земли. Бабы Кати не было видно. Только одинокая кассир, которая продала Лиде билет домой, выглянула из окошка: