— Бар, в котором мы с тобой познакомились. Ты серьезно, или дурой прикидываешься?

— Не знаю я никакой Мёрфи, — странно протягивает Сэм.

Мои глаза округляются.

— Но как же… Она работает в баре. Мёрфи говорила, что общалась с тобой. Девушка с пепельным цветом волос. Мимо такой сложно пройти мимо. Сэм! — ору я. — Ты видела её! Ты просто забыла!

— Кью, не хочу тебя пугать, но, кажется, у тебя проблемы, — она осторожно щупает мой лоб, всё ещё сохраняя максимальную дистанцию между нами. Мы слышим шум воды — ванная уже почти набралась. Сэм качает головой в разные стороны и говорит:

— Прими ванну, позже поговорим, — и выталкивает меня из комнаты, открывая дверь в ванную. Я слышу, как за мной щёлкает замок, и я погружаюсь в тишину, когда моя рука прокручивает кран, перекрывая доступ к воде. Два пальца осторожно касаются горячей жидкости, отмечая, какой температуры воду мне следует долить. Но, к моему удивлению, вода в ванной идеальной температуры. Серые потёртые джинсы летят на пол, следом за ними — белая футболка с полу-стёртым чёрным принтом, и бледно зелёная ветровка (не удивляйтесь, я странный человек-капуста, и ношу под пальто ещё целую гору одежды).

Постепенно моё тело погружается в воду, и я чувствую, как облегчение идёт по накатанной — с пят до головы. В обратном направлении. И когда вода достигает моей шеи, я закрываю глаза и улыбаюсь — как же мне этого не хватало. Одиночество, тишина, и тёплая ванна. Каждый уважающий себя человек должен абстрагироваться от общества, даже от родных, и побыть наедине с собой. Мне же проще — родных-то у меня нет. Поэтому, одиночество стало для меня привычным. Но, почему же сейчас мне становится не по себе? Слишком тихо. Пусто.

— Сэм? — я сто раз подумал, прежде чем позвать её, но глядя, как пена закрывает все мои части тела, которые девушке сейчас совсем не обязательно видеть, я решаюсь выкрикнуть её имя.

Тихие шаги подплывают к двери, кажется, вплотную. Если бы щель внизу была побольше, думаю, я бы смог рассмотреть её носки в полоску.

— Да? — её голос кажется мне таким испуганным. Я мысленно представляю лицо Сэм — брови домиком, глаза смотрят в пол, а верхняя губа едва заметно дрожит. Каштановые волосы падают на лицо. Родинка над правой бровью делает её лицо таким идеальным, таким… не похожим на остальных.

Зачем я звал её? Чего я добиваюсь?

— Ты пойдёшь за едой? — вырывается у меня. Чёрт. Кретин. Ведь совсем не это хотел сказать.

— Да, — повторяет она, уже более утвердительно. Голос становится уверенней.

Мы оба понимаем, что я, скорее всего, хотел предложить ей присоединиться. Но мы ведь не настолько близки, чтобы делать это вместе. Скорее всего, она бы отказалась, а я бы выглядел полным идиотом.

— А что купишь? — я закатываю глаза, но, кажется, разговор с ней успокаивает. По крайней мере, я не один. Я слышу, как в соседней комнате ходит человек. И если раньше меня радовала тишина и спокойствие, то сейчас я уже вряд ли смогу жить один. Снова. Всё повторяется. Когда Джуди пришла в мою жизнь (квартиру, кровать), заняла мою кружку (любимую, чёрт возьми кружку!), и забрала мою футболку, я понял, что именно это спасло меня в тот момент. Если бы не та девушка, я бы и дальше кис в той вонючей квартире. Работа-дом-работа — вот, что меня ждало — круг ада, и чем дальше — тем хуже.

Сэм разбила две моих любимых кружки. Она тоже носила мои вещи. Ночевала в моём доме (не моём, конечно, а съёмном). Я ведь клялся самому себе, что не совершу одну и ту же ошибку дважды. Так почему же делаю это снова? Влюбляюсь. Квентин, ты сентиментален до чёртиков. И глуп. Очень глуп. Понимаешь? Ты влипаешь в одно и то же дерьмо дважды. Ты мазохист, Квентин.

— Пиццу, а что же ещё? — после этих её слов, я представляю на лице девушки улыбку.

— Можешь сгонять за пивом? — гавкаю я и тут же закрываю рот мокрой ладонью. Звук шлепка доносится до Сэм и она смеётся.

— Мне нет восемнадцати.

Чёрт, точно.

— А когда тебе начнут продавать? — я ведь никогда не спрашивал, когда у Сэм день рождения.

