Лунный свет посеребрил знакомый силуэт. Мириады звёзд на небе восхитительно мерцали на чернильной синеве. Юки до сих пор ощущала на губах вкус поцелуя. Голова кружилась от охвативших её чувств. Ливень давно перестал, и в тишине слышалось робкое пение цикад.

- Я… Мы… - Юки столько всего хотелось сказать ему, но все мысли разом упорхнули, словно стайка мотыльков.

- Мне очень жаль… Я не должен был… - Услышала девушка тихий, до боли знакомый бархатистый голос.

Юки мяла ткань платья, не зная, куда деть ставшие лишними руки. Ей хотелось хорошенько разглядеть молодого человека, но, стоило ему повернуться к ней лицом, как она стремительно отвела свой взгляд, зардевшись от смущения.

- Как мне загладить свою вину? – Юноша сделал шаг навстречу Юки, которая растерянно молчала.

- Почему..? – вопрос девушки прозвучал едва слышно.

- Я хотел уберечь вас, - ответил молодой человек, но не этого она жаждала услышать.

- Почему каждый раз, как наши пути пересекаются, ты убегаешь от меня? Ведь это ты был в тот день в замке Куран, это ты приходил к нам на бал, устроенный моим дедушкой, это тебя я видела тогда на улице, и это именно ты зачем-то притворялся нашим слугой, - выпалила на одном дыхании Юки. – Ведь это был ты?..

В голосе девушки было столько надежды. Канаме (а это был именно он) жаль было разочаровывать её, разбивая мечты, которые никогда не сбудутся, но он должен… Он должен так поступить ради неё самой.

- Вы, наверно, обознались… - совсем тихо, не глядя на неё, сказал юноша.

И она едва не поверила этой лжи. С болью в сердце, разъедаемом разочарованием, она чуть не распрощалась с грёзами о своём прекрасном принце из сказки. Вот только…

Канаме до крови прикусил губу, но предательница-слезинка всё же скатилась по щеке. Он стоял, низко опустив голову, не в силах посмотреть на самое дорогое для него создание – плод любви его благодетелей, его сокровище, его…

- Юки… са…ма?.. – Он и не заметил, когда она успела подойти к нему почти вплотную. Подтянувшись на цыпочках, она сняла слезинку с его щеки поцелуем, и сама оробев от своей смелости. – Мне… я… должен идти… - голос не слушался его. – Давайте, я провожу вас в вашу комнату.

Но ей совершенно не хотелось с ним расставаться. Такой восхитительный вечер. И только они одни, вдвоём. Он почувствовал её руки, удерживающие его за рукав, а затем обхватившие его со спины, стоило только ему сделать попытку обернуться. Почувствовал её горячее дыхание, когда она спрятала лицо в складках его рубашки. И тут он услышал…

- Я знаю точно: ты – мой принц. И пусть ты одет не в богатые наряды, и пусть твоё лицо и руки перемазаны сажей, - я сердцем чувствую: это ты!

Принцесса взяла руку юноши в свои руки и размотала повязанную на безымянном пальце грязную тряпицу, обнажив подаренное ею когда-то кольцо. Оно засияло тысячами звёзд, отражаясь в их глазах.

Юки шептала слова старой-старой сказки, что столько раз он перечитывал для неё. Ах, если бы…

Если бы можно было вернуть те времена…

Если бы Ридо навсегда исчез из их жизни…

Если бы он посмел… Если бы только решился…

«Юки, помнишь, как мы сидели с тобой вдвоём, уютно устроившись на огромном диване и прижавшись друг к другу, чувствуя тепло и биение наших сердец? Помнишь, как ты пообещала мне тогда?..»

Но вслух он произнёс совершенно другое:

- Юки-сама, мне, правда, нужно идти. – И она послушно позволила довести её до дверей своих апартаментов и без возражений скрылась за ними, даже не взглянув на него на прощание.

- Что тебе надо от Юки? – резкий знакомый голос вдребезги разбил что-то очень хрупкое, что возникло было между Канаме и девушкой. Лавандового цвета глаза сверкали молниями. Серебряноволосый парень возник, словно из ниоткуда, так тихо, что юноша даже не заметил его появления.

- Она заблудилась, и я всего лишь проводил её до комнаты. – Молодой человек развернулся и направился своей дорогой – больше он ничего объяснять был не намерен.

