— Хочешь что-нибудь сказать напоследок?– поинтересовался Шерах у Ночной Волчицы.

— Дай мне нож!– выкрикнула та, переводя ошарашено-растерянный взгляд на пирата.

— Это против правил. Попробуй договориться со своими соплеменниками полюбовно. Сможешь – и я подарю тебе жизнь, нет – твой скальп украсит мою коллекцию!

Цирюльник от души рассмеялся и кивнул, чтобы поднимали решётку.

В панике Бегелла едва не бросилась к противоположному концу арены, но её точно парализовало. В эти последние мгновения жизни ей вспомнилась мать, та, которую она пыталась ненавидеть после смерти отца, та, которая не давала ей в детстве материнского тепла, предпочитая воевать где-нибудь вдали от дома, та, которая «умирала» и «воскресала», когда ей было удобно, не заботясь о чувствах окружающих… ТА, НА КОТОРУЮ ОНА ВСЕГДА ХОТЕЛА ПОХОДИТЬ!

Гелла закрыла глаза, взывая к матери: «Что бы делала ты на моём месте»?! Странное видение пробилось сквозь парализованное сознание Бегеллы: её мать парила среди облаков в воздушно-белоснежных одеяниях, но почему-то с мечом и в остроконечном шлеме. Кларенс снисходительно улыбнулась и, покачав головой, сказала: «Не ждала бы смерти…», и словно желая разбудить дочь, Королева Тайн и Смерти больно ударила Геллу плоскостью меча по левой руке.

Ночная Волчица взвыла от боли, хватаясь за запястье, и вдруг очнулась. Вытащив из-под повязки один из металлических штырей, фиксирующих перелом, Бегелла бросилась к решётке. Железные прутья поднялись почти на фут, и волки нетерпеливо совали под них морды, желая поскорее добраться до своей добычи. Поддавшись звериному инстинкту, Гелла действовала без промедления: в стремительном прыжке она прыгнула на решётку, повиснув на ней всем телом. Двое пиратов, поднимавших эту самую решётку, от неожиданности выпустили из рук канаты, и железные прутья устремились вниз, пригвоздив к земле две волчьи головы.

Трибуны взревели от восторга, кое-где послышались аплодисменты. К незадачливым поднимальщикам решётки присоединилось ещё несколько помощников. Однако Гелла уже была на земле и бежала к одному из зверей. На этот раз волк беспрепятственно нырнул под прутья и даже успел прыгнуть на женщину. Бегелла подставила под пасть левое запястье, защищённое вторым металлическим штырём, и в то же время всадила первый штырь глубоко в глазницу хищника.

Цирюльник, грозно взиравший на схватку, поймал себя на мысли, что болеет за Ночную Волчицу. Впрочем, обведя взглядом стадион, понял, что не один он.

Но в то время, как третий поверженный зверь падал к ногам женщины, последний из оставшихся в живых хищников бросился на Бегеллу со спины, сбивая с ног и придавливая к земле. Трибуны дружно ахнули и затаили дыхание.

«Только не подставлять горло»,– единственная мысль свербела в сознании Геллы, пока она пыталась вывернуться из-под зверя. Острые зубы волка угодили в её плечо, а затем скользнули на ключицу. Женщина травмированной рукой держала ухо хищника, стараясь не дать ему возможности добраться до горла, а второй выпутывала штырь из бинтов, но получалось не очень. К тому же силы таяли, как снег под палящим солнцем.

Тем временем трибуны начали (сначала робко, а потом всё громче) требовать пощады для осуждённой. Цирюльник медлил, не желая выказывать слабость, однако через пару минут стало понятно, что Бегелла уже не сможет победить.

— Может остановить бой?– осторожно предложил кто-то из окружения Шераха.– Ребята уважают храбрость… даже у врагов.

— Нет,– жёстко оборвал Цирюльник, поднимаясь на ноги и доставая из-за пояса нож.

Шерах метнул клинок вниз так, что лезвие оружия вошло в землю рядом с головой Ночной Волчицы. Неожиданная помощь предала Гелле сил, нащупав рукоятку ножа, она дёрнула его из земли и полоснула по горлу зверя. Однако и зубы хищника уже добрались до её шеи.

ГЛАВА 43.

Орлан сидел перед чайным столиком, на котором лежало четыре кристалла. Лицо его было пасмурным, а мысли одна тяжелее другой. Часы пробили четверть пятого, и Гиара вошла в каюту.

