– Лен, ну ты ва-аще, – Лидия взяла со стола папку. – Ты можешь хоть один день отдохнуть по-человечески?

Все трое встали.

– Это и есть по-человечески. А если сидеть целый день и просто пить вино под пустые разговоры, так это для меня не отдых, а мучение. Лида, списки занесешь через полчаса, я их заново проверю.

– Не сомневаюсь, – вздохнула Лида и, скрестив руки, показала Капустину, наблюдающему за нею, что премии у него сегодня не будет.

За окнами стемнело. Виктор встретил охранников, пришедших в ночную смену, и перенастроил две видеокамеры на обзор периметра территории перед офисом.

Как всегда перед уходом домой, он обошел этаж руководства. Этаж, такой суетливый днем, теперь стоял пустой и эхом разносил звуки шагов Виктора. В секретарской горел свет, но Виктор его не выключал, знал, что Елена Николаевна до сих пор работает и не надо её отвлекать.

Поначалу, два года назад, когда Виктор только устроился в «Шанс», он изо дня в день ждал, когда Елене Николаевне надоест работать. Но проходили недели, месяцы, а Елена каждый день, кроме воскресенья, приезжала на работу и работала до вечера.

На первом этаже тоже никого не было, все пораньше ушли домой, чтобы отдохнуть перед завтрашним отдыхом. А вот на складе кто-то разговаривал. Виктор открыл дверь.

В тесном помещении Андрей и Капустин расставляли коробки с продуктами и спиртным. Рукава рубашек были закатаны, воротники расстегнуты. Пиджаки лежали на одной из коробок, сверху них змейками устроились галстуки. Андрей сел на ящик с водкой, устало потер ладонями лицо.

– Девятый час, а мы все копаемся. Во всех фирмах организацию корпоративных пикников проводят в рабочее время, а наша Елена развопилась: «Только в выходной день! А увижу пьяных на работе – уволю по самой мерзкой статье!»

Сашка особо внимательно оглядел батон сырокопченой колбасы.

– Она мне премию запорола, отчет ей не понравился. А я, между прочим, старался.

Андрей переставил ящики ближе к выходу.

– А ей ничего не нравится, кроме собственной должности и счета в банке. Я-то знаю, – уверенно сказал он.

Отложив батон, Капустин пожаловался:

– Хотел прорваться к ней в кабинет, выяснить, что я такого в отчете страшного написал, но Лида отговорила… Хватит ли у нас водки на завтра?

Все продукты были перенесены и сложены у двери склада, готовые для завтрашней быстрой погрузки в автомобиль.

– Водки никогда не хватает. – Андрей раскатал рукава светло-синей рубашки. – Но это не страшно, не в тайгу едем. – А Лидия твоя, Сашка, тётка с мозгой, хотя на фигуру слишком угловатая.

Капустин потянулся, погладил себя по выступающему животу.

– Нормальная она. Сухие дрова жарче горят.

– Женщина не должна быть дровами, Сашка. А из деревянных предметов я предпочитаю гитару. Вот моя Оля – персик! И настроение у нее всегда хорошее, и слушается меня с первого слова, и экономная.

– Все, Андрей Дмитриевич, закрыли тему. – Сашка проверил последний ящик. – Смотри, Дмитрич, среди водки текила затесалась. Может, выпьем?

– И поедим. – Андрей с хрустом разорвал пакет с чипсами. – Надеюсь, Елена уже ушла. Вот ведь баба, работает по двенадцать часов. Без выходных. Как ей не стыдно? Наливай.

Капустин ловко достал из ящика с посудой разовые пластмассовые бокалы и вскрыл бутылку с ароматной текилой.

Виктор, подслушивающий у двери, сглотнул голодную слюну. Ему тоже захотелось выпить, хотя на работе он не злоупотреблял. Не выдержав, вошел на склад. Мужчины при виде его замерли со стаканчиками в руках.

– А я думаю, кто это по складу ходит?

Тридцатилетний Капустин и сорокалетний Андрей почувствовали себя школьниками, застуканными завучем за написание слова: «Какашка» на доске. Первым в себя пришел Андрей.

– Так ты же знаешь, Витя, продукты завезли всего час назад. Вот, готовимся к завтрашнему дню. Будешь текилу? – И он достал еще один пластиковый стаканчик.

– Не положено… – Рука Виктора сама по себе поднялась и взяла бокал. – Но буду. А о чем вы тут разговаривали? Слышал, Елену вспоминали.