Тишина.

— Сэм?

Снова молчит. Я жду ещё минуту и говорю:

— Если не ответишь, я выйду, и брошу на тебя полотенце, которым вытру свой…

— Кью, — тихо говорит она. — День рождения для меня — больная тема. Тебе придётся купить пиво самому. — И далее я слышу, как удаляются её шаги, а следом за этим — скрипит кровать. Если хорошенько прислушаться, можно уловить едва слышимые всхлипы. Я, кажется, затронул больную тему.

Пора вылезать, вода почти остыла. Я закрываю глаза, решаю полежать ещё пару минут, и чувствую, как вот-вот отключусь. Дверь в наш номер стукнула, но я не обратил на это внимания. Видимо, Сэм ушла за едой. Проходит минута, может, больше, и я могу ощущать, насколько же расслаблено сейчас моё тело. Я погружаюсь в воду ещё сильнее и закрываю глаза.

— Какой же ты засранец.

Я открываю глаза и вижу перед собой Мёрфи. Чёрт возьми, а она что здесь делает?

— Дура, выйди отсюда. Как ты зашла?! — я проверяю, пена по-прежнему находится на своём месте или уже давно растворилась. Вздох облегчения вырывается из моей груди. Всё на месте. Кроме Мёрфи — она-то уж точно не на своём месте.

— Как ты нашла меня? — спрашиваю я. Девушка отрицательно кивает.

— Кью, лучше спроси меня о том, что тебя действительно интересует.

— Ты знаешь Сэм? — вырывается у меня. — Когда я рассказал ей о тебе, Сэм сказала, что впервые о тебе слышит. И, что никогда тебя не видела.

Мёрфи молчит.

— Тогда в баре ты сказала мне, что разговаривала с ней. Кому из вас мне верить?! — я начинаю повышать голос.

— Только самому себе, Кью. В этом мире нельзя доверять кому-то кроме себя. Не совершай моих ошибок.

— Но я же доверился тебе, — утверждаю я, — вчера, когда за мной вели погоню. Ты укрыла меня в своём доме. Дала мне убежище на время. И, я уверен, если бы они постучали в дверь, ты бы дала мне уйти, и прикрыла бы меня. Да? Мёрфи?

Девушка опускает голову и утвердительно кивает.

— Да, в этом-то ты прав. Но, Квентин, ты уверен, что именно я дала тебе убежище?

— А кто, если не ты? Кто открыл мне окно? — спрашиваю я, а на моём лице играет выражение «выкуси!».

— Уверен? — лишь повторяет Мёрфи.

— Да, — хотя, на этот момент я уже ни в чём не уверен.

— Хочешь, я покажу тебе? — девушка присаживается возле ванны на корточки и кладёт правую руку на ободок. Её заинтересованный взгляд изучает меня.

— Я знаю тебя лучше, чем ты, уж поверь.

— О чём ты говоришь? — не понимаю я.

— Возьми меня за руку, — отвечает Мёрфи. Ну, была ни была. Надеюсь, к возвращению Сэм, эта сумасшедшая уже уйдёт. Но едва я дотрагиваюсь до её (к моему удивлению, ледяной кисти), нас переносит в бар.

— Смотри, — говорит Мёрф, — это ты. Уже поссорился с Сэм, наговорил ей кучу дерьма, и упустил свою девушку.

— Она не моя девушка, — странно, мне ещё хватает духу спорить с ней? И, неужели, мне плевать, что мы сейчас буквально «перелетели» столько километров, чтобы очутиться здесь, и всё это произошло за пару секунд, без малейшего намека на боль или разрыв моего тела пополам? Что за херня? Но к этому моменту я начинаю понимать, что всё это лишь игра воображения.

— Смотри внимательней, — говорит девушка, и её холодные пальцы проворачивают моё лицо в нужном направлении, — в баре никого. Только ты.

— Но кто же следит за баром? — спрашиваю я, продолжая смотреть на свой затылок — в смысле, затылок Кью, сидящего за столиком. На самом деле, это довольно странно, ведь у меня сейчас появилась возможность немного понаблюдать за собой со стороны. И, хочу сказать сразу, я выгляжу, как чёртов бомж, да ещё и с отклонениями.

— Бармен, — отвечает Мёрфи таким тоном, словно я дибил, и этот ответ был очевидным.

— Но бармен ведь ты? — мой неуверенный голос выдаёт меня с головой.

В баре по-прежнему пусто. Лишь я, один одинёшенек, сижу и пью пиво из двух кружек.

— Но мне ведь кто-то принёс выпивку и чипсы? — не унимаюсь я.