- В последний раз предупреждаю: держись от Юки подальше! – едва сдерживая гнев, прорычал противник, преградив ему путь.

Видит Бог, он не хотел этого! Он всего лишь желал, чтобы с его ненаглядной Юки всё было хорошо.

Глаза, сверкнув яростным взглядом, приобрели рубиново-алый оттенок, одним резким, молниеносным движением, будто беспомощную бабочку, Канаме пришпилил молодого охотника к стене одной рукой и острыми, как бритвы, ногтями вспоров ему кожу на груди – другой, превратив в лохмотья одежду.

Зеро обессилено съехал по стене. Гнев Канаме испарился так же быстро, как поглотившее на мгновение рассудок охватившее его пламя. Злость растаяла без остатка. Он уже раскаивался, что не смог сдержаться, что напал без предупреждения. Кровь хлестала из свежих ран, но она не возбуждала юношу. Он смотрел потерянным взглядом, как она пропитывает одежду и, и без того алый, ворс ковровой дорожки.

- Идём, - легко, словно тот весил не больше пёрышка, молодой человек подхватил среброволосого парня, перекинув его руку себе через плечо. Скоро, очень скоро ему придётся ответить за то, что он натворил. Ему не спустят с рук этот его проступок, но сейчас это его не волновало – он должен помочь тому, кем так дорожит его Юки.

- Пусти..! – с трудом шевеля побелевшими губами, пробормотал Зеро, предприняв слабую попытку сопротивления.

- Побереги силы. Если бы не Юки, я не стал бы тратить на тебя своё время, - не глядя на раненого, спокойным голосом сказал Канаме, удобнее перехватив свою ношу.

*****

«И снова злая колдунья решила вмешаться в дела королевской семьи: проклятый сын старого короля прознал, что его племянница и отец живы и что тот собирается выдать замуж внучку за одного из принцев соседнего царства; если у того всё получится, то… Он даже думать не хотел, что тогда произойдёт. Он должен помешать этому!

Злой король побоялся оставлять своего племянника в замке без присмотра, а потому приказал ему собираться вместе с ним в дорогу. До соседнего царства путь был неблизким. Они ехали днями и ночами, пока, наконец, их лошади не ступили на землю жениха.

Ночь была такая тёмная, что даже злой король, опасаясь нападения разбойников (ведь теперь он находился на чужой территории, где его никто не боялся), решил остановиться до утра в небольшой таверне. Для себя он снял самую лучшую комнату, а племяннику ничего другого не оставалось, как укрыться от холода в конюшне, забравшись в сено».

*****

- Пей. – Канаме полоснул ногтём по собственному запястью, поднеся руку со стекающей с неё струйкой крови к губам противника, которого предварительно усадил в кресло в своей комнате. На лице юноши не отражалось никаких эмоций. Оно напоминало бездушную маску. – Пей! – снова, уже более настойчиво повторил он, когда Зеро попытался оттолкнуть руку.

Ему было больно, безумно больно. Боль, будто огонь, безжалостно пожирала его тело, но среброволосый парень не собирался так просто сдаваться. Он проклинал тот день, когда на порог их дома ступила ОНА… Ему до сих пор больно вспоминать о прошлом. Она убила их родителей, забрала с собой его младшего брата, разлучив их на много лет, а его жизнь превратила в ад.

Тёплые алые капли с шипением растворялись на губах, а им на смену падали всё новые. Он был бы и рад прекратить эту пытку, но жажда оказалась сильней. И он впитывал ненавистную ему кровь, каплю за каплей, презирая свою слабость и ненавидя стоявшего рядом с ним чистокровного.

- Не заблуждайся, - словно прочитав его мысли, произнёс Канаме, - я делаю это не для тебя – Юки расстроится, если с тобой что-то случится. Я видел, как она обрадовалась твоему появлению тогда, в доме её дедушки. Мне жаль, что я не сдержался и вспылил. Пока ты полезен Юки, больше подобного не произойдёт.

Зеро промолчал, с силой сжав руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

*****

«Юная принцесса, будто мотылёк, летела на огонёк в ночи. Подойдя поближе, она увидела харчевню. Свет, что сиял ей путеводной звездой, был всего лишь одиноким факелом, прикреплённым к столбу возле входа. В окнах харчевни было темно – хозяева и постояльцы уже давно спали.