Капустин налил всем по половине стакана.

– Да, Виктор Алексеевич, мы разговаривали о Елене Николаевне. – Выпив, Сашка залез в пакет с чипсами, закусил усушенной картошечкой. – У нее через неделю день рождения. Короче, нужно Елене Николаевне подарить какую-нибудь животину.

Виктор улыбнулся. Андрей посмотрел на Сашку с деланным удивлением.

– Зачем ей животина? У нее муж есть.

Вдохновившись текилой и общим вниманием, Капустин начал импровизировать.

– Муж, он, конечно… он не помешает. Но животное, оно не просто друг человека. Животное заставляет человека быть человеком.

Заедая дорогущую текилу двадцатирублевыми чипсами, Андрей отрицательно погрозил пальцем:

– Не факт. К тому же не возьмет она никого. Прости, Витя, ты к ней хорошо относишься, но я дольше ее знаю… От животных нет прибыли.

Но Капустин уже никого не слушал, увлеченный своей идеей.

– Может, кошку? Или волнистого попугайчика, желтого с голубым.

Андрей продолжал отрицательно вертеть головой.

– И кошку не возьмёт, и птичку. Никто ей не нужен, трудоголику-миллионерше.

– Ну, ты того, – Виктор забрал у Андрея бутылку и сам разлил по стаканчикам. – Не заговаривайся. Она все-таки наша шеф. То есть шефша.

– В идеале, для очеловечивания… – Капустин, не выдержав, надкусил батон сырокопчёной колбасы. – Ей нужно подкинуть ребёнка.

Выдернув из рук Сашки колбасу, Андрей оторвал себе третью часть и остальное передал охраннику.

– Ты, Капустин, жри меньше, уже похож на кочан капусты… А подкинутого ребёнка Елена определит в детдом…

– Тогда ребёнка не воруем… А давайте споем? – раздухарился Капустин.

– С ума сошел? – Виктор разлил остатки текилы. – Завтра напоетесь. Кстати, Елена ненавидит застольные пения.

– Мне терять нечего, премию все равно не дадут. – И Капустин запел, высоко подняв голову: – Ой, то не вечер, то не ве-е-ечер…

Виктор и Андрей негромко подхватили:

– …Ой, мне-е малым-мало спало-о-ось…

В своем кабинете Елена просматривала бумаги, одновременно внося изменения в компьютер. Зазвонил телефон, и Елена вздрогнула от неожиданности. На дисплее сияла надпись «Мама». Понятно, сейчас её начнут учить жизни. Но не брать трубку было невозможно. Тогда родители сорвутся из Клина, и переселится в её квартиру, что чревато скандалами.

– Да, мама, добрый вечер. Как папа?

Не слушая дочь, мама задавала свои наболевшие вопросы.

– Что ты делаешь на работе в девять вечера в пятницу? Я звонила тебе домой, телефон не отвечает. Ты совсем себя не жалеешь! Как чувствует себя мой драгоценный зять? Надеюсь, ты в этом году подашь на развод!

– Мама, с какого перепугу я буду разводиться? У нас все нормально, как в каждой семье…

– Вот этого не надо! Твой отец совсем другой! А твой оглоед нам он даже внука не соорудил! Срамота! – Голос родительницы кипел, бурлил и возмущался.

– Мама! – Елена посчитала про себя до пяти. – Нам еще рано ребенка.

– А когда? – задала мама резонный вопрос.

– Ну, когда-нибудь попозже.

– Что тебя держит рядом с Игорем? Не понимаю, – огорчилась мама.

– Привычка. Он ничем не хуже других.

– Езжай домой, доча!

Для Елены подземный гараж ее дома служил границей, где она переключалась с мыслей о работе на домашние проблемы.

Выйдя из автомобиля, она набрала телефон мужа. «Абонент временно недоступен…», – сообщил осточертевший миллионам людей ответ.

Включая свет в коридоре и на кухне, Елена неожиданно почувствовала одиночество. Это бывало с нею редко.

Елена давно не пылала к мужу страстью, но настолько сжилась с его недостатками, что сейчас заскучала. Она еще раз набрала телефон Игоря и опять пообщалась с женским голосом, равнодушно сообщившим ей, что абонент недоступен. Сердце Елены неприятно кольнуло предчувствие, и она быстро прошла в гостиную. В баре, где стояла шкатулка для квитанций и денег, конверт с наличностью «на всякий случай» оказался пустым.