— Долго ты,– чуть охрипшим голосом произнёс Монах.

Женщина подошла к креслу слева от мужа и устало опустилась в него, закинув ноги на столик. При этом один из кристаллов откатился на край столешницы, едва не упав на пол.

— Как допрос?– сдержано поинтересовался канцлер.

Гиара безучастно пожала плечами:

— Думаю, через день, максимум два мы будем всё знать.

— Так долго?

— Хочешь попробовать сам его допросить?– недовольно отозвалась женщина.

Орлан поднялся на ноги и медленно обошёл кресло Гиары, встав за её спиной.

— Боюсь, мне не осилить твою методику допросов,– наклонившись к супруге, сухо произнёс он.

— Тогда не мешай мне…

— В чём?!– резко перебил канцлер, ухватив Гиару за волосы и запрокинув её голову назад.– Развлекаться с врагами императора?!

Женщина вцепилась ногтями в запястье мужа.

— Орлан! Ты спятил?!

Монах оттолкнул Гиару в сторону так, что та вылетела из кресла, оказавшись на полу. Ещё никогда она не видела мужа в таком состоянии. Да, он был безжалостен к врагам, недоверчив и коварен, но кулаки в ход пускать брезговал. Он даже на допросах у неё в казематах старался не появляться, словно боялся оскорбить свои эстетические чувства.

Женщина попыталась подняться, но Орлан злобно прошипел:

— Лучше не вставай, а то я могу и убить!

Гиара не сомневалась, что способна справиться с мужем даже без оружия, но всё-таки осталась сидеть на полу.

— Кажется… тебе есть что сказать мне,– осторожно заметила женщина.

— И даже показать!

Орлан приблизился к столику и активизировал кристаллы, тут же появилось четыре голограммы с изображением камеры Ларри и недавних событий.

— И со всех ракурсов,– скептически усмехнулась Гиара.– Но, по-моему, картинка с верхнего левого угла не слишком удачна.

Глаза канцлера гневно вспыхнули, и он бросился к жене, но та мгновенно взвилась на ноги и отскочила за кресло.

— Орлан! Успокойся! Согласна, шутка глупая! Извини!

— Ты извиняешься за шутку?– сквозь зубы процедил Монах.

— Но больше мне извиняться не за что. Если ты сядешь и пообещаешь не пытаться меня убить хотя бы в течение пяти минут, то я тебе всё объясню.

— Очень интересно послушать!

— Тогда сядь… вон туда, на противоположное кресло… пожалуйста.

С трудом совладав с эмоциями, Орлан отошёл за столик и сел, куда указали.

— Может выключим голограммные изображения, чтобы они тебя больше не смущали?– предложила Гиара.– Полагаю, ты видел всё, что хотел.

Мужчина сгрёб кристаллы со стола и убрал в карман брюк. Лицо его по-прежнему было хмурым, но уже менее напряжённым.

— Замечательно,– резюмировала Гиара, выходя из-за кресла и опускаясь в него.– Я не совсем поняла, что тебя возмутило: что я была с другим мужчиной или что этот мужчина – враг императора? Если первое, то я могу перечислить тебе всех твоих любовниц, включая маркизу Аравист. И возмущение по этому поводу – просто лицемерие с твоей стороны. Если второе, то можешь быть спокоен, я лишь собираюсь вытащить из него информацию, которую никогда не получу под пытками.

— Почему таким образом эту информацию должна добывать ты?!

— А ты бы предпочёл, чтоб я отправила к нему Элен?

— Маркиза мне не любовница!

После такого заявления Гиара даже рассмеялась:

— Орлан, ты не забыл, кто я? Я не только знаю всех твоих нынешних любовниц, но и знаю, кто будет следующей…

— Да? И кто же?– с недовольством спросил канцлер.

— Дочка императорского ловчего, малышка Виктория. Ты уже месяц обхаживаешь её, правда, пока безрезультатно. По-моему, ей больше нравится скакать по лесам, чем флиртовать с мужчинами.

Орлан поиграл желваками, думая, что ответить, но Гиара продолжила:

— У меня не было ни времени, ни возможности подослать к капитану кого-то из агентов департамента или жандармерии, если помнишь, нас пленили неожиданно. Пришлось импровизировать.

— Вот только импровизация зашла слишком далеко,– буркнул Монах, расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки.– Я знаю тебя достаточно, чтобы отличить, когда ты играешь, а когда теряешь голову. Ты неравнодушна к этому преступнику!